Читать книгу "Когда наступит ночь - Алексей Селецкий"

– А какая тебе разница, кто? Мафия… Это все пыль. И ты тоже – пыль. Если он обратит на тебя внимание, ты этому поросенку позавидуешь, – сам бледный юнец явно не обращал внимания ни на что. А вот Натаныч заметил:

– Саша, ты что?! Успокойся! Остынь, говорю!!!

– Т-так, з-значит, пыль? – выдавил Александр сквозь зубы и шагнул вперед. – Хозяин, говориш-ш-ш? Позавидую?!

Не стало подбегающего егеря, исчез нагло ухмыляющийся Юрик. Исчез и сам Александр. Остался клокочущий, огненный клубок и молнии. Одна из них взлетела над лесом, развернулась и ударила в какое-то серое пятно.

И сразу все отхлынуло. Визжала девчонка, вопил от боли раненый, орали, держась за головы, остальные – кроме недоуменно озирающегося белобрысого. Юрий Натанович обхватил Александра за плечи. Поморщился, словно внезапно заныл зуб. А этот, верный раб своего хозяина, куда делся?!

Наглый Юрик обнаружился возле ног – катался по земле, нелепо дергался и подвывал.

– Чем это я его, Натаныч? И чего они орут?

– Ты его и пальцем не тронул. Он просто повалился, и все, а остальные перепугались. Кто их знает, чего? – егерь отвел глаза, поглядел на девицу. – Да заткнись ты, бога ради!

Визг как отрезало. Замолчали все, даже бледнолицый нахал корчился молча. Натаныч сплюнул.

– Знаешь что, Саня, бери-ка трофеи и иди к лошадям. Теперь я тут и один справлюсь, а лошадкам нервничать ни к чему. Да и вообще, мало ли что. Так что ты езжай прямо домой. Я дела закончу, из леса этих отправлю и пешочком дойду. Там от выезда не так уж далеко, а до него я на мотоцикле. Все равно хозяин его не поведет, с одной-то рукой. Ну, давай, давай, ступай. Можешь на мою Сороку сесть, она дорогу хорошо знает.

ГЛАВА 6

Лопата с хрустом впивалась в землю. Х-хруп! Темно-серый пласт перевернулся, скользнул, лег на то же место. Острие лопаты ударило в него, раздробило на мелкие комки. Блеснули на солнце отточенные края. Х-хр-скррр! Железо задело что-то. Новый пласт отвалился, на глянцевом срезе показался камешек со свежей белесой царапиной. Х-хруп! Недовольно пискнул перерезаный корешок. Х-хруп! Перед Александром оставался потемневший, бугристый участок. Сзади земля была бледно-серой, притоптанной, подсохшей. Все убрано, пора отдыхать, набираться сил. Перед этим люди перекопают, взъерошат граблями – и все. Покой до самой весны, когда рыхлая почва будет жадно, как с похмелья, глотать талую воду.

Самим бы людям такой покой. Нет покоя. Будет только тогда, когда сам станешь такой же рыхлой землей, ляжешь под серые комья. Впрочем, и тогда покой обещан далеко не всем. Да и не хочет никто зимовать без всякой надежды на весну. По крайней мере до тех пор, пока голову снегом не заметет и борода инеем не покроется. Тем, что и летом не тает. Но и тогда каждый цепляется, как осенний лист за ветку.

«Почему всегда самыми живучими оказываются сорняки?!» – думал Александр, ожесточенно вырубая корневище то ли осота, то ли еще какого-то незваного огородного гостя. Гость летом завоевал жизненное пространство и не собирался отступать. Не выкорчуешь сейчас – весной не справишься. Впрочем, весной он вполне может прорасти из мелких, уцелевших в борьбе с лопатой и морозом обрывков корня. «Так и эти. Остались хоть какие-то корни – и вот вам пожалуйста!» Сверкающее лезвие опустилось, словно топор палача на чью-то шею. Жаль только, голова в корзину не покатилась. Бледная такая, с усиками. «А может, их специально выращивают. Заботливые хозяева…» Самой большой загадкой во всей этой истории оставалась именно фигура таинственного хозяина Юрика. Не исключено, что и всей компании.

