Читать книгу "Икона - Фредерик Форсайт"

Как бы хорошо человек ни владел иностранным языком, опасно выдавать себя за представителя другой нации — всегда можно столкнуться с тем, для кого этот язык родной. Монк тоже решил не прикидываться англичанином, потому что любой британец через пару минут почувствует разницу. То же и с французским языком.

Но Соединённые Штаты являлись главным казначеем ООН и имели влияние, как скрытое, так и явное, в ряде её организаций. Поиски показали, что в Адене в миссии ООН по продовольствию и сельскому хозяйству не было ни одного испанца. Создали новую должность и решили, что Монк поедет в Аден в октябре с визой сроком на один месяц в качестве проверяющего инспектора из штаб-квартиры ФАО в Риме. Согласно документам, его имя будет Эстебан Мартинес Лорка. В Мадриде признательное испанское правительство выдало ему подлинные бумаги.

* * *

Джок Макдоналд прибыл в Москву слишком поздно, чтобы сразу навестить Селию Стоун в больнице, но он появился там на следующее утро. Помощник пресс-атташе была в бинтах, слаба, но могла говорить.

Она вернулась домой в обычное время, слежки за собой не заметила. Но ведь её к этому не готовили. Проведя дома три часа, она отправилась поужинать с подружкой из канадского посольства. Возвратилась приблизительно в 23.30. Воры, должно быть, услышали, как она отпирает замок, потому что, когда она вошла, было тихо. Она включила свет в передней и заметила, что дверь в гостиную открыта, а в комнате темно. Ей показалось это странным, потому что она оставила горевшую лампу. Окна гостиной выходят в центральный двор, и свет за занавесками означал, что кто-то дома. Она подумала, что перегорела лампочка.

Она подошла к двери в гостиную, и из темноты на неё набросились две фигуры. Одна взмахнула чем-то и ударила её по голове. Падая на пол, она полууслышала, полупочувствовала, как двое мужчин перескочили через неё и побежали к входной двери. Она потеряла сознание. Когда пришла в себя — Селия не знала, сколько прошло времени, — она подползла к телефону и позвонила соседу. Затем снова потеряла сознание и очнулась уже в больнице. Больше ничего она рассказать не могла.

Посол выразил свой протест Министерству иностранных дел, там подняли шум и нажаловались в Министерство внутренних дел. Те приказали Московской прокуратуре прислать лучшего следователя. Полный отчёт будет подготовлен очень скоро, насколько это возможно. В Москве это означало: не переводя дыхания.

В сообщении в Лондон была одна ошибка. Селию ударили не ножкой стула, а небольшой фарфоровой статуэткой. Она разбилась. Будь она металлической, Селии не было бы в живых.

Макдоналд отправился на квартиру к Селии. Там находились русские детективы, и они охотно отвечали на вопросы британского дипломата. Два милиционера, дежуривших у въезда во двор, не пропускали ни одной русской машины, так что злоумышленники, должно быть, пришли пешком. Милиционеры не видели никого, кто бы прошёл мимо них. Они бы так сказали в любом случае, подумал Макдоналд.

Дверь не была взломана, так что, вероятно, действовали отмычкой, если только у воров не было ключей, что маловероятно. Похоже, в эти трудные времена они искали валюту. Все это очень прискорбно. Макдоналд кивнул.

Про себя он думал, что незваными гостями могли оказаться черногвардейцы, но скорее всего это были уголовники, выполнявшие заказную работу. Или наёмники из бывших кагэбешников. Московские домушники едва ли тронут дипломатические резиденции: слишком много осложнений. Автомобили, оставленные на улицах, — стоящая добыча, но отнюдь не охраняемые квартиры. Обыск произвели тщательно и профессионально, но ничего не пропало, даже бижутерия, лежавшая в спальне. Профессиональная работа — и ради только одной вещи, так и не обнаруженной. Макдоналд опасался худшего.

Когда он вернулся в посольство, ему пришла в голову одна мысль. Он позвонил в прокуратуру и спросил, не будет ли детектив, которому поручено это дело, так любезен зайти к нему. Инспектор Чернов пришёл в три часа.

— Я, может быть, смогу вам помочь, — сказал Макдоналд.

Инспектор вопросительно поднял брови.

— Был бы весьма благодарен.

— Наша молодая леди, мисс Стоун, сегодня утром чувствует себя лучше. Намного лучше.

— Очень рад.

— Настолько лучше, что сможет дать более или менее верное описание одного из напавших на неё. Она увидела его в свете, падающем из холла, чуточку раньше, чем он ударил её.

— В её первом показании говорится, что она не видела ни одного из них, — сказал Чернов.

— Память иногда возвращается в случаях, подобных этому. Вы видели её вчера днём, инспектор?

— Да, в четыре часа. Она была в сознании.

— Но все ещё в затуманенном сознании, полагаю. Сегодня утром её сознание значительно прояснилось. Так вот, жена одного из наших сотрудников неплохо рисует. С помощью мисс Стоун она сумела сделать портрет.

Он через стол протянул нарисованный углём и карандашом портрет. Лицо инспектора просияло.

— Это исключительно важно, — сказал он. — Я распространю его в отделе по квартирным кражам. У человека такого возраста должно быть криминальное прошлое.

Он поднялся, чтобы идти. Макдоналд тоже встал.

— Очень приятно, что мог быть полезен, — сказал он.

Они пожали руки, и детектив ушёл.

Во время ленча Селия и художница получили новые инструкции: они должны были рассказать другую историю. Не понимая причины, обе всё же согласились подтвердить её в случае, если инспектор Чернов обратится к ним с вопросами. Но он так и не обратился.

И ни в одном из отделов по квартирным кражам, разбросанных по всей Москве, никто не узнал лица на портрете. Но на всякий случай многие сотрудники милиции повесили его на стенах своих служебных помещений.

Москва, июнь 1985 года

Сразу же после получения щедрого дара Олдрича Эймса КГБ сотворил что-то совершенно невероятное.

Существует нерушимое правило в Большой игре: если служба неожиданно получает бесценного предателя в самом центре организации противника, то этого предателя должно оберегать. Так, если он раскрывает целую армию перебежчиков, то получившая информацию служба будет отлавливать этих перевёртышей осторожно и не спеша, в каждом отдельном случае придумывая новый повод для ареста.

И только когда этот источник информации оказывается в безопасности и надёжно защищён границей, выданных им агентов можно забрать всех сразу. Поступить иначе было бы равносильно помещению в «Нью-Йорк таймс» объявления во всю страницу: «Мы только что приобрели очень важного „крота“ прямо в центре вашей организации, и посмотрите, что он нам подарил».

Поскольку Эймс работал по-прежнему в самом центре ЦРУ, с перспективой прослужить ещё добрый десяток лет, Первое главное управление предпочло бы не нарушать этих правил и арестовывать четырнадцать раскрытых перевёртышей постепенно и осторожно. Но несмотря на слёзные протесты, сотрудникам КГБ пришлось полностью подчиниться Михаилу Горбачёву.