Читать книгу "Меньшее зло - Юлий Дубов"

Страна увидела, что Кондрат одобрительно кивнул.

— Представляешь, что сейчас будет? — спросил Платон, не отрываясь от телевизора. — Какая подставка, просто высший пилотаж! Фантастика! Всё-таки они идиоты…

— Так ты не знал, что они это затевают? — поинтересовался Ларри. — Не рано ли ты их в свободный полёт выпустил?

— В самый раз! Они же всерьёз все принимают. И вправду: решили страну спасать. Поэтому я и говорю — идиоты.

— Они не идиоты, — пробурчал Ларри. — Если бы что другое сказали, то были бы идиоты. А так — они просто по инерции движутся. Ты подпихнул — они и поехали.

— Совершенно необязательно. Были бы умными, молчали бы в тряпочку. Они же Федору Фёдоровичу просто парадный выход устроили. Чу! Жрица Солнца к нам сейчас должна явиться!

— А они что — знают, кто такой Эф Эф? Это мы с тобой знаем. А для них он кто? Пришёл, в костюмчике… Мышка серая, третий премьер за два года. И звать никак. Просто Федя.

— Поэтому и идиоты, — не сдавался Платон. — Давно уже могли бы собрать информацию.

Понятно было, что вся эта телевизионная затея Восточной Группы, столь пренебрежительно оценённая Платоном, направлена на провоцирование президента — чтобы тот, не оправившись после очередного приступа, вылез на экран и ляпнул что-нибудь похожее на ельцинских снайперов в кустах. То, что вместо себя президент выпустил ничем не приметную фигуру в сером, с водянисто-голубыми глазами и загаром неясного происхождения, для Платона было первым аккордом победного марша. Для Старика — тоже. Но про это Платон не знал.

Конференц-зал ИТАР-ТАСС был набит до отказа. За столом перед микрофонами сидели двое — новый премьер и недавно возникший кремлёвский идеолог, напоминающий Маркса в молодые годы, но в чёрной косоворотке под Гарибальди. Идеолог оглядывал зал и делал в блокноте какие-то пометки, премьер сидел, глядя в стол и явно чувствуя себя неуютно.

Журналисты толкали друг друга плечами и перемигивались — добыча была в пределах досягаемости, и курки взведены.

— Добрый вечер, дамы и господа, — звучным басом произнёс идеолог. — Сегодня у нас как бы протокольное мероприятие, в смысле того, что Федор Фёдорович впервые встречается с журналистами в ранге премьер-министра. Я предлагаю следующий формат встречи. Сейчас Федор Фёдорович кратенько расскажет о последних трагических событиях в Москве и о мерах, которые правительство намерено предпринять в этой связи. Потом у вас будет возможность задать вопросы. Я так полагаю — и мы это согласовали, — идеолог кивнул в сторону премьера, — что по времени у нас ограничений не будет. С учётом возможностей прямого эфира, естественно. Я, то есть, хочу сказать, что мы сможем продолжить разговор и без телекамер. Передаю микрофон Федору Фёдоровичу.

— Добрый вечер, — глуховато сказал Федор Фёдорович и откашлялся. — Добрый вечер. У меня есть поручение президента ознакомить вас с позицией руководства страны по поводу совершенных терактов. — При упоминании президента голос Федора Фёдоровича окреп, и стало видно, что он почувствовал себя увереннее. — Начну с того, что сообщу некоторые данные, собранные к настоящему времени прокуратурой, — вам известно должно быть, что уголовное дело по статье «терроризм» возбуждено Генеральной прокуратурой и создана следственная бригада.

Дженни, сидевшая во втором ряду, сделала пометку в блокноте.

— На сегодняшний день вырисовывается вот такая картина, — продолжил Федор Фёдорович. — В Москве, начиная с девяностого года зарегистрирована и функционирует группа компаний под общим названием, — он заглянул в бумажку, — «Даймокх». Такое вот название. По-чеченски слово «даймокх» означает «родина».

При имени чеченцев по залу прокатилось что-то вроде оживления. Федор Фёдорович с вызовом осмотрел зал, мгновенно засверкавший вспышками фотокамер.

— Я сообщаю официальные сведения, — сказал Федор Фёдорович, и в голосе его прорезался металл. Зал притих. — И ещё я хочу обратить ваше внимание на то, что мы сейчас говорим о настоящей трагедии. Погибли сотни людей. Сегодня утром я встречался с представителями семей погибших. Не самая лёгкая встреча в моей жизни, скажу честно, и давайте не будем превращать обсуждаемую тему в фарс. Это моя единственная просьба к вам, а в остальном можете писать всё, что сочтёте нужным. Итак. Некоторое время назад первоначальный владелец группы компаний «Даймокх» при невыясненных до конца обстоятельствах погиб, и его место занял некто Аббас Гусейнов. Поскольку есть веские основания считать, что за взрывами стоял именно Гусейнов, сейчас он в розыске. И будет найден. Вам, я так полагаю, этот человек хорошо известен — многие брали у него интервью, интересовались будущим российской экономики и так далее. Брали? Вот господин Блюмкин, которого я вижу в первом ряду, точно брал интервью и написал про Гусейнова всякие любопытные вещи. Правда, господин Блюмкин? Да вы не стесняйтесь, не стесняйтесь… Так что, если интересно, то это к господину Блюмкину, он вам многое сможет рассказать, если захочет…

— Вы записываете? — спросил политический обозреватель Карнович, наклонившись к Дженни. — Магнитофон у вас включён? Можете зафиксировать моё мнение. Это не премьер-министр. Это агитатор какой-то, красный матрос. Премьеры так не разговаривают. Чёрт знает что!

Карнович был совершенно прав. Бородатый гарибальдиец Еремей Иванович тоже так считал и понапрасну убил немало времени на дрессировку новоявленного премьера, который его вежливо выслушал и столь же вежливо отмёл все советы.

— Это ваш первый выход на публику, — зловеще шипел Еремей Иванович, пропуская премьера в конференц-зал, — здесь очень важно, чтобы…

— Я понял, — ответил Федор Фёдорович спокойно, — я понял вашу точку зрения. Давайте закончим дискуссию. Буду говорить так, как считаю нужным.

Но, к удивлению идеолога, демонстративное пренебрежение византийским величием ничуть не мешало премьеру довольно эффективно влиять на поведение аудитории. Шум, возникавший в наиболее щекотливые моменты, Федор Фёдорович гасил играючи, движением руки или нарочито ленивым взглядом.

— Он не матрос, — прошептала Дженни Карновичу. — Актёр. И очень хороший.

Начались вопросы. Про операцию в Чечне, которая должна была стартовать с минуты на минуту, причём под личным руководством всех силовых министров, уже занимающих места в самолёте. Ещё и ещё раз просили пояснить два совершенно новых момента — про перенесённую на территорию России партизанскую войну и про угрозу международного терроризма.

— Скажите, господин премьер-министр, арабские террористы — порождение советской внешней политики, дети КГБ и холодной войны, теперь направившее свои силы против Российского государства… Не чувствует ли Россия вину за поддержку Ирака и Палестины?

Федор Фёдорович отвечал, несколько раз произнеся «российское руководство» и ни разу не упомянув президента, что было отмечено всеми.

— Последний вопрос, господин премьер-министр. Погромы в столице и других городах… Что намерено предпринять правительство? И ещё в этой связи… Позиция Восточной Группы, как вы её видите?