О существовании хозяина свидетельствовала недавняя поездка Натаныча в город, к начальству. Даже не непосредственному, а сразу областному. Вернулся бывший вертолетчик только через три дня. Нервы после разговора успокаивал, в компании старых боевых друзей. Дома добавил «лекарства» – не то чтобы в стельку, но и не один стакан. Правда, в лечебных целях распивался не самогон и не чистый спирт. Вообще все происходящее походило скорее на семейный праздник. Накрытый скатертью стол, фарфор, разносолы и закуски. Не хватало только гостей.

– Не пей водку, Саня, алкоголиком станешь! Водка нужна только чтобы напиться, чтобы человека в себе забыть. Вообще все забыть. А для здоровья… Ты что предпочитаешь, коньяк или вино?

– Вино. Терпеть не могу коньяк, одна вонь.

– Ну это ты зря, это кому как нравится. Но вообще-то ты прав, вино полезнее, особенно красное. Даже врачи рекомендуют. Только пить надо не часто, тогда и действовать лекарство будет лучше. Вот если бы мы с тобой каждый день пили, чем бы сейчас лечились? Так, значит, мне коньяк, тебе вино. Кагор пойдет?

Из кладовой была извлечена пыльная бутылка кагора. Явно не подзаборного разлива: красная этикетка с золотым тиснением, какой-то собор на ней, пробка не пластиковая, а из прессованой крошки. И содержимое соответствовало: густое, темно-рубиновое, в меру терпкое и в меру сладкое…

– Ну как, хорош? То-то же! Я года три назад случайно в городе на него набрел, распробовал – сразу пол-ящика взял, благо деньги были. Не прогадал – сейчас эта же фирма похуже лить начала. Эх, вообще сейчас не то вино пошло! Даже грузинские подделывают, виноградный «Инвайт» в портвейн добавляют, а этикетку тебе какую угодно наклеить могут. Так что лучше уж пить домашние. Экологически чистые. Тут у моих знакомых в райцентре такая вишневка!

Сам егерь пил нечто иностранное. Из пузатой бутылки, привезенной «от друзей».

– А из коньяков, если будешь когда-нибудь пить, не зарься на дешевое. Вот там действительно одна вонь и горлодерство! Настоящий коньяк должон благоухать, аки дубова листва по осени! – от благоуханной жидкости егерь постепенно захмелел. Начал выражаться исключительно старинным стилем. – И сомнению не подлежит, что есть и еще одно достоинство сего напитка. А именно – при скудных доходах наших долгому запою поддаться никак не возможно! Ежели не переходить на всякую дрянь. А дрянь, господа офицеры, несовместима с нашим благородным сословием и высоким призванием! – Натаныч медленно втянул в себя коньяк. Помедлил, взял со стола ломтик сыра. – Так описать вам, юноша, исход нашей баталии?

– Будьте любезны, ваше благородие! – подхватил предложенный тон Александр.

– Ваше высокоблагородие! Ну да ладно, своим прощаю. Итак, милостивый государь, воткнули нам ерша по самые ноздри. Мягенько так воткнули, нежно даже. Но так, чтобы не вытащили и век помнили. Главное, сударь мой, вы должны запомнить накрепко – никого мы не задерживали. И даже видеть не могли, поскольку в лесу в тот день никого не было. Кроме нас, естесс-но, и постоянных обитателей. Вашу мать, дятлы гребаные! – кулак грохнул по столу. Задребезжала посуда, бутылка кагора покачнулась, но устояла. – А свинки, Санек, совершили массовое самоубийство, ты это твердо запомни! И следующий раз, когда эти деятели будут совершать здесь массовое убийство, ты тоже их не увидишь, а пройдешь мимо! Понял?!! Никого мы не видели, не было ничего!!!

– А оружие?