Читать книгу "Воин Древнего мира - Брайан Ламли"

Оказавшись в коридоре снаружи, визирь быстро запер помещение, а за массивной дверью продолжалось движение и поскрипывание. Гниющие и разлагающиеся фигуры, шатаясь и падая, двигались в темноте. Исходивший от них запах становился все сильнее. Полусгнившие пальцы потянулись к засовам, а лишенные плоти черепа улыбались и издавали непонятные звуки.

– Я мог бы заставить их сплясать для тебя, если бы захотел, – сообщил визирь, снова полностью овладев собой, – но их танец не для глаз смертного. Он забавляет фараона, но Хасатут отличается от других людей. Однако это не то бессмертие, что он искал.

Пока визирь говорил, откуда-то сверху послышался громкий удар гонга. Подняв голову, Анулеп заметил:

– Прошла уже треть дня. У меня есть обязанности, Кхай Ибизин, так что мы должны спешить.

Он дунул в свисток еще раз – и шатающиеся существа за дверью тут же рухнули на пол, став неподвижными.

Анулеп снова взял дрожащую руку Кхайя в свою.

– Я должен показать тебе еще одну вещь, – заявил он. – место, где можно спрятаться. Через щель ты будешь наблюдать редкостное и великолепное зрелище – свое будущее – а потом я отведу тебя в твою келью.

Держа руку мальчика в своей костлявой лапе, визирь склонился к его лицу и улыбнулся отвратительной беззубой улыбкой. Кхай не смог не задать вопроса, почему во рту Анулепа зияет пустота и не осталось ни одного зуба.

– Тебе не нравится мой рот, не так ли? – снова улыбнулся визирь. – А жаль, потому что тебе самому придется сходить к лекарю-зубодеру через пару дней… – Он кивнул голым черепом. – Ты скоро поймешь почему… Можешь идти сам? Или гвардейцам придется тебя тащить за собой? А, выносливость молодых! Я вижу, что ты можешь идти. Тогда пошли, и поторопись, поторопись…

ЧАСТЬ 4

Глава 1БРАЧНАЯ КОМНАТА

Прошло несколько часов в тех пор, как Кхай видел Анулепа. Он провел это время в одиночестве в отведенной ему келье, расположенной на три или четыре этажа выше уровня земли, где находились храмы и основные жилые помещения. Кхай был на грани помешательства и прилагал невероятные усилия, чтобы не сойти с ума, но у него в памяти все время всплывали жуткие события, полностью разрушившие его мир. Однако ужасные сцены потеряли четкость – они казались странно расплывчатыми. Чем сильнее Кхай пытался на них сконцентрироваться, тем более туманными они становились. Память стирает или затеняет то, о чем человек не может думать. С другой стороны, инструкции Анулепа – почти гипнотические приказы, отданные ровным монотонным голосом перед тем, как визирь покинул тускло освещенную келью, – остались в памяти кристально ясными. Разум Кхайя был изранен, но мальчик не сошел с ума.

Что касается его физического состояния, то с момента испытания на вершине пирамиды Кхай не ел и смог лишь немного поспать урывками, потому что все время возвращался в мир бодрствующих, просыпаясь в холодном поту или крича в ужасе от кошмаров.

Постепенно он становился все слабее и слабее. Не то, чтобы его лишали еды, наоборот, рабы три раза приносили ему пищу… но он отсылал их назад, потому что его аппетит, казалось, умер вместе с его семьей.

Однако он был на пороге возмужания, обладал практически безграничной энергией, и потребовалось бы много времени, чтобы отсутствие пищи полностью лишило его сил.

Он ждал назначенного часа. И когда прозвучало пять ударов гонга, гулко разнесшихся эхом по всей пирамиде – сигнал, означавший приближение полуночи – Кхай взял свой маленький светильник, выскользнул из кельи и отправился по пустынным, узким и завешенным паутиной каменным туннелям в укромное местечко, где Анулеп велел ему спрятаться. Кхайю даже не пришло в голову убежать, пока он полностью не пришел в себя. Он не планировал, да и представить себе не мог, что станет действовать по собственной воле. Он знал только, что должен точно исполнять приказы, иначе ему придется испытать на себе гнев фараона. А гнев живого бога ужасен!

Кхай почти ничего не знал о фараоне, но, с другой стороны, он знал много о самой пирамиде. Никто, кроме его отца, убитого столь жестоко, не знал во всех подробностях ее внутреннее устройство – никто, за исключением живущих в пирамиде. Но они не посещали тех мест, где их обязанности не требовали присутствия. Таким образом, даже в полуобморочном состоянии Кхай смог довольно быстро и уверенно добраться до нужного места.

Он нырнул в нишу, указанную ему Анулепом. Отсюда ему предстояло увидеть, как выбранные фараоном девушки станут женами живого бога. Анулеп сказал, что во время церемонии Кхайю следует обратить особое внимание на обязанности верховного жреца, которые в самом скором времени придется исполнять мальчику, – обязанности тайного, личного и интимного характера.

Несмотря на моральное и физическое измождение, Кхай размышлял, какими могут быть эти обязанности, когда всем было известно, что ни один смертный не должен даже прикасаться к фараону, потому что фараон – бог, странный и холодный по человеческим, вернее, по любым меркам обычных людей. «Его жизненный путь в самом деле должен быть странным», – думал Кхай, и, тем не менее, обязанности Анулепа, какими бы они ни оказались, вскоре перейдут к нему. Все это представлялось очень сложным для понимания…

Верховный жрец сообщил, что внешность Кхайя понравилась фараону, и поскольку царь уничтожил семью Кхайя, то скорее всего, собирается возместить это, приблизив мальчика к себе. Но что произойдет с Анулепом, когда, в конце концов, ему придет время полностью сложить с себя свои обязанности?

Эти мысли проносились в голове Кхайя, когда мальчик спустился в тайную нишу. Он выпрямился, и его голова оказалась на уровне пола коридора. Подув, он затушил светильник, потом склонился в поисках упомянутого Анулепом отверстия и быстро нашел его. Не зацементированная горизонтальная щель шла между двумя каменными глыбами. Она была три дюйма в длину и четверть дюйма в ширину и позволяла Кхайю полностью видеть помещение, отделенное от коридора стеной известняка.

В этом месте стена оказалась наиболее тонкой и сложенной из мягкого камня в противоположность грубым, массивным блокам остальных частей пирамиды, так что Кхайю представилось широкое поле обзора. Он заставил себя собраться, готовясь увидеть все, что должно случиться в брачной комнате. Однако вначале он хотел просто оглядеть помещение, о котором раньше ничего не знал.

Большая часть комнаты за стеной оказалась пуста.

Тут почти не было мебели. В центре, на возвышении из двух крохотных ступенек стоял золотой трон относительно малых размеров. На узком пьедестале у стены стояла единственная лампа, заливавшая шестиугольное помещение с высоким потолком мрачным подрагивающим светом. Но его хватало, чтобы царский трон блестел, переливаясь многочисленными драгоценными камнями, врезанными в ручки и подголовник. Свет лампы достигал стен, украшенных барельефами, и разукрасил их черными тенями, которые постоянно двигались в такт дрожащему пламени.

Эти барельефы тут же привлекли внимание Кхайя.