Читать книгу "Опасное решение - Фридрих Незнанский"

– Не бери в голову… – «Раз она – на «ты», не станем и мы церемониться». – Знакомые дела. У самого головка, бывает, прилечь требует. Ты, что ль, Настя будешь?

И снова последовала озадаченная пауза, пока женщина рассматривала его с откровенным недоверием, даже неприязнью.

– Я тебя, Настя, сильно задерживать не стану, один небольшой вопросец, можно? – Он изобразил максимально дружелюбную ухмылку.

– А ты кто? – она нахмурилась.

«Нет, генерал, – подумал Турецкий, – надо быть либо полным идиотом, либо слишком самоуверенным… тоже дураком, чтобы вообще поручать какие-нибудь серьезные дела таким вот «специалисткам».

– А я – сосед твой, тоже приезжий, как и ты. Неподалеку тут остановился. В доме у сестрицы твоего генерала.

– Какого генерала? – слишком быстро отреагировала она и тем выдала себя, что называется, с головой. – Не знаю никакого генерала.

– Настя, – Турецкий проницательно заглянул ей в глаза, которые слегка метнулись, – ты еще маленькой девочкой была, когда я сам себе агентуру готовил, не надо мне – «ля-ля»… Не хочешь, не отвечай, я тебя, сама понимаешь, насиловать за это не стану. И пытать – тоже. – Он засмеялся, но снова отметил настороженный ее взгляд. – Объясни мне, пожалуйста, на кой хрен тебе мой костюмчик понадобился? Он же тебе велик! И потом, это уже мой профессиональный совет: куришь – фиг с тобой, но окурки в доме, где ты проводишь обыск, оставлять после себя нельзя ни в коем случае. Вот эти, – он показал на пачку сигарет и пепельницу, в которой лежала пара окурков, испачканных губной помадой.

– Я… н-ничего не знаю… – Она выдавила из себя это слишком умное «признание» с большим трудом, – видно было «невооруженным взглядом».

– Конечно, не знаешь, – Турецкий ухмыльнулся. – Это тебя кто-то очень хитрый хочет подставить, верно говорю? Намазал твой окурок твоей же губной помадой и мне в помойное ведро подбросил. А я, мол, обязательно узнаю, кто такие сигареты курит, и сразу тебя в воровстве заподозрю, ведь так? И любая криминалистическая экспертиза подтвердит, что в доме у меня была именно ты. Как потом попробуешь отвертеться перед генералом, если он велел тебе сидеть в станице тихо, как мышь, и не высовываться? Он сам же об этом моему другу и рассказывал, когда тот, еще в начале этого лета, отдыхал здесь, в Ивановской, в доме его сестры, ну, где ты была, куда заходила без спросу. И где сейчас я временно проживаю. Значит, получается, что не только я, но уже и ты кому-то здесь здорово мешаешь? Угадал?

И она машинально кивнула. Но сразу же опомнилась и отрицательно замотала головой.

– Нигде я не была!

– Хочешь, чтобы я тебе тот окурок предъявил? И сравнил с этими? Так опять не в твою пользу получится.

– Не знаю я ничего, никаких окурков не знаю! – на ее лице «образовалась» гневная, «кирпичная» маска.

– Ну, не знаешь, и не надо, значит, я ошибся. Так и скажу твоему генералу. Мол, Алексей Кириллыч, я, было, грешил на твою сексотку, на Анастасию, а оказалось, что ее кто-то «пасет» и решил подставить. Интересно, кому это потребовалось? Может, ты мне подскажешь, Настенька?.. – совсем добрым голосом спросил он. – Да, и кстати еще. У Дарьи, ну, бывшей хозяйки этого дома, никаких родственниц нету. И не было. Одна она, из-под пенька вылезла, а тут ее братья-чеченцы и зарезали. От уха до уха. Это у них там, у себя, порядок такой – расправляться с неверными и предателями. Режут, как баранов. А с ней они так поступили потому, что она моему другу, ну, который был здесь, про них рассказала, выдала их с потрохами. Это когда младшего, Саида Хасмагомедова, астраханский спецназ тут брал. А Ахмет успел сбежать. С двумя своими подельниками, тоже чеченцами, объявленными в федеральный розыск как уголовные преступники. Вот какая веселая картинка вырисовывается! Слушай-ка, Настя, а что, может, кто-то из них сюда вернулся?! – вдруг «сообразил» Турецкий.

