Читать книгу "Броненосцы Петра Великого. Архангельск - Алекс Кун"

Сразу сел рисовать и черкать. Получилось неплохо: что не вспоминалось по габаритам, пытался вспомнить зрительной памятью, припоминая, как держал в руках детальку, и записывая ее примерные размеры.

Потом стал сводить все в единый эскиз. Перепортил много бумаги, но изобразил пропорции очень похоже. На отдельном листе свел все размеры, какие получились. Некоторые снимал прямо с эскиза и масштабировал. Потом сел и задумался.

Такое большое судно за год не построить. Надо что-то раза в два поменьше. Остановился на пяти с половиной метрах ширины и тридцати пяти метрах длины. Больше за год да без подготовки будет уже точно не осилить. Правда, при перерисовке длина подросла до сорока метров, но надеялся подтянуть этот проект.

Остаток ночи убил на деталировку, прикидку весов и материалов. Получился внушительный список. Одной меди на листы обшивки надо было не менее трехсот пудов, раскатанной в тонкие листы, что при ее цене тянуло аж на полторы тысячи рублей, сумма чудовищная по местным меркам. А хорошего леса и парусины список исчислял просто вагонами.

Гонец от Петра застал меня зарывшимся в эскизы и расчеты. Ну, нереально за одну ночь собрать корабль по одним воспоминаниям, да еще и обсчитать его. Только цари ждать не любят, собрал что есть и поехал к Петру.

Поехал, к счастью, в лодке, поскольку на лошадей смотрел искоса – не умею не то что ездить на них, но и слабо представляю, как на них сидеть. Дом Петра архангелогородцы поставили на Мосевом острове, который в мое время уже перестал быть островом, и добираться туда на лодке от гостевого дома, стоящего на берегу Двины, было самым удобным способом.

Петр встретил меня ласково, с воодушевлением рассказывал, какой фурор произвели его предложения по спору. О том, что кондиции на спор уже подписали и англичане, и голландцы, и немцы, да еще и не по одному кораблю. К следующему году чуть ли не сотню судов привести обещали. Затем спросил, надумал ли, что мне потребно.

– Вот, государь, сей корабль и выиграет твой спор. – И даю ему эскизы клипера.

Петр рассматривал, сначала не понимая, потом разобрался, сел за стол и стал перебирать рисунки, заглядывая то в один, то в другой.

– Красен! Хорош! Но не узнаю в нем ничего знакомого, что это?

– Это клипер, государь, они были лебединой песней парусных кораблей. Быстрее их грузовых парусников не существовало.

– Добро! Строй свой клипер. Что потребно для него?

– За одну ночь сделать полную опись, да еще и без подробных чертежей, не смог, но вот примерный список всего потребного… – Передаю Петру несколько листов.

– Изрядно! – говорит он, просматривая список. – Но все будет. Думай, как начинать работу. Завтра назначил братьям Бажениным, будем решать о верфи и мастерских на дело. Пошлю за тобой к обеду. Ступай. Да! И впредь описи свои приноси дьяку на перепись, твои читать неможно! Ступай, я над твоими рисунками еще подумаю.

Добравшись обратно до гостевого дома, завалился отсыпаться, на еду уже сил не было.

Вечером город гудел слухами о споре государевом. В едальне при гостевом доме, где неторопливо ужинал, все разговоры были только об этом. Развлечений тут немного, слухи и сплетни заменяли телевизор.

Как обычно, мужики спорили, у кого какие шансы. Слушал разговоры вполуха – нету ни у кого никаких шансов, если мы дело государево справим. А для этого надо было подумать, с кем еще следует встречаться и о чем говорить. Несколько мастеров, привезенных мной с Соловков, ужинали тут же, благо перед расставанием выдал на всех премию в пять рублей. Неслыханная по этим временам щедрость. Заметил, что в едальне постоянно кто-то из них дежурит, мало ли что мне понадобится. А на постой их сержант где-то в другом месте пристроил, даже не интересовался где. Не до того было. И самого сержанта с высадки не видел, кстати.

