Читать книгу "Без объявления войны - Сергей Ким"

Глава 4

3 июня 1607 г. от Р. С., о. Монерон, 12:10

Длинная колонна бывших зэгов размеренно двигалась по дороге. В пути они находились уже третий час, преодолев за это время примерно треть расстояния до краевого центра.

Осип ехал на одной из двух телег, что сыскались в лагере. Уходя, генерал приказал забрать с собой все, что могло бы пригодиться и, что важнее, можно было утащить. Так что все найденные медикаменты, оружие, теплые вещи и еда были кое-как упакованы и распределены между бойцами.

…Отключение системы магической охраны прошло безо всяких эксцессов. Охране алтаря управления был вручен один из трех металлических тубусов-сейфов, которые взяли с собой бургомистр и отец Петр, и солдаты-техники деактивировали внешний охранный контур. Голубоватое свечение, испускаемое каменными обелисками, тотчас же погасло, и заключенные смогли беспрепятственно покинуть территорию лагеря, не опасаясь, что смертоносные артефакты, надетые на них, хирургически точно отделят их головы от тел острейшими, словно бритва, водяными клинками. Конечно, было бы совсем замечательно снять сами смерть-ошейники, но сделать это в полевых условиях, увы, не представлялось возможным, так что зэгам приходилось терпеть до Южного, где имелись необходимые для такой процедуры инструменты и специалисты.

Но вот когда бывшие солдаты Коалиции были уже собраны и построены в походную колонну, возникла небольшая заминка – никто отчего-то не мог сделать шаг за ворота лагеря.

Казалось бы, как человек, промотавший такой срок в заключении, может не хотеть вырваться на свободу? Но причина была проста.

Почти все бывшие зэги не отрывали взгляда от контрольных столбов на границе лагеря – им было прекрасно известно, что система смерть-ошейников была отключена по приказу Морозова, но… Но все же вид трехметровых обелисков из белого камня, поверхность которых была испещрена рунами, внушал бойцам определенный страх – а вдруг что-нибудь пойдет не так, и…

Аристарху пришлось дважды повторить приказ о выдвижении, прежде чем колонна зэгов тронулась в путь. Слишком силен был вбитый многими годами в людей страх перед бездушной магшинерией, слишком долго они жили с этим…

Слава Сотеру, ничего плохого так и не случилось, но даже самые смелые и отчаянные заключенные, проходя мимо контрольных столбов, невольно тянулись к сжимавшим горло ошейникам. Очень многие в этот миг проклинали и магов, и Великого диктатора, и себя, и всех, всех, всех…

…Телега в который раз уже провалилась колесом в выбоину на дороге, бургомистра немилосердно тряхнуло, и он в очередной раз пожалел, что не едет в карете – жесткие и грубые рессоры телеги не шли ни в какое сравнение с плавным ходом личного экипажа Шеина. Но, увы и ах, карета чрезвычайных посланников требовалась для перевозки раненого, а также пленного с конвоем – они бы просто не одолели путь до крайцентра пешком.

Рядом с новым экипажем Осипа шагали отец Петр и сам Аристарх. Генерал вновь втягивался в походную жизнь и не позволял себе каких-то поблажек по сравнению с простыми солдатами – он, так же как и все, нес часть общей ноши, уложенную в немудреный вещмешок.

Теперь Морозов постоянно готовился к новым неожиданностям со стороны врага – он не знал в точности, сколько еще диверсантов имелось на острове, а что они есть – Аристарх теперь даже и не сомневался; было понятно, что ниаронцы решили взяться за подготовку вторжения серьезно. На всякий случай генерал даже организовал эрзац-систему головных и фланговых дозоров, разумеется, гораздо менее эффективных, чем при наличии регулярных войск – все же разведкой и охранением должны были заниматься маги совместно с легкой кавалерией, но за неимением гербовой…

Хорошо хоть тряска вскоре обещала сойти на нет – невдалеке, метрах в трехстах, уже виднелся поворот на тракт.

Теперь Осип совершенно искренне сожалел, что у страны не хватает средств полностью заменить обычные дороги бетонными трактами, но всего один километр такого пути стоил баснословно дорого в сравнении с обычной грунтовкой, на которой всего-то и надо было, что «задать направление». Тракт же был сооружением весьма серьезным – четыре метра в ширину, водосточные канавы по бокам, сложная слоеная структура – песок, щебень и бетонное покрытие поверх всего этого «счастья». Несмотря на большие затраты при прокладке, такие дороги стоили потраченных сил и средств – в летний период, когда было невозможно пользоваться санным транспортом, тракты становились настоящим подарком для всяких купеческих караванов… и, естественно, армии. Все же не везде в Рардене текли нормальные судоходные реки.

С выходом на тракт начали наконец попадаться и упомянутые купеческие караваны, и крестьянские обозы, и просто мужики из ближних сел, прослышавшие о сборе ополчения. Все эти люди довольно подозрительно косились на толпу мужчин, одетых в большинстве своем в полосатые арестантские робы, но идущих почему-то без сопровождения конвойных солдат.

Немногочисленное оружие в руках бывших зэгов не добавляло им доверия со стороны гражданского населения. Это самое население стремилось или побыстрее сделать ноги в сторону ближайшего леса, бросая все мешающее бегу, или же, как в случае с ополченцами покрепче духом, становилось в круг и выставляло свое немудреное оружие. На что они, правда, в таком случае надеялись, было непонятно – больше полусотни человек в подобных ватажках не набиралось.

Но все недопонимание разрешалось после того, как Аристарх в сопровождении нескольких бойцов в армейском обмундировании выходил на переговоры – после такого встречные опускали оружие и присоединялись к колонне зэг-войск.

Как заметил генерал, и даже Осип, вооружение крестьян было не таким уж и плохим. Конечно, присутствовали и хрестоматийные вилы, и косы с развернутыми вперед лезвиями, и обычные хозяйственные топоры, но хватало и добрых охотничьих луков и копий, и даже настоящего армейского оружия, устаревшего, но вполне пригодного к бою. Кое-кто был даже облачен в немудреные доспехи, типа толстых кожаных курток, но мелькнула и пара настоящих кольчуг.

То, что почти у каждого мужчины в Рардене имелось при себе оружие и навыки обращения с оным, объяснялось просто. Причиной служил менталитет рарденцев – в Империи было установлено право на свободное ношение оружия, и только самый бедный или глупый гражданин не имел хоть какого-нибудь клинка или чего-то в этом роде. Оружие являлось символом свободы, иметь его считалось престижным, не иметь – позорным. А в сельской местности его наличие вообще было необходимостью – имперские власти, конечно же, всячески старались поддерживать порядок в стране, но в лесах до сих пор водилась масса смертельно опасных тварей, да и всяческих разбойников и инсургентов хватало. Так что, жить в Рардене было спокойно и комфортно, только ежели ты имел какой-никакой, а клинок и умел им владеть.

Даже у Осипа, насквозь мирного человека, на поясе висел неплохой кинжал, правда, бургомистр даже и не мог вспомнить, когда он его использовал по назначению и использовал ли вообще. Тем не менее прийти без него даже на заседание Горсовета – было неслыханным скандалом, клинки стали для простого населения чем-то вроде, ну… верхней одежды, что ли. Вот как бы отнеслись к человеку, разгуливающему по улице без штанов? В лучшем случае как к оборванцу или юродивому…