Читать книгу "Невинность и страсть - Лиза Рене Джонс"

— Если принесут несколько острых перцев, чтобы согреться, то ничего прекраснее и придумать невозможно.

— Не осторожничаете в еде? — спрашивает Мерит, ведя меня в эркер.

— Могу с уверенностью сказать, что еда — единственная сфера жизни, где я начисто лишена комплексов.

Он отодвигает для меня стул и озорно улыбается.

— А я могу с уверенностью сказать, что еда — одна из многих сфер жизни, где я начисто лишен комплексов.

Глаза мои округляются прежде, чем удается осознать это, и Крис со смехом добавляет:

— Не беспокойтесь, не собираюсь перечислять другие, если вы хорошенько об этом не попросите.

Прежде чем осмелиться уточнить, что же он имеет в виду, сажусь и с удивлением понимаю, что готова без сопротивления проглотить наживку.

— Такие вопросы задают исключительно со стаканом текилы в руках, вот только в моем случае номер все равно не пройдет: опьянею и не запомню ответ.

Он вешает мой портфель, в который спрятана та самая красная сумка, на спинку стула и словно невзначай проводит пальцами по моей руке. Шелк не в состоянии оградить от сладостного прикосновения. Судорожно вздыхаю и на несколько мгновений тону в зеленых глазах.

— В таком случае никакой текилы, — негромко заключает Крис, садится на свое место и подает мне пластиковое меню.

С радостью хватаю карту и, преодолевая легкое головокружение от откровенного мужского напора, пытаюсь сделать разумный выбор.

— Если вы действительно отважны, могу порекомендовать фахита такос с курицей и огненным соусом.

— Пожалуй, осмелюсь дерзнуть, — соглашаюсь с готовностью.

К столу подходит официантка лет пятидесяти и приветствует Криса по-испански. Недостаточно свободно владея языком, по радостной улыбке на круглом симпатичном лице я без особого труда понимаю, что она обожает моего спутника. Ясно также и то, что Крис любит ее ничуть не меньше, а по-испански говорит свободно и даже лихо.

Несколько секунд они беседуют; между делом Крис снимает пиджак. Разглядываю татуировку, но рукав мешает разобрать подробности, хотя стиль и яркие краски вызывают любопытство. Кажется… неужели?.. Да. По-моему, это дракон.

— Сара! — Крис переходит на английский и прерывает увлекательный процесс познания. — Это Мария, чье имя носит ресторан. А ее сын Диего здесь главный шеф.

Мария смеется дружелюбно и заразительно. Мне уже нравится и само заведение, и его хозяйка.

— Шеф? — шутливо возмущается она. — Ха! Да парень просто работает у меня поваром. Ни к чему раздувать самомнение. Вообразит невесть что и начнет расширять бизнес по всей стране. А мне и дома хорошо. — Она склоняет голову. — Приятно познакомиться, Сара.

— Взаимно, Мария.

Крис берет меню, повторяющее то, которое я так и не успела прочитать.

— Ну что, согласны попробовать фахита такос?

Я энергично киваю:

— Si, dame el fuego, что означает «Да, дайте мне огонь».

Оба смеются.

— Сеньора говорит по-испански? — с надеждой осведомляется Мария.

— Очень плохо, — признаюсь я, и она улыбается.

— Заходите почаще, и мы быстро исправим недостаток.

— С удовольствием, — соглашаюсь искренне, потому что чувствую симпатию к этой женщине. Она ко всем относится по-матерински, так же, как моя мама.

— Мне «Корону», — заказывает Крис и вопросительно смотрит на меня. — Присоединитесь?

— О нет, — торопливо отказываюсь я. — Чревато нежелательными последствиями. Мне еще работать. — Смотрю на Марию. — Чай. Нет, подождите. Я сейчас и так под кофеиновым кайфом, пора бы спуститься на землю. Лучше воду.

— «Корона» как раз и поможет прийти в себя, — настаивает Крис.

— Сейчас я всего-навсего опрокидываю чашки, а после пива и сама начну падать, — сопротивляюсь я. — Нет, нет, для меня это слишком опасно, лучше даже не смотреть в ту сторону.

Мария уходит выполнять заказ, а вместо нее появляется официант: ставит на стол чипсы и сальсу, наливает в стаканы воду.

Жажду узнать о Крисе больше — как о человеке и художнике. Едва остаемся вдвоем, пользуюсь удобным случаем:

— Значит, говорите на трех языках? Если часть года проводите в Париже, то должны знать и французский.

— Je parle espagnol, français, italien, et j’aimerait beaucoup dessinez-vous a nouveau. Modele pour moi, Sara.

Французские слова льются с неподражаемой легкостью и звучат так изящно и сексуально, что в горле застревает комок, а по спине бегут мурашки.

— Понятия не имею, что вы сказали.

— Сказал, что говорю по-испански, по-французски и по-итальянски. — Мерит склоняется над столом и пристально смотрит в глаза. — А потом сказал, что очень хочу снова вас писать. Станьте моей моделью, Сара!

Глава 11

Крис хочет снова меня рисовать? Нет. Не рисовать. Он сказал «писать». Думаю, это подразумевает работу в его студии. От изумления лишаюсь дара речи. Горло пересохло, непослушные губы не в состоянии издать ни единого звука. Глухое молчание в ответ на стресс — реакция новая. Но стоит ли удивляться? У меня две крайности: беспомощная немота или неумолчная бессвязная болтовня — середины не дано. Слегка прищуриваюсь и с подозрением смотрю на Криса, который не сводит с меня глаз, однако не могу прочитать в выражении лица ничего, кроме напряженного внимания. Он ждет. Скажи же что-нибудь, молча приказываю себе. Что угодно. Нет! Не что угодно. Что-нибудь остроумное и очаровательное!

К счастью, от мучительных поисков достойного ответа спасает появление пива. С губ моих наконец-то слетает легкий вздох: Крис по-испански беседует с человеком, который принес бутылку. Возвращаюсь к поискам единственно верных слов, однако, так и не успев ничего придумать, оказываюсь вовлеченной в беседу.

— Сара, познакомьтесь с Диего, — приглашает Крис. — Он и есть первая половина названия «Диего Мария».

Пытаюсь сосредоточиться на разговоре с Диего — ровесником Криса, обладателем теплых карих глаз и безупречно ухоженной эспаньолки, однако не могу отвести взгляд от длинных пальцев своего спутника: он методично выжимает в пиво лайм. Наверное, глупо придавать излишнее значение рукам, но, с другой стороны, эти руки наделены особым, редким даром. От близости удивительного человека и — что греха таить — от нешуточного голода начинает кружиться голова, а потому предпочитаю молча слушать разговор и грызть теплые соленые чипсы с сальсой. Диего, кажется, собирается в Париж и спрашивает, где лучше остановиться и куда отправиться первым делом. Крис, в свою очередь, дружелюбно и подробно консультирует. В очередной раз поражаюсь его простоте: известный на весь мир художник-миллионер держится без тени высокомерия.

Появляется официант с заказанной едой, и Диего немедленно уступает ему место.