Читать книгу "Когда догорает закат - Дана Хадсон"

Водитель затормозил возле «Харродз», и девушки выпорхнули наружу. Кейт оживленно прощебетала:

— Лучше всего покупки делать здесь. Есть все и самого высшего качества…

Джоанна была здесь только в далеком детстве, еще вместе с матерью, поэтому посматривала на огромный магазин с некоторым испугом. Но Кейт с уверенностью бывалой покупательницы провела ее по всем этажам, заглядывая почти во все отделы, и очень скоро Джоанна стала обладательницей нескольких увесистых пакетов, от которых ее, впрочем, избавила все та же вездесущая Кейт, поручив их службе доставки магазина. Наконец они подошли к отделу товаров для новобрачных.

Чего здесь только не было. Кейт с придирчивостью истинной свахи забраковала несколько десятков предложенных им продавцом-консультантом свадебных платьев, пока не остановилась на трех: кипенно-белом из швейцарских кружев; слоновой кости из натурального, чуть тусклого, шелка; сильно декольтированного платья в стиле середины девятнадцатого века — корсет и несколько пышных юбок.

Заставив Джоанну примерить их все, она остановилась на последнем.

— Ты в нем словно принцесса из сказки. Воздушная, просто неземная. И талия такая узенькая, словно ты вот-вот переломишься.

Последний комплимент выглядел весьма двусмысленно, но Джоанна промолчала, решив принять его за поощрение. Платье стоило весьма и весьма недешево, но Кейт только махнула рукой на робкие возражения застенчивой невесты.

— Это все сущая ерунда! Тайлеры вполне могут себе позволить устроить пышную свадьбу для единственного сына! К тому же платит он за все из своих собственных средств.

Деморализованная несокрушимой уверенностью Кейт в правильности своих действий, Джоанна позволила купить этот сногсшибательный наряд с фатой до пояса и плюс к нему кружевной корсет, тонкое полупрозрачное белье, чулки на подвязках и длинные белоснежные перчатки.

Довольная собой и сговорчивостью невесты Кейт привезла Джоанну к дому Ника и отбыла на работу докладывать ему о благополучно выполненном поручении.

Джоанна опустошенно присела на искусно расшитый золотыми ромашками пуфик в своей комнате. Перед ней высилось большое, до потолка, зеркало с маленьким столиком для косметики. Из холодного стекла на Джоанну смотрела почти незнакомая, с самоуглубленным взглядом девушка. Джоанне было так не по себе, что захотелось плакать.

После негромкого деликатного стука в дверь появился Филип.

— Ланч готов. Где мне его подать? — Джоанна непонимающе посмотрела на дворецкого, и тот счел необходимым уточнить: — В столовой, на террасе или, может быть, вы желаете поесть в своей комнате?

У Джоанны вдруг непосредственно вырвалось:

— А на кухне нельзя?

Дворецкий выпрямился во весь свой рост, донельзя шокированный. Поняв, что допустила непростительный промах, Джоанна тяжело вздохнула. Что ж, она не привыкла, чтобы вокруг нее суетилась прислуга. Их кухарка миссис Филлипс не утруждала себя подобными изысками. В их непритязательной семье пообедать на кухне считалось самым обычным делом. Мрачно опустив взгляд, поправилась:

— Хорошо, Филип, если можно, накройте на террасе.

Дворецкий с поклоном удалился выполнять полученное распоряжение, а Джоанна задумалась, нужно или нет ей переодеваться к обеду. Решив не придавать слишком большого значения этикету, поскольку ей предстоит обедать в одиночестве, она вымыла руки и вышла в коридор.

По непроницаемому лицу Филипа было непонятно, осуждает ли он ее или, наоборот, одобряет. Джоанна была благодарна ему за спасение от приватного разговора с миссис Тайлер, поэтому считала его чопорно приподнятые брови знаком поощрения. Ей очень хотелось узнать, приходит ли домой на ланч Ник, но она не решилась. Считается, что невесты знают о своих женихах гораздо больше. И уж, во всяком случае, не выпытывают ничего об их привычках у прислуги.

