Читать книгу "Мы не волшебники, а только учимся - Виктория Баринова"

— Чего же вы хотите от госпожи Кристианы? Агитации?

Оля шутку не оценила.

— Нам нужны доказательства того, что Добрышевский нечист на руку. Он настолько ловко прокручивает свои делишки, что у нас нет ни одного реального доказательства. Мы точно знаем, что он крадет средства из бюджета, берет взятки, нарушает права граждан, но одного знания недостаточно. Было бы здорово, если бы госпожа Кристиана как-нибудь нам помогла.

«Вот Галка влипла», — подумала Маринка.

— Мой шеф пришел бы в ярость, если бы узнал, что я к вам обратилась. Мужчинам тяжело поверить в волшебство. Но мы-то с вами знаем, что в мире не все так просто, правда?

— Д-да…

Маринке было тяжело смотреть жертве их мистификации в глаза. Оля ужасно расстроится, когда узнает, что корпорация «Третий глаз» — на самом деле кучка авантюристов. Если только…

Если только они ей не помогут.

После визита Оли Коврижко Антонио, как наиболее приближенный к миру всезнающей прессы, отправился на поиски информации о Родионе Кошмарикове. Собрать досье было нетрудно. Родион жил и родился здесь, в Горечанске, а Антонио обладал достаточными связями и обаянием, чтобы выведать интересующие его подробности. Через неделю, проведенную в разъездах и разговорах, этапы жизни Родиона Кошмарикова были запротоколированы, подшиты в дело и представлены на строгий суд деятелей корпорации.

Антонио устроил настоящее представление, лишний раз продемонстрировав, что в нем погиб великий актер. Однако Дениса, Маринку и Галю услышанное не столько впечатлило, сколько насторожило.

Родион Кошмариков родился в шестьдесят девятом году в семье инженера и учительницы. Его школьные и детсадовские годы прошли под эгидой мученической борьбы за право зваться Родионом, а не Кошмаром, Кошмариком или Кошмарным. Его одноклассники не отличались изобретательностью и на все лады склоняли фамилию Родиона.

Отслужив в армии, он поступил в институт на факультет журналистики и благодаря своему бойкому перу, остроумию и находчивости без труда нашел работу в одной из горечанских газет. В то время он подписывал свои статьи скромным «Родион К.» и мечтал прославиться под этим именем.

Его карьера журналиста, равно как и холостяцкая жизнь, закончилась в девяносто седьмом. Родион, не сойдясь во мнениях с главным редактором, так сильно хлопнул дверью его кабинета, что герб Горечанска, висевший над ней снаружи, свалился с крючка и стукнул его по темечку. Герб подарили главному редактору на пятидесятилетие, был он невелик, но увесист, из твердого бука, в позолоченной окантовке. Родион потерял сознание и очнулся на руках у медсестры Катеньки, которая сообщила, что он в рубашке родился. Отделался одним сотрясением мозга, а ведь мог бы и… Нет, о таком и говорить не стоит…

Новость о том, что его уволили, настигла Родиона в больнице. Как оказалось, дорогой подарок треснул от соприкосновения с кошмариковским черепом, и главред приказал рассчитать твердолобого сотрудника.

Как ни странно, Родион не огорчился. Серые глаза медсестры Катеньки ударили ему в голову почище герба, и, выписываясь из больницы две недели спустя, он сделал ей официальное предложение руки и сердца. Друзья и родные советовали Катеньке отказаться от незадачливого ухажера, но она поссорилась со всеми и сказала «да».

В день свадьбы с Родионом случился небольшой конфуз. Взволнованный жених перепутал похожие по названию улицы и вместо Калашниковой, где жила Катенька с родителями, назвал водителю Калачевскую, которая находилась на другом конце города. Бедняжка невеста уже два часа лила слезы из-за отсутствующего жениха, когда Родион наконец осознал свою ошибку. Было много криков и обвинений, клятв в вечной любви и поцелуев примирения. К ЗАГСу будущие Кошмариковы подъехали почти на четыре часа позже назначенного срока и едва упросили служащую расписать их.

После свадьбы Родион с удвоенным рвением стал делать карьеру. Он устроился на радиостанцию помощником выпускающего редактора, а через год стал ведущим передачи «Насущные проблемы». Фамилия Родиона, и без того яркая и запоминающаяся, получила известность в горечанских масштабах. Простые люди писали ему письма, обращались за помощью, и само собой вышло, что Родион превратился в рупор всех обиженных и угнетенных Горечанска. У него появилось много новых знакомых, и по странному стечению обстоятельств горечанского мэра среди них не было.

Владимир Добрышевский тем временем успешно переизбрался на второй срок и первым же делом распорядился о закрытии детского садика на Гончарной улице. Наивные граждане получили очередную дозу дезинформации о том, что нужно модернизировать корпуса и пристраивать новые, и лучше всего это сделать в более удобном месте, а землю садика пустить под гаражный комплекс.

Насчет комплекса Добрышевский не обманул, гаражи росли на глазах. А обещание построить новый детский сад осталось в памяти тех родителей, которым пришлось срочно распихивать детей по другим учреждениям.

Люди, привыкшие и умеющие смотреть в суть вещей, поняли, что методы и цели горечанского властителя ничуть не изменились. Огромные запросы и отсутствие совести обещали горечанцам немало интересного в будущем.

Родион, пылая благородной яростью, вздумал пустить в эфир цикл передач о злоупотреблениях в Белом доме. С руководством он замыслом не поделился, намекнул только, что готовит сенсационный материал, который переплюнет по рейтингу любую мыльную оперу. Однако и здесь Родиона ждала досадная неудача. Возвращаясь с работы домой, он забыл на остановке пакет, в котором помимо зонтика и свежего номера «Комсомольской правды» лежали документы для будущих передач с пометкой «Горечанская радиостанция «Насущные проблемы».

Родион был простужен, его лихорадило, а проливной дождь и каша из грязи и снега под ногами не способствовали прояснению рассудка. Он на несколько секунд присел на скамейку, прислонился к холодной стене и провалился в горячечную дремоту. Разбудили его пассажиры, бегущие на штурм автобуса. Из последних сил Родион помчался вместе со всеми, а пакет остался сиротливо лежать на скамейке.

Родион вспомнил о нем после ужина и вознамерился тут же бежать на остановку или при необходимости в бюро находок. Но Катенька железной рукой захлопнула дверь перед носом мужа и уложила его в постель. Родион проболел три дня, а когда выздоровел, узнал, что потерянный пакет был передан на радиостанцию и попал прямиком в руки начальства, которое неустанно твердило о своей преданности господину Добрышевскому. Им не составило труда вычислить, кому принадлежат злополучные документы, и принять соответствующие меры. Родион остался без работы.

Увольнение подтолкнуло его к решительным действиям. Родион понял: хватит сражаться с прислужниками Добрышевского. Пришло время в открытую бросить ему вызов.

Среди его новых знакомых был некто Сергей Головин, один из немногих горечанских бизнесменов, не входивших в клику Добрышевского. Однажды ему пришлось испытать на себе «справедливость» горечанского мэра и потерять при этом солидную сумму. Головин предложил Родиону выдвинуть свою кандидатуру на следующих выборах и согласился финансировать его избирательную кампанию. Даже если у них ничего не выйдет, они попытаются открыть людям глаза на волка в овечьей шкуре, который заседает в Белом доме.