Читать книгу "Колесница белого бога - Татьяна Морозова"

Дэвид впивался в текст. Перед ним открывалась, день за днем, жизнь его молодого отца в первобытном племени. Мало-помалу отец осваивался. «Догоны защищены естественными условиями. Я сам с трудом преодолел путь по узким проходам между отвесными скалами. Кстати, вчера Понла мне рассказал, что три конических дома, что стоят тут, у каменной женщины, построены лет сто назад. Я был удивлен…. Понла – единственный человек, связывающий теперь меня с миром. Он периодически появляется в деревне, приносит мне почту и нужные медикаменты, и отец моей пациентки разрешает нам длительное общение. Я живу у догонов уже три месяца. Лилит идет на поправку. Вчера она долго держала меня за руку и что-то говорила. Я заучил множество слов… Но перевода не знаю. Одна надежда, что Понла поможет мне перевести ее слова…»

«Ее отца зовут Акундьо, – писал дальше Алекс. – Мы научились понимать друг друга. Правда, ей до сих пор кажется, что я дух, а не человек. Акундьо приходит к нам раз в неделю. От его взгляда не ускользает ничего… Вчера в деревню вернулся Понла, из университета пришло очередное разъяренное письмо… Я не могу поступить иначе… Останусь еще на месяц-другой… Понла рассказал мне, что дочь Акундьо родилась с признаками богини Игибе, а только земное воплощение богини вправе получить посвящение в жреческие тайны догонов. С признаками богини? Я в полнейшем недоумении…»

«Вот уже почти десять месяцев, как я тут, – читал Дэвид на последних страницах тетради. – Мы легко общаемся с Лилит. Свое настоящее имя она упорно избегает называть. Многое из того, что казалось мне странным в первое время, теперь таковым не кажется. Меня, например, уже не удивляют способности этой девушки. Она иногда впадает в трансовое, – иначе не знаю, как назвать, – состояние. Не раз я заставал ее у каменного изваяния… Она как будто принимает чьи-то указания… Ее отец приходит, как и раньше, раз в неделю. Он удаляется в третий дом. И слушает, что говорит ему Лилит. Для всего племени эти слова священны. Я невольно подчиняюсь ей. Но эти ее состояния кратковременны. В остальные дни она – обычная девушка… Мне стоило бы уехать отсюда, чем быстрее, тем лучше. Но теперь я вряд ли смогу сделать это…»

Дэвид закрыл первую тетрадь. И выключил свой походный фонарик – массив Уэйнат осветили лучи восходящего солнца. Археолог в нетерпении открыл следующий дневник. Запись, которой он начинался, поразила его.

«Сегодня Акундьо пришел ко мне в хижину рано утром. С ним была Лилит. Она объяснила мне, что я должен следовать за ее отцом. Я тотчас собрался. Вдвоем с Акундьо мы прошли добрых часа два, путь был очень трудный… Но я уже привык к этой местности… Так вот. Акундьо привел меня к пещере, я никогда не бывал тут. Все время пути мне казалось, что я слышу далекий звук барабанов… Этот звук вызывал чувство необъяснимой тревоги… Итак, мы вошли. Внутри пещеры находился старик-догон. Он едва мог передвигаться, слова давались ему с трудом. Мы прошли с ним довольно далеко, он вел нас с факелом куда-то в подземелье. Это было удивительное путешествие! Я не должен рассказывать даже дневнику… И все-таки. В одной из ниш пещеры старик показал нам круглые белые шары, они светились изнутри. Затем… Мы перешли в другое ответвление пещеры. И старик умертвил себя на наших глазах. Умер в одно мгновение, я даже не успел сообразить. Лишь позже мне объяснили, что это был ритуал перехода в иное пространство. Акундьо занял его место. Теперь он – хранитель пещеры. И останется им еще пять лет. Потом он должен будет совершить тот же ритуал самоубийства. Не помню, как я вернулся назад. Лилит ждала меня… Кажется, мне определена какая-то важная роль… Я должен все обдумать… Либо сейчас, либо никогда…»

Дэвид закрыл тетрадь. Ему послышались чьи-то шаги…

Глава 10

Неизвестность измучила. Ожидание звонка растянулось на несколько часов. Лишь к вечеру телефон ожил. Сиддик бросился к аппарату, но Хашим опередил его.

– Тише, – сказал он профессору и сам поднял трубку. – Дом доктора Сиддика.

Профессор с выражением ужаса на лице смотрел на ректора. Тот слушал говорящего, его лицо становилось все более сосредоточенным. Через минуту молчания он произнес:

– Я понял вас. Ваши требования будут выполнены. Но заложники не должны пострадать. Ни один волос…

Видимо, на том конце отключили связь, потому что последняя фраза Хашима повисла недоговоренной.

– Сколько они хотят? – отчего-то Сиддик говорил глухим шепотом.

Хашим пристально посмотрел на профессора. Глубоко вздохнул.

– Два миллиона долларов, дорогой мой. Два миллиона. Как вы думаете, отчим мальчика способен раскошелиться ради пасынка на такую сумму?

Сиддик уронил голову на руки. Подумать только! Да он даже заикнуться родителям мальчишки не сможет о похищении!

– Сиддик, будьте мужчиной, в конце концов. Вам придется это сделать. От этого зависит жизнь мальчишки. И еще двух людей, о них вы, надеюсь, тоже помните?

Конечно. Сиддик помнил о них. Но у него все внутренности покрывались коркой льда при одной мысли о звонке в Россию.

– И все-таки, господин Хашим… мне кажется, мы должны поставить в известность полицию…

Хашим всплеснул руками. И нервно заходил по комнате.

– Полиция. Так… Давайте представим, что будет, если мы заявим в полицию. Давайте. Помните тот случай, когда пропали немецкие туристы? Что делала полиция? Создавала лишнюю шумиху. И что в ответ сделали похитители? Громкая история, не так ли? И трагичная.

Сиддик помнил тот случай, за немцев требовался выкуп. Но деньги собирались слишком долго. Один из туристов погиб, трое получили серьезные травмы. Похитители, как правило, запасом терпения не обладают.

– Так что наберитесь мужества и звоните, Сиддик. Другого выхода нет.

Профессор поразмыслил немного. И принял решение.

– Я позвоню. Сейчас. Одну минуту.

Он соскочил с кресла и кинулся по лестнице наверх, в комнату Мишки. Там в ящике стола лежал клочок бумаги с небрежно нацарапанными цифрами. Сиддик схватил бумагу, набрал номер на своем сотовом телефоне и спустился вниз. Хашим выжидающе смотрел на него.

– Сейчас… – профессор нажал кнопку вызова, глядя на ректора.

В трубке пошли гудки.

– Слушаю, – твердый голос мужчины, ответившего на звонок Сиддика, обнадеживал.

– Добрый вечер, – волнуясь, начал говорить профессор, не спуская глаз со своего напряженного шефа, – с вами говорит доктор Сиддик, из Хартума. У меня плохая новость…

В трубке повисло выжидательное молчание.

– Да… новость очень плохая, – зачем-то повторил Сиддик. – Ваш сын… Михаил Остроумов… Его похитили. И требуют выкуп.

– Понял. Сумма, – коротко изрекли в трубке.

– Два миллиона долларов, – выдохнул Сиддик.

– Я понял вас, ничего сами не предпринимайте, – произнес собеседник после того, как Сиддик подробно изложил происшествие, и нажал отбой связи.