Читать книгу "Провинциалка, или Я - женщина скандал - Юлия Шилова"

— Я тут заранее все заказал. Еще потелефону, — наконец отвлекся от своих мыслей мужчина. — Знал, что тыголодная. Ты, наверное, уже подзабыла, как подобная пища выглядит.

Я молча сглотнула слюну.

— Вино будешь?

— Не отказалась бы, — кивнула я.

Тогда красного полусладкого. Тебе сейчасполезно будет. Ты только ешь осторожно. Всего по чуть-чуть и с передышками. Ато с непривычки тебе может стать плохо.

Вновь кивнув, я сделала несколько глотков винаи, как ненормальная, накинулась на ресторанную пищу. Я ела так быстро, чтосидящий напротив меня мужчина не выдержал и рассмеялся.

— Ну, ты и мечешь… Да не переживай тытак! Никто у тебя еду не отберет. Мало будет, еще закажу. Мне такого добра нежалко.

— Я остановиться не могу, —проговорила я с полным ртом и отправила еще в него довольно приличный кусокшашлыка из осетрины.

— Тогда ешь, коли хочется. — ПетрПетрович подлил мне вина и бросил на меня насмешливый взгляд. — О, да утебя уже глаза осоловелые. Запьянела буквально с бокала.

— Я и сама не ожидала, — согласиласья, ощущая, как по телу разливается приятная истома.

Но тут вдруг возникла острая боль в желудке, ия сразу перестала есть. Перед глазами все поплыло. И еще нешуточно зачесалосьтело. Откинувшись на спинку стула, я принялась чесать шею и остановиласьтолько, исцарапав ее в кровь.

— У тебя чесотка, что ли? —сморщился Петр Петрович и, несмотря на то что мы сидели по разные стороныстола, слегка отодвинул свой стул.

— Можете не отодвигаться, —усмехнулась я. — Это нервное.

— Нервное?

— Да, нормальная тюремная болезнь —дерматит. Многие начинают чесаться от нервов и от того, что взвинчивают свойорганизм чифиром.

— А ты чифирила?

— Немного. Нервы успокаивает.

— Ну, как тебе местная кухня? —перевел мужчина разговор на другую тему.

— Вкусно, только желудок разболелся.

— Я тебя предупреждал. Во всем нужнамера.

Мужчина замолчал, слегка прищурил глаза испросил:

— Алиса, а почему ты не спрашиваешь, ктоя такой и откуда взялся в твоей жизни?

— Вы — Петр Петрович, — произнесла яслегка запьяневшим голосом.

— Ты, наверное, думаешь, что я волшебник?

— Совсем нет. Я уже слишком взрослая изнаю, что волшебства не бывает. Вы тот человек, который вытащил меня из тюрьмы.

— А почему я из нее тебя вытащил? —тихо и серьезно спросил он. — Наверное, ты думаешь, что я какой-то добрыйадвокат или следователь?

— Нет, — отрицательно покачала яголовой. — В нашей стране следователи не ездят на таких дорогих машинах, иуж тем более с собственным водителем и охранником в одном лице.

— А ты — наблюдательная девушка…

— А что касается адвокатов… — Я выдохнулаи вкрадчиво произнесла: — Адвокат может позволить себе такую машину, но толькоон должен быть очень востребованным и дорогостоящим адвокатом. Такого адвокатая вряд ли смогла бы себе позволить. На него вы тоже мало похожи.

— Тогда кто я такой?

Вы — человек, который точно знает, что яневиновна. Скорее всего, вы отец убитого Виталия.

Мужчина немного нервно закашлялся. Он несводил с меня глаз, словно ждал продолжения, но я больше не произнесла ниединого слова. Правда, я не могла не заметить: когда я назвала мужчину отцомВиталия, его слегка передернуло.

— Значит, я отец Виталия? — первымнарушил молчание мужчина.

— А что, разве не так?

— Нет. Не так.

— Тогда не знаю. Когда вы сказали, чтоименно вы вытащили меня из тюрьмы, я подумала, что правосудие наконец-товосторжествовало. Первой мыслью, пришедшей в мою голову, была именно эта — чтовы имеете какое-то родственное отношение к Виталию и вам захотелось защитить нив чем не повинную девушку, помочь ей выбраться из тех достаточно скверныхобстоятельств, в которые она попала. Я слышала, что Виталий имел отношение ккриминальным кругам, и думаю, что его смерть обусловлена именно этим. Если вывытащили из тюрьмы меня, тогда вам известно, кто же настоящий убийца.По-другому просто не может быть.

В тот момент, когда я вновь начала чесаться,мужчина опять слегка закашлял и отвернул голову в сторону от этогомалоприятного зрелища.

— Извините, — робко сказала я ипояснила: — Ничего не могу с собой поделать. Все тело зудит.

— Да уж… Думаю, что мази и таблеткиприведут тебя в порядок. Детка, ты хорошо поела?

— Спасибо. Все было очень вкусно.

— Я рад, что тебе понравилось. А теперьдавай поговорим начистоту.

— О чем?

— О том, как ты докатилась до такой жизнии как тебе теперь жить дальше.

Как только я перестала чесаться, мужчинасделал серьезное выражение лица и заговорил таким ледяным голосом, что отпредчувствия чего-то недоброго мне стало трудно дышать.

— Алиса, я не отец убитого Виталия и неего родственник. Я — человек, которому он остался должен крупную сумму. Такуюкрупную, что ты даже не можешь себе представить. Речь идет не просто о большихденьгах, а об очень больших деньгах.

— Надо же… — Несмотря на ощутимую боль вжелудке, я не смогла удержаться и взяла с блюдца еще один блинчик с краснойикрой. — А я здесь при чем? По этому вопросу вам нужно было обращаться кВиталию раньше, пока он еще был жив. А с покойника вряд ли можно что-тоспросить. С покойника спрашивать нечего.

— Ты не дослушала меня до конца. Учисьслушать и не перебивать. Я знаю, что на протяжении долгого времени ты состоялас Виталием в достаточно близких отношениях.

— Я?! — возмущенно удивилась — илиудивленно возмутилась? — я. Но, поняв, что опять перебила таинственногоПетра Петровича, тут же замолчала, прикусив язык.