Читать книгу "Ловушка для джентльмена - Виктория Александер"

— О Господи… Неужели людоеды?

— Да, что-то в этом роде. Не имеет значения. — Гвен пожала плечами. — В общем, она умерла, и я осталась совсем одна.

Маркус с удивлением посмотрел на стоявшую рядом с ним девушку. У нее был такой невозмутимый вид, словно иметь сестру, которую съели людоеды или «что-то в этом роде», мать, умершую при родах, и отца, которому не было до нее дела, — словно все это в порядке вещей.

— Нет, вы не одна, — проговорил он вполголоса. — Теперь у вас есть я.

Гвен рассмеялась:

— Но нужна ли я вам? — Она внимательно посмотрела на него. — Не могу поверить, что брак с женщиной, которую вы совсем не знаете, придется вам по душе.

Он поднес к губам ее руку.

— Моя дорогая мисс Таунсенд, вы пришлись мне по душе.

Она снова рассмеялась:

— Потому что у вас нет выбора?

— Нет, я не совсем правильно выразился. Выбор у меня был. Я мог бы оставить без внимания волю отца и лишиться своего состояния. Я мог бы сам проложить себе дорогу в жизни. Это было бы нелегко, но не сомневаюсь, что я справился бы. Вы ведь поступили именно так?

— И в этом не было ничего хорошего. — Она высвободила руку. — Мне пришлось взяться за работу, к которой я была совершенно не готова. Я была чуть ли не прислугой и всецело зависела от капризов тех, у кого работала. Платили же мне ничтожно мало. Поверьте, вам такое жалованье показалось бы оскорблением. — Уголки ее губ чуть приподнялись. — Бедность, мой дорогой лорд Пеннингтон, плохо пахнет.

— В таком случае мы будем ее избегать. — Маркус рассмеялся, и Гвен присоединилась к нему. Это было странное мгновение согласия, и он вдруг подумал: «А может, мы уже сделали первый шаг к совместной жизни?»

— Что ж… — Она подошла к дивану и снова уселась. — Давайте дальше обсуждать условия. Вдобавок к моему доходу у меня есть маленький домик в деревне, который будет принадлежать только мне.

Ощущение общности тут же исчезло.

— Должен ли я понимать так, что все ваше — это ваше, а мое — тоже ваше?

Она немного подумала, потом кивнула:

— Именно так.

— Но это же несправедливо…

— Я подарю вам детей. Сыновей. — Она едва заметно поморщилась, и теперь, после ее истории, Маркус прекрасно понял почему. — Так что согласитесь, наш договор представляется вполне справедливым.

— Справедливо это или нет, но в обязанности графини Пеннингтон входит не только воспитание детей. — Маркус снова присел на край стола. — Я надеюсь, что вы займетесь моим хозяйством. Разумеется, вы будете получать соответствующие средства на ведение хозяйства и личные траты — туалеты и прочее… К тому же положение обязывает меня принимать время от времени гостей, и об этом вам тоже придется позаботиться. В общем, вы должны быть образцовой супругой.

— Не беспокойтесь, я не буду огорчать вашего Годфри.

— Годфри меня не интересует. И еще… Поскольку цель этого брака — продолжение моей родословной, до того времени, как появятся наследники, я ожидаю от вас полной супружеской верности.

— И я тоже, — заявила Гвен.

Он посмотрел на нее с удивлением:

— Но женщины, как правило, не требуют этого от своих мужей.

— Значит, такие женщины — дуры.

— Очень может быть, — пробормотал Маркус. — Хорошо, договорились?

— Но при этом я сохраняю за собой право приходить и уходить, когда мне захочется. Разумеется, в пределах разумного.

Он пожал плечами.

— Против этого я не стану возражать, пока вы будете хранить мне верность. Честно говоря, мне никогда не хотелось иметь жену, которая не обладала бы, до некоторой степени независимым характером.

— Значит, лорд Пеннингтон, мы в конце концов неплохо поладим. — Она улыбнулась, и он снова залюбовался ее улыбкой. — Что ж, мне кажется, на сегодняшний вечер с делами покончено.

— Не совсем. — Он соскочил со стола и шагнул к дивану. — Мне не по душе, что моя невеста называет меня по титулу. Каковы бы ни были обстоятельства нашего союза, это все-таки союз, причем на всю жизнь. Я бы предпочел, чтобы вы называли меня по имени.

— Очень хорошо, Маркус. А вы можете называть меня… — она бросила на него явно насмешливым взгляд, — мисс Таунсенд.

— Как хотите, мисс Таунсенд. — Маркус засмеялся, взял у нее стакан — он снова был пуст — и поставил его на маленький столик у дивана. Потом, протянув руку, помог ей подняться. Гвен покачнулась, и он подхватил ее. — Дорогая мисс Таунсенд, вы действительно пьяны.

— Ничего подобного! — Она попыталась изобразить возмущение. Потом вдруг улыбнулась и сказала: — Я чувствую себя… очень даже неплохо. Но я ничуть не пьяна.

— А вы когда-нибудь были пьяной?

— Я выпила достаточно вина за свою жизнь. И я прекрасно знаю, что такое опьянение. — Она самодовольно улыбнулась. — Но сейчас я совсем не пьяна.

«Так вот почему бренди не свалило ее с ног», — подумал Маркус. Его это обрадовало и вместе с тем немного разочаровало. Впрочем, он не посмел бы воспользоваться опьянением Гвендолин.

— Думаю, теперь вы должны поцеловать меня. — Она закрыла глаза и чуть приоткрыла губы.

— Вот как?

— Конечно, должны. — Она немного подождала, потом открыла глаза. — Так что же?

— Вы о чем?

Она вздохнула:

— Мне кажется, вы говорили, что я пойму, когда вам захочется меня поцеловать.

— А мне хочется?

— Да, хочется. — Она лукаво улыбнулась.

— Что ж, в таком случае… — Он усмехнулся и приблизил губы к ее губам.

— Меня никогда еще не целовали так, как я хотела, — проговорила Гвен, и Маркусу показалось, что голос ее дрогнул. Положив ладони ему на плечи, она добавила: — То есть не целовали, когда мне этого хотелось.

— А сейчас вам этого хочется? — Он коснулся губами ее губ.

— Наверное… да, — прошептала она так тихо, что он едва расслышал ее слова.

— Ну… тогда все в порядке, — пробормотал Маркус.

Тут он привлек ее к себе и на сей раз поцеловал по-настоящему. Она тотчас же расслабилась и прижалась к нему.

У губ ее был вкус бренди, и они оказались теплые, мягкие и податливые. Внезапно он почувствовал, что его неудержимо влечет к этой незнакомке, к женщине, с которой ему предстояло провести всю жизнь. Он желал ее здесь и сейчас, и ему казалось, что он действительно мог бы прожить с ней всю жизнь.

Она застонала чувственно и гортанно, и тотчас же ее руки скользнули вверх и обвили его шею. По спине Маркуса пробежала дрожь, и его наполнила боль вожделений. Он крепко прижал Гвен к груди и на мгновение затаил дыхание.