Читать книгу "Авантюристка. Возлюбленная из будущего - Наталья Павлищева"

– Мари, Людовик едва ли был бы тебе верен. Он любвеобилен, стоит ли переживать о том, что не удалось выйти за него замуж, ведь его нрав не переменится…

– Я знаю, – усмехнулась Мари и протянула мне письмо.

Неужели они до сих пор переписываются?! К чему такое самоистязание? Рвать сердечные связи нужно сразу, а не по частям, как нерадивый хозяин хвост своей собаке.

Но письмо оказалось не от короля, а от… нашей старшей сестры Олимпии, графини де Суассон. Казалось бы, получить послание от сестры, пусть и не очень близкой к ней (Олимпия дружила с Лаурой, но с Мари кое-что общее имела – она была фавориткой короля, а когда ему надоела, была выдана замуж за графа де Суассона), но находившейся в данное время в свите Ее Величества, даже полезно. Однако содержание этого письма даже меня шокировало.

Чьих это рук дело – королевы или кардинала? Или вдвоем постарались? Скорее второе.

Дядюшка снова подложил королю в постель Олимпию, которая красоту не потеряла, зато приобрела большой опыт в любовных делах. Наша старшая сестрица свое дело знала – король с удовольствием вспомнил былые шалости и развлекался вовсю! И сообщила об этом Мари сама Олимпия.

Что на это можно было ответить, чем утешить несчастную Мари? Ее не просто предал любимый, а предал дважды, потому что быстро забылся в объятьях нашей сестры.

– Мари, может, это неправда, Олимпия написала нарочно, чтобы тебя позлить?

– Нет, это так, я уже знала. Но знать от других – это одно, а от Олимпии – другое. Я как раз писала ответ дяде…

Она протянула руку к секретеру и подала мне незаконченное письмо. Я приняла лист с волнением, Мари имела право проклинать и дядю, и королеву, и сестру, ведь ради спокойствия Франции она отказалась от своей любви, а ее тут же предали.

«…умоляю вас о двух вещах: во-первых, пресечь их насмешки надо мной, во-вторых, оградить меня от злоязычия, выдав замуж, о чем прошу со смирением.

Разумеется, я не высказывала свою обиду графине, напротив, написала ей самое любезное письмо, поскольку мне хотелось показать, что я сохраняю силу духа в любых обстоятельствах. Только вам признаюсь я в слабости, так как от вас жду защиты…».

– Мари, мы с тобой можем уехать куда-нибудь на край земли?

– Земля круглая, у нее нет края. Нет, не можем, да и зачем? Нет, я решила выйти замуж, завести свой салон, как мадам Рамбуйе, и отбить самых умных и знаменитых людей от двора. Только некоторых туда даже на порог не пущу.

Я кивнула:

– Так и будет, Мари, только в Италии. Марию Манчини выдали замуж за Колонна́, неаполитанского вице-короля. Он молод, красив и безумно богат. А блистала она в Риме. Правда… – я не договорила, хихикнув.

– Это в твоем мире, а здесь возможно все, что угодно. Там что там «правда…»?

– Тебя же не интересует, что происходило в моем мире.

– Расскажи, вдруг понравится? – невесело усмехнулась сестра.

Я помнила судьбы сестер Манчини, но не вспоминала о них, потому что не намеревалась оставаться. Стоило ли сейчас об этом говорить, ведь Мари права – здесь возможно совсем иное развитие событий.

– В моем мире Мария Манчини жила в Риме, была блестящей светской дамой, родила мужу трех сыновей и… сбежала от него. Между прочим, вместе с сестрой Гортензией, которая тоже сбежала от своего мужа.

– Куда? – глаза Мари просто вылезли на лоб.

– Сначала они сбежали во Францию, но потом пришлось удирать дальше. Марии во Фландрию и в Испанию, а Гортензии в Савойю, а потом и вовсе в Англию.

– А мне нравится! Тем более выхода у нас с тобой все равно нет. Остается только замужество. – Сестра немного повеселела.

Даже в далеком прошлом легче вдвоем, пусть и с той, которая пришла туда из совсем иного мира.

– Мари, а как ты завершала любую судьбу, ведь нельзя же вечно находиться в одном образе?

– Как умерла Мария Манчини, не знаешь?

– О Марии не помню, знаю только, что она пробыла несколько лет в монастыре в Испании, дожидаясь, пока в Риме умрет муж. А у Гортензии судьба странная и смерть тоже…

Но Мари мало интересовала судьба моей героини, она усмехнулась:

– Вот тебе и ответ – в монастырь уйду я, а в Рим вернется другая.

– А… я?

– А за тобой есть кому приглядывать, у тебя есть Арман.

Кажется, я покраснела, но храбро возразила:

– При чем здесь Арман?

– Он допустил, чтобы ты осталась, значит, будет оберегать, пока не вернешься.

– Правда?! – ахнула я. Если честно, то меня такой вариант вполне устраивал.

Мари проворчала:

– Я не знаю ни границ его возможностей, ни того, зачем он все делает. Будь осторожна, я вот уже столько лет подопытный кролик. Это не самое лучшее времяпровождения, поверь.

Я сникла, она права, но что мы могли поделать?

Как ни оттягивал король Людовик, свадьба с испанской инфантой состоялась. Я с сомнением и горечью слушала сплетни о том, что Его Величеству понравилась Мария-Терезия, он нашел ее приятной и вполне подходящей для роли супруги. Оставалось только утешаться, что вечная королевская любовь длится недолго, и довольно скоро Марию-Терезию постигнет та же участь, что и остальных, кем увлекался Людовик. Конечно, Мари от этого легче не было.

– Мари, а что, если инфанта привезет с собой Капитору?

– Ты же сама сказала, что меня выдадут замуж за коннетабля Неаполитанского королевства герцога Лоренцо Колонна, по крайней мере, буду подальше от Парижа и короля с его увлечениями.

– А я?

Немного подумав, я объявила, что уйду в монастырь.

– Ты в монастырь? А как же побег от мужа в Англию?

– Это в моей жизни, там, куда мне больше не вернуться, а здесь, ты сама сказала, возможно все.

Его Величество женился и теперь возвращался с молодой супругой в Париж, где отсутствовал почти год. Это ли не повод устроить грандиозный праздник?

Как-то сам собой быстро сошел на нет траур из-за смерти дяди Его Величества Месье Гастона Орлеанского, впрочем, и без того не слишком глубокий. Теперь титул Месье был только у брата короля, вернее, он был и раньше, но с приставкой «младший». Эта приставка действовала младшему сыну Анны Австрийской на нервы, теперь можно вздохнуть с облегчением.

В Европе происходили серьезные изменения – в Англии умер Кромвель, а потому мой бывший поклонник Карл (он уже успел обзавестись новой любовницей, особой столь же жадной до власти, сколь и худородной), хотя и не без борьбы, становился королем Англии под именем Карла II. Его мать, сестра короля Людовика XIII Генриетта-Мария пока оставалась на родине в Париже, питая вовсе не бесплодные надежды заметно укрепить свое влияние при помощи еще одного брака – своей младшей доверии Генриетты и Месье. Все дружно сомневались в возможности счастливого брака живой, как шарик ртути, Генриетты и известного своей любовью к фаворитам (вроде нашего братца Филиппа герцога де Невера) брата короля. Но короли и их ближайшие родственники не имеют права на счастливые браки, их семейные союзы заключаются из политического расчета, а не из сердечных привязанностей.