Читать книгу "Пуаро ведет следствие - Агата Кристи"

Я с удивлением взглянул на Пуаро, но его загадочная улыбкамне абсолютно ничего не сказала.

Мы отправились осматривать раскопки вместе с сэром Гаем Уильярдоми доктором Тоссвилом. Основные находки уже отослали в Каир, но кое-что изсодержимого гробницы было весьма интересным. Увлеченность молодого баронетабыла совершенно очевидна. Но я заметил, что во всем его поведении сквозиланекая нервозность, как будто он не мог избавиться от ощущения нависшей над нимбеды.

Мы зашли в отведенную нам палатку, чтобы вымыть руки ипереодеться к ужину. Высокий человек в белых одеждах отступил, давая нам войти,и пробормотал приветствие на арабском.

«Вы — Хасан, бывший слуга сэра Джона Уильярда?»

«Я служил сэру Джону, теперь служу его сыну.» Он сделал шагв нашу сторону и понизил голос: «Говорят, что вы очень мудрый и умеетеобращаться со злыми духами. Заставьте молодого хозяина уехать отсюда. Злонаполнило воздух вокруг нас.» Резко повернувшись, он вышел, не ожидая ответа.

«Зло в воздухе, — пробормотал Пуаро. — Да, я эточувствую.»

Наш ужин прошел в молчании. Мы уже собрались расходиться,чтобы готовиться ко сну, как вдруг сэр Гай схватил за руку Пуаро и указал начто-то впереди. Мрачная фигура молча двигалась между палатками. Но это был нечеловек: я отчетливо разглядел голову собаки. Такую же фигуру я виделнарисованной на стенах гробницы. Кровь буквально застыла у меня в жилах.

«Mon Deiu, — пробормотал Пуаро, истово крестясь. —Это Анубис, шакалоголовый бог умерших душ».

«Кто-то разыгрывает нас,» — воскликнул доктор Тоссвил,вскакивая на ноги.

«Он отправился в вашу палатку, Харпер,» — пробормоталсмертельно бледный сэр Гай.

«Нет, — возразил Пуаро, покачав головой. — В палаткудоктора Эймса.»

Доктор недоверчиво посмотрел на него и затем воскликнул,повторяя слова доктора Тоссвила: «Кто-то разыгрывает нас! Идемте, мы егопоймаем.» Он устремился в погоню за таинственным призраком. Я последовал заним. Но, как ни искали, не нашли и следа ни одной живой души.

Мы вернулись обескураженные и обнаружили, что Пуаро, сосвоей стороны, принял весьма энергичные меры для обеспечения персональнойбезопасности. Он лихорадочно рисовал на песке вокруг палатки различные знаки идиаграммы. Среди них я узнал пятиугольник, или Пентагон, который повторялсямного раз. Верный своей привычке, Пуаро в то же время читал импровизированнуюлекцию о ведьмах и магии вообще, белой магии как альтернативе черной, ссылаясьпри этом на Ка и «Книгу мертвых».

Все это вызвало взрыв возмущения у доктора Тоссвила. Оноттащил меня в сторону и сердито воскликнул: «Чепуха, сэр! Чистая белиберда.Этот человек — самозванец и обманщик. Он не понимает разницы междупредрассудками средневековья и верованиями Древнего Египта. Я никогда раньше невстречал такой невероятной смеси невежества и наивности.»

Я успокоил возмущенного эксперта и присоединился к Пуаро,который ушел в палатку. Мой маленький друг сиял.

«Теперь мы можем спать спокойно, — радостно сообщилон. — И я могу немного вздремнуть. У меня дикая головная боль. Неплохо бывоспользоваться хорошим настоем из трав.»

Как будто в ответ на эту просьбу, полог палатки распахнулсяи внутрь вошел Хасан с дымящейся чашкой, которую он предложил Пуаро. Это былнастой ромашки, в действие которого мой друг безоговорочно верил. Мыпоблагодарили Хасана и отказались от второй чашки настоя для меня, после чего,наконец, остались одни.

Я разделся и долго стоял у входа в палатку, вглядываясь впустыню. «Удивительное место. Удивительная работа. И сколько в ней очарования!Жизнь в пустыне, постоянное проникновение в тайны ушедшей цивилизации. В самомделе, Пуаро, не может быть, чтобы вы этого не почувствовали?»

Ответа не было. Я повернулся, слегка обеспокоенный. Моебеспокойство тут же подтвердилось. Пуаро лежал на спине поперек койки, его лицосодрогалось в жутких конвульсиях.

Рядом валялась пустая чашка. Я подскочил к нему, а затемпомчался через весь лагерь к палатке доктора Эймса.

«Доктор Эймс, — закричал я, — идемте скорее!»

«Что случилось?» — спросил появившийся в пижаме доктор Эймс.

«Мой друг… Он умирает… Это настой ромашки… Задержите Хасанав лагере,» — задыхаясь, говорил я.

В мгновение ока доктор примчался к нашей палатке. Пуаролежал в том же положении, в каком я и оставил его.

«Невероятно! — воскликнул доктор Эймс. — Этопохоже на апоплексический удар. Хотя, вы сказали, Пуаро что-то пил?»

Он поднял пустую чашку.

«Я совсем ничего не пил», — произнес спокойный голос.Мы повернулись в изумлении. Пуаро сидел на кровати и улыбался.

«Нет, — повторил он мягко, — я не пил этого. Покамой добрый друг Хастингс размышлял о прелестях пустыни, у меня была возможностьнезаметно вылить этот настой. Но не в горло, а в маленькую бутылочку. И этамаленькая бутылочка отправится на анализ к химику.»

Доктор сделал резкое движение.

«Нет, нет, доктор, вы ведь разумный человек и понимаете, чтонасилие здесь не поможет. Пока Хастингс отсутствовал, у меня было достаточновремени, чтобы спрятать бутылочку в надежное место. Ну-ка, быстро, Хастингс, держитеего!»

Я не понял опасений Пуаро. Готовый спасти моего друга, ябросился к нему. Но резкое движение доктора имело другой смысл. Он быстроподнес руку ко рту и в воздухе почувствовался запах горького миндаля. Докторвытянулся вперед и упал.

«Еще одна жертва, — мрачно произнес Пуаро. — Нопоследняя. Возможно, это был лучший выход. На его счету три смерти».

«Доктор Эймс? — вскричал я, потрясенный. — А я-тодумал, что вы верите в действие потусторонних сил.»

«Вы просто неправильно поняли меня, Хастингс. Я говорил, чтоверю в страшную власть суеверий.»

Кража в Гранд-отеле

— Пуаро, — сказал я, — вам бы не повредилосменить обстановку.

— Вы полагаете?

— Я в этом совершенно уверен.

— Вот как? — улыбнулся мой друг. — У вас,стало быть, уже все приготовлено?

— Так вы едете со мной?

— А куда вы собираетесь меня везти?

— В Брайтон. Один приятель подал мне эту прекраснуюидею. К тому же сейчас у меня достаточно средств, чтобы устроить, как этопринято выражаться — маленький праздник для души. Я думаю, выходные, проведенныев отеле «Гранд Метрополитен» пойдут нам на пользу.

— Прекрасно! С благодарностью принимаю вашепредложение. Очень тронут вашей заботой. В конце концов, доброе сердце значитничуть не меньше, чем незаурядный ум, а может быть, даже и больше. Время отвремени я, старый брюзга, забываю об этом.