Читать книгу "Грешница - Сергей Шхиян"

Он не ответил, засмеялся и опять начал меня целовать, и мне стало так хорошо и легко, что я совсем забыла и о божьем грехе и о людской молве.

— Давай все-таки домоемся, — сказал он, помогая мне сесть на лавке. — Баня смывает все грехи, так что мы выйдем отсюда чистыми как агнцы.

Я не знала кто такие агнцы, но спрашивать его не стала, поверила на слово. Мы опять намылились шампунем, но теперь мылись порознь. Я молчала, хотя у меня накопилось много вопросов. Он же в это время думал, какая я замечательная девушка и как он меня сильно любит. От этих его мыслей у меня, в конце концов, опять начала кружиться голова и стало легко сладко на сердце. Жаль, что он не умел читать мои мысли и снова меня не обнял, а мне так этого хотелось!

— Ты скоро домоешься? — спросил Алеша, когда я уже полоскала волосы.

— Скоро, — ответила я и со значением посмотрела на него, но он в темноте моего взгляда не увидел и, так и не тронув меня, ушел в предбанник.

Я быстро ополоснулась и отправилась следом за ним. К этому времени Алеша успел зажечь лучину, и одевались мы при свете. Мне кажется, что я только тогда до конца поняла, чем мужчины отличаются от нас женщин.

Он проследил мой взгляд и хотел меня обнять, но в последний момент удержался. Как я поняла, побоялся не совладать с собой. Я решила ему сказать, что у меня ничего не болит и если он хочет, мы можем еще немного побыть в бане, но помешал девичий стыд. Вместо этого я спросила:

— А мы еще сюда придем?

— Конечно, если ты захочешь, — ответил он.

Мы вышли на свежий воздух. Ночь была прохладная, но после парной это только очень приятно.

— Тебе не холодно? — заботливо, спросил Алеша, и не успела я ответить, прижал меня к себе.

Мы так и прошли к дому через весь двор, прижимаясь друг к другу, как будто на улице была зимняя стужа. Крутом в траве трещали кузнечики. На небе, прямо над нами, висела большая полная луна. Он не спрашивая согласия, сразу повел меня в свою комнату. Я хотела попросить его отпустить меня спать к тетке Степаниде, но не решилась.

— Сейчас я зажгу свет, — сказал Алеша и своим быстрым огнивом запалил сальную свечку.

Я подошла к столу и не знала, что мне делать дальше. Он понял, о чем я думаю, и успокоил:

— Не бойся, никто тебя не осудит. И так все знают, что у нас с тобой любовь.

— Тогда я постелю, — вздохнув, сказала я.

Алеша кивнул и отошел к окну, искоса наблюдая за мной. Я взбила перину и подушки, присела на краешке полатей.

Алеша тотчас задул свечу, разделся и подошел к окну. Думал он о любви.

— А что такое любовь? — спросила я.

— Боюсь, что этого я не смогу тебе объяснить, любовь — это любовь.

— И все так любятся? — спросила я. — Ну, так как мы сегодня?

Он не ответил и начал думать словами, которые я совсем не понимала. Про какую-то сексуальность, психологию. Я так ему и сказала, что ничего не поняла.

— Ничего, — успокоил он, — выучишься читать, прочитаешь много книг, и тебе все станет ясно. Я сегодня купил тебе для учебы бумагу.

Когда он сказал о бумаге, то вспомнил еще о каких-то подарках. Мне стало очень любопытно, но прямо спросить было неловко и я нарочно начала выяснять, что такое бумага. Он рассказал что Библия и другие книги написаны на бумаге и, наконец, сознался:

— Я тебе кое-что купил, сейчас ложись спать, посмотришь утром.

— Ну, зачем же, мне ничего не нужно, — быстро сказала я. — У меня и так все есть. Если хочешь, ложись и спи, а я просто так посижу.

Он засмеялся, оделся, опять зажег свечу, вытащил из-под стола берестяной кузовок и поставил его на лавку.

— Ладно, смотри, только недолго, а то я спать хочу.

Сердце у меня замерло, я подошла к столу и начала вытаскивать подарки. Такого богатства я никогда не держала в руках! Чего тут только не было! Две шелковые рубашки, бусы, ленты, пуговицы, всякие украшения!

Я захлопала в ладоши и сразу начала все мерить и показывать Алеше. Жаль, только что все время засыпал и не мог радоваться вместе со мной.

Глава 9

Ночью мне приснился страшный сон, будто на Алешу напали разбойники. Они хотели его убить, но он один справился со всеми. Мне стало очень страшно, но когда проснулась, он лежал рядом и спокойно спал. Правда запах от него был какой-то потный, лесной и дикий. Я долго смотрела на его лицо, удивляясь тому, что человек, которого я впервые увидела всего несколько дней назад, стал мне таким родным.

Вставать было еще рано, в доме все спали, и я опять заснула. Разбудил нас громкий стук. Алеша вскочил, будто и не спал, и голым, бросился к дверям.

— Кто там? — спросил он, тревожно оглядываясь на меня.

— Хозяин спрашивает, можно прийти примерить, — ответил подмастерье.

— Скажи, что я скоро сам приду, — с облегчением ответил он.

Почему он так тревожится, я не поняла, в голове у него были мысли только обо мне. Он вернулся к постели, посмотрел на меня, улыбнулся и начал одеваться. Я тоже встала и надела на себя новую красную рубашку. Материя была такая тонкая и скользкая, что мне стало холодно, и по телу пробежала дрожь.

— Алечка, надень лучше свой сарафан, — попросил Алеша.

— Почему? — делано удивилась я.

— Потому, — ответил он и посмотрел на меня потемневшим взглядом.

Только я успела переодеться, как пришел Фрол Исаевич с подмастерьем. Алеша подумал, что портному интересно не мерить платье, а узнать, чем кончилась встреча с генералом. На самом деле, так оно и было. Котомкина разбирала любопытство, но спросить он постеснялся.

Они начали свой разговор о сюртуках и фраках, а я пошла навестить Дуню. То, что я ночевала в одной комнате с Алешей, знали уже все в доме, и я боялась, что меня будут осуждать.

Однако ни тетка Степанида, ни Дуня плохо обо мне не думали. Дуня рассказала по секрету, что Алексей Григорьевич заказал отцу сшить мне новый сарафан. Сердце у меня замерло от радости, но я сделала вид, что совсем этому не удивилась.

— Тятя его вчера уже скроил и наметал, — сказала она.

— Красный? — затаив дыхание, спросила я.

— Красный с синими рукавами.

Я сделала вид, что мне это не очень интересно, но не удержалась и спросила:

— А можно его посмотреть?

— Не знаю, боюсь, тятя заругается, — с сомнение ответила Дуня. — Он не любит, когда без него наряды меряют. Давай спросим маму.

Мы пошли к тетке Степаниде и она разрешила. Не буду рассказывать, что я почувствовала, когда надела обновку. Женщины меня и так поймут, а мужчинам такое о нас знать ни к чему. Это было настоящее счастье! Я не выдержала и побежала в нашу комнату, показаться Алеше. Он в это время разговаривал с Фролом Исаевичем. Я его не увидела, вбежала и закружилась на месте.