Читать книгу "Близнецы страсти - Алена Белозерская"

Рэм посмотрел на покрасневшие кончики ушей Малиновского, на его вскинутые брови, намекавшие на приближавшийся эмоциональный взрыв, и улыбнулся:

– Так что, собственно, случилось?

Малиновский указал пальцем на Веронику, не проронившую до сих пор ни слова:

– Застрелила Романова!

– Об этом мне известно. – Рэм повернулся к Веронике: – За что?

– Хотел отобрать Сашу, – ровным голосом ответила Вероника и подошла к столу, где стояла полупустая бутылка виски.

Она налила себе приличную порцию в стакан Рэма и сделала большой глоток. Рэм почувствовал, как все внутри его буквально сжимается от удовольствия, настолько Вероника была похожа на Анну. Он удивился тому, что у нее это получилось – полностью превратиться в сестру, так как не считал такое возможным. Сестры отличались друг от друга, но, по всей видимости, не так сильно, как он предполагал. Впрочем, Рэм всегда смотрел на Анну влюбленными глазами, поэтому ни одна женщина не могла сравниться с ней и тем более считаться похожей на нее. Сейчас, когда он глядел на Веронику, выглядевшую так же, как Анна, в нем начал разгораться огонь, потухший много месяцев тому назад. Он смотрел на ее темные волосы, рассыпавшиеся по плечам, и желал прикоснуться к ним, взглядом пробегал по ее тонкому телу, мечтая дотронуться до него. Но еще больше ему хотелось поцеловать ее, чтобы снова вспомнить мягкость губ и нежность шеи. В то же время Рэм отчетливо осознавал, что перед ним находится лишь удачная копия Анны, однако это не умаляло ни грамма достоинств последней. Если Вероника так удачно копирует сестру, то она вполне сможет быть ею в реальности.

Рэм громко вздохнул, чем привлек внимание Малиновского. Таким неуверенным и разбитым Ян видел Рэма лишь однажды – и желал только одного: чтобы подобное не повторилось. Но, похоже, девицы Кирсановы всегда будут иметь над ним власть, от влияния которой нельзя избавиться ни одним из существующих в этом мире способов.

– Ты и Влада пристрелила? – спросил Рэм у Вероники, присевшей на мягкую ручку кресла.

Она вытянула перед собой ноги, и он не мог оторвать от них взгляд. Тонкие чулки привлекали внимание, равно как и стройные лодыжки, а также маленькие стопы, обутые в изящные туфли. Вероника одевалась так же, как Анна, только высокие каблуки младшая близняшка себе никогда не позволяла. Вероника также отказалась бы от них, но она была несколько ниже Анны. Поэтому, чтобы никто не заметил несовпадение в росте, она вынуждена была наделить убитую сестру, в роль которой с успехом вжилась, новой привычкой – любовью к дорогой обуви на тонких шпильках.

– Нет. – Вероника покачала туфелькой, заметив, куда смотрит Рэм. – К его смерти я не имею отношения.

– Зато, уверен, в его отца ты выстрелила без малейшей жалости во взгляде, – заметил Малиновский, подошел к ней и, забрав у нее бутылку, отхлебнул из горлышка. – Безголовая!

Вероника даже не попыталась возмутиться, так как понимала, что находится не в той ситуации, когда можно краснеть от обиды и огрызаться в ответ. Она молчала, опустив голову, и это было единственно правильным решением. Малиновский, увидев подобную покорность, начал понемногу остывать.

– Ребята сделали вид, – сказал он, повернувшись к Рэму, – будто по квартире прошел торнадо. Якобы убийцы искали нечто важное – и нашли. А дед не вовремя оказался в доме, поэтому от него и избавились. Повезло, что выстрела никто не слышал!

– Стены там звуконепроницаемые, – вставила Вероника и тут же осеклась под злобным взглядом Яна.

Когда Малиновский пребывал в ярости, его бесцветные глаза и вовсе становились стеклянными. В них было страшно смотреть, так как ничего, кроме пустоты, за которой скрылись никому не ведомые демоны, они не выражали. Конечно, еще в них угадывались неприязнь, плавно переходившая в презрение, и гнев, грозивший привести к рукоприкладству, если раздражающий Яна фактор не будет устранен.

– Камер в квартире нет, – продолжил Малиновский. – Дом, к счастью, не под наблюдением. Ушли без проблем. Нам остается дожидаться того момента, когда труп Романова обнаружат. И если мы что-то не учли, уже скоро можно будет ждать в гости полицию. Ты меня слышишь, Вероника? Тебе придется ждать и трястись от страха.

– Не ехидничай, – внезапно показала зубы Вероника. – Приедут – и черт с ним! Меня уже все достало!

– Господи, помилуй! – Малиновский подскочил к Веронике и схватил ее за подбородок. – Раньше об этом нужно было думать! Не сейчас! На время мы сбили полицию со следа, но, знаешь ли, там отнюдь не глупцы работают! Рано или поздно, дорогая, но они доберутся до тебя. Поэтому лучшее, что я могу тебе предложить, – это как можно быстрее свалить из страны. Я ухожу, – обратился он к Рэму и кивком головы указал на женщину: – Справишься?

– Постараюсь. Встретимся завтра.

Закрыв за Малиновским дверь, Рэм вернулся в гостиную и остановился перед Вероникой. Она сбросила туфли и забралась с ногами в кресло.

– Ты похожа на нее, – сказал Рэм, дотронувшись до ее гладких волос, но Вероника отбросила его руку, не разрешая прикасаться к себе.

Он схватил ее за шею, она ударила его в грудь, пытаясь вырваться из крепких объятий.

– Не тронь! – шипела Вероника, яростно сопротивляясь его желанию, но Рэма уже невозможно было остановить.

Подхватив женщину на руки, он понес ее в спальню. Соскучившаяся по ласкам, Вероника немного расслабилась и нежно провела пальцами по его плечам. Рэм остановился, бросив на нее пристальный взгляд, потом, усмехнувшись, поцеловал и ногой открыл дверь в комнату.

Глава 11

– Хочу венских блинчиков, абрикосовых клецок и мясной гуляш с яблочным хреном! – мечтательно проговорила Женя и отодвинула от себя тарелку с куриным бульоном.

– Обязательно в этой последовательности? – засмеялась Анна, покосившись в сторону двери, за которой только что исчезла тетя Фира. – Говори тише, а то обидишь нашего повара. Она и без того не знает, как тебе угодить.

– Мне не нужно угождать. Кроме того, бульончики и салаты готовятся для тебя. Что касается моих вкусов, то их игнорируют. Даже не спрашивают, чего я желаю, – Женя взяла ложку и постучала ею по краю тарелки. – Не могу я ежедневно употреблять это варево. Я хочу есть мясо, потом сладости, потом еще раз мясо! Не наедаюсь я пустыми салатиками, от них только в животе крутит уже через час после употребления. А я не умею терпеть голод, злой становлюсь, раздражительной. Я – лев, понимаешь? Мне нужна плоть!

Анна рассмеялась, поднялась со стула и открыла холодильник.

– Овощи, фрукты, творог, – перечислила она. – Действительно, лишь то, что я люблю. И ничего мясного.

– Может, на какой-нибудь полке колбаса затерялась?

– Увы, даже не знаю, чем тебе помочь.

Анна поправила светлые волосы, упавшие на щеку, и улыбнулась, глядя на подругу. Та вдруг замолчала и протянула руки вперед, прося Анну подойти ближе.