Читать книгу "Сироты. Удел сироты - Роберт Бюттнер"

* * *

Через двадцать восемь минут я сутулясь восседал на пластиковом стуле в конференц-зале отеля, превращенном в голостудию. Это означало отдающую эхом, пустую комнату, с софитами на паучьих лапах, которые светили мне прямо в глаза. Гологениратор размером с рефрежиратор возвышался слева от прожекторов и трехногих голокамер. Между ними змеями протянулись черные кабели. Голооператор и режиссер шоу стояли в самом гнезде змей-кабелей.

Твай маячила у меня за спиной, массируя мне лопатки, стараясь сделать так, чтобы куртка моей формы как можно лучше скрыла ленту проводов.

– Теперь поправьте у себя за отворотом.

– Если я повернусь, станут видны провода на спине.

– Нет! В ближайшее время прибудет портной. Так… пять… четыре… – Она смахнула крошку белковой палочки с моего галстука и отступила в мертвую зону камер.

Хлоп.

Я раньше никогда не видел как снимают голо. Когда образ замерцал генератор издал звук, – «Хлоп» – вроде как открыли бутылку шампанского. Именно поэтому новички, вроде меня в первый момент выглядят очень наивно.

Репортер сидел в кресле коричнево-малинового цвета, вроде того, что сейчас окружали меня. Подлокотники на моем стуле были той же высоты, так что мы сидели в одинаковых позах. Но не только это, если бы я только двинул локтем, генератор тут же вставлял тихий-тихий звук движения ткани по коже – фрагмент заранее подготовленного саундтрека.

Постоянный ведущий уже говорила что-то в голокамеру. Потом она повернулась ко мне.

– … новости для Сокса, Эдди… Потом у нас пойдет встреча с Бостоном. Итак генерал Джейсон Уондер – герой Битвы на Ганимеде.

Я чуть подался вперед, кивнув, как Твай научила меня, подготовленный и сосредоточенный.

Денвушка репортер повернулась ко мне. Блондинка с голубыми, словно драгоценными камни глазами. У бледно-розовые отвороты ее костюма плотно прилегали к телу. Я попытался вообразить, где нее укреплен провод микрофона.

– Это большая честь, генерал.

– Да, конечно…

Рядом с голокамерой стояла Твай. Она показала мне на карточку, которую держал ведущий режиссер шоу.

Я прочитал:

Тавни

Через две минуты Тавни выразила мне соболезнования, гордость и благодарность от имени зрительской аудитории всего Бостона. Потом она исчезла, и начали демонстрировать эмоциональный файл – голозапись парада.

Твай подошла ко мне и заговорила шепотом.

– Скоро начнется следующий фрагмент. Угроза осталась в прошлом. Но если слизни появятся ваша команда разделается с ними, как и предыдущими.

Милая Тваи вернулась, вытирая слезы, или потекшую тушь.

– Генерал, скажите, теперь все это останется в прошлом?

Слова Тваи вырвались из моей груди, словно я был классическим пуделем.

Твай задумчиво кивнула.

– И тогда финансовая программа Льюиса станет реальной?

– Извините?

– А хотела спросить имеет ли смысл обширные снижения трат на защиту?

Сбоку от голокамеры зажегся красный огонек. Твай кивала, словно старинный болванчик.

Я сглотнул.

– Если только не появятся другие слизняки.

Улыбка на лице Тваи дрогнула, потом исчезла, словно негр, выброшенный из самолета. За ее затемненными, лазерными линзами открылся омут ужаса.

– А разве они не уничтожены?

– Эти да. Уничтожены те слизни, о которых мы знали.

Твай наклонилась к режиссеру и о чем-то зашептала. Потом она прижала палец к наушнику. Канал переключился на коммерческую рекламу. Мы отключились от эфира.

– Что все это значит, черт побери? – накинулась на меня Твай. Она посмотрела на голопродюсера и сделал вращательное движение рукой, после чего меня вместе с остальными попросили из зала.

Отведя меня подальше в пустой коридор, Твай вновь заговорила со мной:

– Джейсон… Генерал Уондер… вы выступаете на голо для того, чтобы успокоить людей, а не пугать их!

– Я всего лишь сказал «если».

– Если исключить майора Гиббла, то вы – величайший специалист по слизням. Последние пять лет были самыми ужасными за всю историю человечества, и вы говорите людям, что это может повториться. Вы сами понимаете, что говорите? А ведь публика верит вам.

– Люди должны знать правду. Говард тоже думает, что слизни могут вновь появиться. Возьмите интервью у него.

– Вы же знаете Гиббла. Публика не хочет героя в шлепанцах. Мы можем использовать его лишь для важных политических новостей. Но ничего похожего в восьмичасовой программе. Пусть подобное печатают газеты.

Это было старое словечко, но после того, как началась война, оно вновь обрело смысл. Бумажные газеты возродились после того как война перерезала линии голосвязи.

Твай скрестила руки и вздохнула:

– Вам нужно лучше подготовиться. Я прослежу, чтобы все было сделано, так как надо. Думаю, президент расскажет вам лично, что народу нужна реконструкция мира, а не паника.

– Президент Льюис сказал мне, что Америке нужны мои заверения. Но я не уверен, что смогу выполнить то, что пообещаю. И объясните мне, пожалуйста, что мы восстанавливаем?

Твай вздохнула.

– Хорошо. Правило номер раз. Если ты не хочешь прочитать об этом на первой странице «Вашингтон пост»[32], то лучше не говори об этом, – Твай поджала губы. – Вы ведь не глупый, и все сами отлично понимаете.

– Большое спасибо.

– Основная проблема в том, что вы не видели мир, в который возвратились. Но мы все вам покажем.

– А мне это понравиться?

– Вы любите протеиновые бары?

Глава пятнадцатая.

Твай отменила остальные шоу, назначенные на это утро. Через сорок пять минут президентский реактивный самолет военно-воздушных сил прикатил за мной и Твай в аэропорт Рейгана. Они даже выключили один двигатель, чтобы мы смогли подняться на борт, а потом, врубив оба на полную катушку, понесли нас во Флориду.

Я смотрел вниз на мертвые холмы цвета охры, прижавшись лбом к холодной, древней пластмассе иллюминатора реактивного самолета. Желтые гусеницы – оборудование, с помощью которого проводили восстановление – ползали по кратеру, который некогда был Ричмондом. Настоящий генерал знал бы как общаться со средствами массовой информации. Настоящий генерал знал бы, как правильно поддерживать связь между населением и электоратом. А я был слишком молод, и ни разу даже не голосовал за президента.