Женщина молча смотрела на него, а на лбу у нее выступили бисеринки пота. Тяжело соображать после «вчерашнего».

– Тебе, знаешь, чего сейчас надо? – участливо спросил Турецкий. – Стаканчик хорошего самогончика. Угостить? У меня есть немного, от Дусеньки, Лешкиной сестры осталось, как раз тебе головку поправить. Пойдем сходим, или сюда тебе принести? Жалко ж смотреть, как хороший человек мучается… Что ж я, нелюдь какой? Сам в таком положении ни разу не бывал, что ли? Не бойся ты, я тебе зла не сделаю. И генералу ничего не скажу, так уж и быть. Но только тогда уж давай и ты…

Его оборвала неизвестная мелодия мобильного телефона. Тот лежал в кармане кофты, которая мешком висела на Насте. Неверным движением она достала трубку, включила и поднесла к уху. Потом коротко и будто с испугом взглянула на Турецкого и, бормоча, ответила, что у нее – люди и она сама перезвонит через пять минут. Ну, десять, не позже.

Александр Борисович понимающе подмигнул ей и приложил указательный палец к своим губам. Он уже понял, кто звонит. А она смотрела на него так, словно он специально задался целью сделать ей подлость. Как на это реагировать, Настя не знала, но явно все было настроено против нее.

– Через пяток минут и перезвонишь ему, не волнуйся. Лучше давай дойдем до меня, ты примешь стаканчик на душу, и сразу полегчает. Тогда и разговор с начальством песней покажется. Пойдем! – Он поднялся.

И она нерешительно поднялась, кофту одернула на худых своих бедрах. Черт-те что, а не женщина! Ну, куда таких в агентессы-то? Кто ж ей свою сокровенную тайну-то приоткроет? Нет таких сумасшедших. А что, может, и случаются мужики, которые способны пожалеть такую вот бабу? Нет, вряд ли. Это все – не от хорошей провинциальной жизни.

К дому Дуси они пробрались через два двора, огородами «на задах», где ограда, заросшая бурьяном и крапивой, едва держалась, что называется, «на соплях», а потом проулком вышли на главную улицу наискосок от дома Евдокии Мамонтовой. Больше всего сейчас не хотелось Турецкому, чтобы им нечаянно встретилась Зина либо кто-то из женщин, с которыми уже был знаком московский сыщик. Но никого на улице не было. Накатывала дневная жара, и народ, не занятый на воде или на огородах, предпочитал отсиживаться в прохладных избах.

Турецкий знал уже, где у Дуси хранится «горючее», откинул коврик на полу на кухне, поднял люк и спустился в неглубокий погреб, а появился он с бутылью в руках, где было еще немало «драгоценной влаги».

– Видишь? – торжественно спросил у Насти. – И запомни: от человеколюбия еще никто не умирал. Бери в буфете стаканы, тебе – полный, а мне – до четвертушки, а то вдруг куда ехать придется? Тут «ментовка» непредсказуемая. – Он разлил самогон, достал из холодильника разрезанный арбуз и подвинул на тарелке к Насте. – Давай, поправляй здоровье. И звони своему шефу, а то он, небось, волнуется, что у тебя за народ такой, да?

И снова женщина машинально кивнула, но поморщилась и… махнула полный стакан. Вот это да! Но, надо заметить, что и качество самогона было выше всяких похвал. Этот акт был той самой необходимой точкой отсчета в разговоре с Настей, которой ей так не хватало, иначе с чего бы это она день начинала с чашки холодного чая? Только от недостатка средств, которых у любого агента никогда не бывает в достатке, всегда – в обрез. И этот провинциальный случай был тоже типичным – попробуй тут шикани, когда даже «паленая» денег стоит!..