Пересаживаюсь к мужикам и делюсь планами: найти еще мастеров с рудознатцами, переговорить, да и всякие необычные зелья меня интересовали. Обозначил мужикам задачу – обойти знакомых и просто с народом знающим поговорить, а завтра хочу посмотреть на товары всякие и с учеными людьми встретиться, проводник знающий мне для этого надобен.

Мужики обещали к утру все справить, договорились после заутрени встретиться. После этого поднялся к себе и продолжил портить бумагу. На отдельных листах, кроме основного проекта, писал то, что вспоминалось из разных областей – будет у меня шпаргалкой на будущее. Сталь качественную тут выделывать, как понял, еще не умели – один чугун получался. Вот и вспоминал весь вечер о металлургии. Вспомнил, что есть домна – высокий столб, куда засыпают смесь угля с железной рудой и известкой, и это все пережигают. Чтоб плавилось до жидкого состояния, дуют снизу горячим воздухом. А в связи с производством железа из чугуна вспомнился кислородно-конверторный способ. Вот что это такое, не вспомнил, как ни напрягался. Предположил, что жидкий чугун пробулькивают кислородом и, выжигая углерод, получают из чугуна железо. Но это попробовать надо. И без кислорода обойтись, будет просто подогретый воздух. Подогретый, чтоб продуваемый воздух железо не остужал.

Вспомнилось еще слово «мартен», но тут все ассоциации были только с трудовым народом. Принципа из названия не вспомнил, ну и черт с ним, попробую обойтись пока домной и дутьем, потом вспомню.

Засиделся, конспектируя воспоминания, опять за полночь. Так что проспал не только заутреню, но и изрядно после. Мужики сами пришли меня будить. Потом за завтраком быстро накидали новостей, получили новые ЦУ и были посланы собирать народ и искать сержанта.

Мне до обеда надо было посетить нескольких человек, которых наметили мастера. И первым оказался старик-рудознатец, который сам уже не ходил в поиск, а наставлял молодых.

Старик жил в старом городе, в небольшом домишке с большой семьей. У старика в сарайчике нашлась богатейшая коллекция руд и минералов. Так как мне никогда раньше не приходилось видеть, как выглядят руды, завис у старика основательно. Перебирали по каждому кусочку, старик объяснял, что это и как используют, а мне приходилось ловить ассоциации и прикидывать, нужны они мне или нет.

Особо заинтересовали руды с серным запахом, помнится, на уроках химии нам показывали, как, прокаливая такую руду, получали серную кислоту. Там, правда, еще катализатор был, но и само железо вроде могло быть катализатором, а мне главное, чтоб хоть какая-то кислота появилась.

Об этой руде поговорили подробнее, и за небольшую премию старик обещал прислать своего ученика для конкретного разговора, мол, ученик его на этой руде специализируется. Перебирая камни дальше, понимаю, что могу опоздать уже на встречу к царю. Так что договариваемся встретиться еще вечером.

Собираясь уходить, обращаю внимание на красивый желто-серебристый кусочек, очень похожий на сплав серебра с чем-нибудь. Спрашиваю, неужели старик в сараюшке такой кусок серебра хранит. Старик смеется, говорит, что и меня этот кристалл обманул, а название у него «обманка».

Дает мне в руки, рассматриваю это серебро подробнее. Не серебро, по весу чувствуется, но что-то напоминает. Точно! Такие же разводы на поверхности, как на листе оцинкованного железа! Неужели это цинк? Спрашиваю, что из него выплавляют. Старик опять смеется, говорит – потому и обманка, что в печи сгорает и ничего не остается. Напрягаю мозги, за эти два дня им досталось по полной программе. Точно помню, что цинк плавится и при небольшой температуре, большей, чем у оловянного припоя, которым не раз паял, но меньшей, чем у меди, которую мы в муфельной печи выплавляли.