Читать книгу "Красиво жить не запретишь - Марина Серова"

У меня моментально созрел план, которым я не замедлила поделиться с Димой.

Спустя минуту мы вышли из подъезда, направляясь к черной «шестерке». Я шла позади Димы, укрываясь за его спиною, так, чтобы парень не мог разглядеть мое лицо.

Дима, сунув руки в карманы, вразвалочку подошел к нему.

— Братан, сигаретой не угостишь?

«Братан» даже не посмотрел на него.

Я заметила, что руки у парнишки дрожат, — волнуется.

— Не угостишь сигаретой? — повторил Дима, подходя ближе.

Парень мельком глянул на него и бросил сквозь зубы:

— Отвали, мужик…

Дима вздохнул, начал отворачиваться от него, как бы собираясь уходить, но вдруг с размаху врезал ему локтем в лицо. Бритоголовый без звука отлетел к своей «шестерке» и, уцепившись за нее, остался на ногах.

Ну, ладно. Я отстранила Диму и ударом ноги по голове заставила парня лечь на землю. Больше он не шевелился.

Я заглянула в салон автомобиля — ключи на месте.

— Садись! — крикнула я Диме.

Он прыгнул на переднее сиденье рядом со мной.

Одновременно с этим грохнул выстрел и вдребезги разлетелось заднее стекло.

Я обернулась — вот черт, возле того подъезда, из которого мы только что выбежали, стояли два уже знакомых нам парня. Значит, они все-таки проследовали нашим путем через балкон. Похвально, молодые люди!

— Пригнись! — бросила я Диме.

Бритоголовые бежали к нам. Я завела машину и резко дала задний ход. От неожиданности парни остановились, один из них упал, выронив пистолет. Так-то!

Теперь вперед. К моему удивлению, ход у машины был довольно сносный — мы быстро набрали скорость.

— Давай я сяду за руль, — закричал мне Дима. Он, видимо решил, что сидеть рядом со мной, пригнувшись, упираясь головою в пол, ниже его достоинства, и выпрямился.

— Сиди, где сидишь, — со смехом ответила я ему. Мы вырвались! У нас получилось! Я даже не смогла удержаться от радостного восклицания: — Ура!

В это же самое время я почувствовала сильный удар куда-то в область ключицы и не удержала руль. Одновременно с этим до меня донеслись несколько выстрелов. Черт! Все же им удалось меня достать. Наша «шестерка» вильнула, Дима попытался перехватить руль, но его отбросило назад на сиденье. Я старалась совладать с управлением автомобиля, но перед глазами у меня был туман. Видимо, от боли. Машину уже несло черт знает куда, я ничего не соображала, Дима, по-моему, тоже, и тут все внезапно кончилось.

Я сидела в остановившейся машине, держась за свое плечо. Оба рукава пиджака от делового костюма Рачковской были в крови. Голова кружилась. Я посмотрела вниз: оказывается, мы остановились, потому что инстинктивно я нажала на тормоз. Как хорошо быть автомобилистом со стажем!

Наполняя мою больную голову звоном, вокруг нас завывали милицейские сирены. Выстрелов больше не было. Все.

Я посмотрела на Диму — что-то его не слышно. Дима без признаков жизни лежал, откинувшись на сиденье. Убили?!

Морщась от боли, я протянула руку и потянула его за плечо. Он свалился на меня. Не сдержавшись, я громко застонала от боли. Отдышавшись, одной рукой похлопала по груди, по голове — тем местам, куда его могли бы ранить. Вроде ничего. Пощупала пульс — нормально. И дышать — дышит. Когда до меня дошло, что с Димой, я, несмотря на свою простреленную ключицу, рассмеялась.

Дима просто упал в обморок.

Открылась дверь, в нашу «шестерку» заглянул омоновец с автоматом Калашникова в руках:

— Живы? Вылазьте!

Шатаясь, я вышла из машины. Омоновец толкнул меня на нее и приказал расставить ноги, чтобы обыскать меня. Может быть, он не заметил, что я ранена, может быть, не придал этому особого значения. Одной рукой я попыталась держаться за открытую дверцу, но не смогла и сползла на землю, оставив на корпусе автомобиля кровавый след. Боли я уже не чувствовала, была только огромная усталость и страшно кружилась голова. Я все ждала — когда наконец сознание покинет меня. Как просто — вон Дима бухнулся в обморок и лежит себе в тачке и в ус не дует.

Я хотела подняться, но сил не было. Омоновец, взяв меня за шиворот своей железной ручищей, поставил на ноги. Я открыла глаза. К нам подходили еще двое в штатском.

Я повела головой, осматриваясь: да, недалеко мы уехали, только на метр за двор — до первого столба. У подъезда стояли три ментовских «козла». И ни одного из бритоголовых бандитов! Здорово. А может, их уже в машины погрузили?

Омоновец все еще удерживал меня за шкирку в вертикальном положении.

— Давай, второго вытаскивай! — приказал один из ментов в штатском.

Меня уложили лицом вниз на капот «шестерки», попытались надеть наручники, но я так страшно закричала от боли, что один из них просто положил мне свою руку на шею, чтобы, наверное, удержать меня в этом положении. Правильно, а то вдруг я всех сейчас раскидаю и задам стрекача.

Накатывала тошнота, и я закрыла глаза. Все равно мордой в капот много не увидишь. Ненавижу ментов. По-моему, последнюю фразу я сказала вслух, потому что получила болезненный тычок в поясницу.

Вытащили Диму. Он пришел в чувство, судя по крикам; Дима громко и страшно матерился, временами мне даже казалось, что на украинском языке.

— У него же, бля, нож в кармане! — радостный ментовский голос.

Потом я слышала звуки ударов, несколько раз дрогнула машина. Димина матерщина стала громче и вдруг пропала. Лязг наручников.

— Твари! — откуда-то снизу донесся глухой Димин голос. Сразу — звук удара. Видимо, Диму уложили на землю.

Послышались какие-то новые голоса, мужской и женский.

— Это они, они, точно! — мужской.

— У лохматого ножик был! — женский.

А, это же мои соседи! Душевные, как выясняется, люди.

— Через балкон к нам влезли! В подъезде стреляли! Из квартиры нас выгнали! — наперебой орали они.

Я открыла глаза: на земле рядом с машиной лежал Дима с разбитым в кровь лицом. Тот самый толстый дядька, успевший уже прикрыть свое пузо свитером, вдруг вырвался из объятий своей супруги, подбежал к Диме и, пока менты не успели среагировать, несколько раз сильно пнул его ногой.

— Сука. Я же, сука ты грязная, доберусь до тебя.

Я дернулась, рука державшего меня съехала с шеи к моему лицу. Изо всех сил я схватила зубами толстые, пахнущие табаком пальцы, одновременно помогая себе подняться здоровой рукой. Разжала зубы и выпрямилась. Прямо передо мной, схватившись за укушенную мной руку, орал мент в штатском. Человек пять омоновцев стояли, оторопев, вокруг. Мои дорогие и уважаемые соседи прижались друг к другу.

Стараясь устоять на ногах, я лягнула ближайшего ко мне мента в мошонку и, когда он согнулся пополам, еще раз носком туфли в лицо.