Она с трудом осилила принесенные Филипом деликатесы, мечтая о простом рисовом пудинге, который так великолепно готовила миссис Филлипс. Похоже, у нее уже никогда не появится прежний аппетит. После ланча по настоянию дворецкого, считавшего своим долгом ее опекать, Джоанна прилегла отдохнуть и уснула, проспав почти три часа.

Проснулась она в шесть часов. Ник был уже дома. Когда она, отдохнувшая и посвежевшая, пришла в гостиную, он стоял у бара, мрачно рассматривая внушительную коллекцию бутылок.

У Джоанны перехватило горло — он был так красив в одной рубашке без галстука и облегающих бедра брюках. Она внезапно почувствовала гордость, что так скоро этот великолепный мужчина станет ее мужем.

Повернувшись к ней, Ник вежливо, как чужой, предложил:

— Хочешь чего-нибудь выпить? Джина с содовой или тоником?

Она с опасением подумала, что он слишком часто пьет, но Ник плеснул себе только немного томатного сока и одним глотком выпил, с вопросом в глазах глядя на нее. Почувствовав жажду, она попросила колу.

Подав ей бокал с газировкой, он сел на диван и устало вытянул ноги.

— Я и не представлял, как это сложно — подготовить свадьбу за две недели. Столько мелких, но противных проблем… — И небрежно, как о неком малозначащем событии, добавил: — Кстати, завтра мои родители дают вечер в твою честь. Твой брат приедет тоже. Не знаю, правда, будут или нет твои родители. Я звонил сегодня Джулиусу, но он ничего внятного мне о них не сказал. Хотя о свадьбе их предупредил.

Джоанна осторожно спросила:

— А для чего так срочно устраивать свадьбу? Честно говоря, я этого не понимаю.

Ник с неодобрением приподнял одну бровь, но объяснил довольно спокойно:

— Видишь ли, милая, при нашем знакомстве ты мне поведала, что не одобряешь свободные связи. А я, откровенно тебе признаюсь, не монах. И одним выстрелом хочу убить двух зайцев: и потрафить твоему пуританскому воспитанию, сделав все как полагается, и себя спасти от безумия. Я ведь дико тебя хочу — ты этого не заметила? Боюсь, что из-за категорического запрета врача прикасаться к тебе у меня жутко испортился характер. Рычу на всех, как раненый тигр. Не думаю, чтобы моим сотрудникам это нравилось.

Джоанна остолбенело уставилась на него. Неужели она когда-то ставила такие странные условия? Она действительно не приветствовала случайное сожительство, но не могла же она шантажом вынудить Ника Тайлера на ней жениться? Или могла? Она начала сомневаться во всем, даже в себе…

С кривой ухмылкой посмотрев на ее изумленное лицо, Ник заявил:

— Вот именно поэтому, дабы не ввергать в грех твою бессмертную душу и сохранить в целости собственный разум, а также выполнить предписания врача, я веду тебя сейчас в Ковент-Гарден, чтобы, как ты поняла, не оставаться с тобой наедине. Приехала французская Гранд-опера, дают «Трубадура». Надеюсь, тебе понравится.

Опера ей действительно понравилась — и понравилась бы еще больше, если бы не отвлекающее присутствие Ника. Теперь, когда он откровенно сказал ей о своих проблемах, она поняла его предыдущее поведение. Он и сейчас старался не прикасаться к ней, не брал за руку и даже в ее сторону старался лишний раз не смотреть. Но прорывавшийся порой из-под темных ресниц его жадный взгляд говорил ей о многом. Она краснела под этими страстными взглядами и не могла полностью сосредоточиться на сценическом действии, хотя французские гастролеры пели прекрасно.