Читать книгу "Кровавый орел - Крейг Расселл"

– Ладно, ладно, успокойтесь, Махмуд! – сказал Фабель. – Ничего не надо разнюхивать. Просто держите ухо востро – может, что и услышите случайно. Меня интересует Клугманн. Любые сведения о нем. Кстати, что вы о нем знаете на данный момент?

– Только то, что он вкалывает вышибалой на Ерсина Улугбая, а прирабатывает в качестве независимого сутенера. Птица невысокого полета, пробавляется всякой грязной мелочью, к крупным делам не подпускают. Есть у него подружка – Соня Брун, танцовщица из «Парадиза». Была шлюхой и пахала на Клугманна, теперь он забрал ее с улицы. Видать, любовь пересилила алчность.

– А вы откуда знаете эту Соню?

– Может, вам когда-нибудь попадал в руки журнальчик «Эликсир» – крутое порно. Так вот, месяцев шесть назад я снимал для него. Соня была одной из моделей. Душевная такая… Мне было противно фотографировать то, что ее заставляли делать… Клугманн ждал ее за дверью. Когда мы закончили и вышли, нервы у него были на взводе – придрался к первому же ее слову и закатил скандал. Я думал, дело до мордобоя дойдет… Наверное, ему крепко надоело ревновать – как раз после этой съемки она пропала с улицы и перестала сниматься для журналов.

– А что вам известно про «Парадиз»?

– Клугманна там действительно используют в основном как вышибалу. «Парадиз» – заведение вполне легальное: никакими левыми делами там вроде бы не занимаются. Конечно, хитрят обычным образом: когда жирные бизнесмены из Франкфурта или Штутгарта надерутся как следует, глядя на танцы стриптизерок, с них не стесняются брать по тридцать евро за стакан дешевого пойла. Но там не трахаются в задних комнатах и наркотой не торгуют. Улугбай приобрел «Парадиз» примерно год назад – и, конечно же, почти даром: с этим не поторгуешься! Управляющим он назначил Хоффкнехта – мудрый ход. Все равно что поставить вегетарианца отвечать за мясной магазин. Хоффкнехт известен как любитель старшеклассников, поэтому своим стриптизеркам в трусы не лезет. Насколько я знаю, Клугманн следит, чтобы не было пьяных дебошей, отгоняет от бара всякую шпану, ну и объясняет загулявшим богатым дяденькам, которые трезвеют, когда им подают счет, что за удовольствие надо платить – или деньгами, или выбитыми зубами. Вышибала, так сказать, во всех смыслах слова, – закончил Махмуд со смешком. После паузы он широко улыбнулся: – А знаете, Йен… пожалуй, я с Соней переговорю! Она рада будет потрепаться – может, между делом о чем-либо и сболтнет. Да и с этим старым пидором Арно Хоффкнехтом пообщаюсь. Ладно, найдем более или менее безопасные варианты. Обещать ничего не обещаю, а постараться – постараюсь.

Фабель довольно улыбнулся:

– Вот это по-честному. Спасибо, Махмуд. На накладные расходы… – Фабель вынул из внутреннего кармана куртки пухлый конверт и передал его Махмуду. Тот проворно сунул конверт в карман брюк.

– Вам не мешает знать еще одно про Улугбая и его ребят, – сказал турок. – А может, вы уже в курсе…

– Что именно вы имеете в виду?

– На них крепко давят. Даже очень крепко. Говорят, в городе появилась украинская банда и жмет турок по-черному…

– Да я и сам знаю, что между турками и украинцами идет нескончаемая война, в которой, правда, то и дело случаются перемирия – когда украинцы рвут чубы друг дружке… Так что туркам за свое первое место бояться нечего.

– С междоусобицами покончено. Новая украинская банда всех мафиозных соотечественников взяла под свой контроль. Старые банды существуют по-прежнему и даже сохранили своих боссов, однако теперь вынуждены платить «налоги» новичкам. А те не позволяют им воевать между собой и с турками. Но при этом они решили вытеснить Улугбая из дела. По слухам, Илмаз, кузен Улугбая, был вынужден пойти на договор с новой украинской бандой. Те давят на него, чтобы он поскорее легализовал капиталы и собственность Улугбая. Тогда тот завяжет с преступным бизнесом и перейдет в категорию честных бюргеров… Похоже, сам Улугбай тоже наложил в штаны и хочет одного – без потерь выйти из игры.

– А кто верховодит украинцами?

– Пока загадка. Самое пикантное – в этой грозной команде то ли десять, то ли двенадцать человек. Говорят, страшны не столько они, сколько их руководитель – настоящий головорез!

Фабель пристально смотрел в воду, взвешивая информацию Махмуда. Какого же черта Бухгольц и Кольски умолчали о таком важном факте? Вряд ли это существенно для его расследования, но знать такие вещи все-таки не мешает!

Фабель повернулся к Махмуду и сказал:

– Тут что-то явно не так. Если у них только дюжина бойцов, то, будь эти ребята хоть трижды терминаторами, достаточно навалиться всем миром – от них и мокрого места не останется! Если не старые украинские банды в одиночку, то в союзе с турками – неужели не могут раздавить?

– Вы бы послушали, как украинцы говорят о новичках – или, точнее, как они избегают про них говорить! Вы, думаю, отлично знаете Юрия Варасова, да?

Фабель кивнул: Варасов, «человек-гора», известный головорез, мастак затевать кровавые разборки. По слухам, его конек – забивать соперников кулаками-кувалдами. Но гамбургской полиции ни разу не удалось собрать достаточно улик, чтобы отдать украинца под суд.

– Так вот, даже Варасов переходит на шепот, когда говорит об этих парнях. Очевидно, и он завязывает с деятельностью в Гамбурге – пересрал и уходит с пути новой банды. Я хочу сказать, что все трясутся от страха перед новичками. Это, конечно, странно: украинцы – народ крутой и смерти не очень-то боятся. Очевидно, от новичков исходит некая мистическая угроза, от которой стынет кровь в жилах даже у тех, кого обычно ничто не пугает…

– Извините, Махмуд, это все пустые слова. Не вижу в них ничего такого, от чего остальные должны падать вверх лапками.

– Идут разговоры, что все они – бывшие спецназовцы…

– Ну и что? Чуть ли не половина русских, украинских и прибалтийских мафиозных группировок или нанимают головорезов из бывших советских или российских спецназовцев, или почти целиком состоят из них…

Махмуд нетерпеливо замотал головой:

– Нет-нет, эти парни принадлежат к какому-то совсем особому подразделению. Воевали в Афганистане и в Чечне. Не знаю, чем они там занимались и что творили, но у них такая слава, что при одном упоминании о них люди бледнеют.

Громкоговоритель объявил, что паром делает остановку у причала Святого Георга.

– Я тут выхожу, – сказал Махмуд. – Про Моник и Клугманна узнаю, что смогу. Удачи, дружище.

– И тебе, Махмуд.

Турок быстро оглянулся по сторонам. Убедившись, что на них никто не смотрит, он крепко пожал руку Фабелю и пошел прочь.

В толпе сходящих на пристань Фабель заметил красивую молоденькую блондинку, длинные волосы которой чудесно золотились на солнце. Похоже, славянка – круглолицая. Такая красивая, юная и на вид бесконечно невинная… Фабель вздохнул и пошел на другую сторону парома. И не заметил, как хорошенькая блондинка двинулась в том же направлении, что и Махмуд, метрах в двадцати за ним – не догоняя его, но и не отставая…