Читать книгу "Сестра милосердия - Михаил Федоров"

При переходе Гумисты чуть не потеряли Людмилу. Она переходила реку по камням, держась за натянутую верёвку. Ботинок скользнул, и она поехала.

Идущий впереди парень, вместо того чтобы её схватить, испугался, что и его сорвёт, и отдёрнул руку. Люда повисла на верёвке, держась за неё одной кистью, повисела секунду-другую и упала в водный поток.

Гумиста бурлила, и Люду понесло. Анатолий не помнил, как бросился в воду.

— Унесёт! — кричали и ему.

Он видел, что впереди, как мячик, выскакивала из воды и пропадала в ней голова Люды. В эту минуту он понял, как может быть бессилен перед стихией человек.

Пытался вырваться вперёд, но его болтало, как игрушку, — не помогало ни быстрое движение рук, ни броски телом. Он словно проваливался в разверстую пропасть. Туда проваливалась и Люда. Вокруг кружила и пенилась вода. Но тут Анатолий увидел, как било о камень палку и не могло оторвать. Привязана к дереву! Верёвку с палкой на конце перебрасывали через реку, но она не долетела до противоположного берега, и теперь ею колошматило по твёрдым предметам.

— Лю-у-да-а!!! Его крик услышали бы и за горами. Он показывал рукой на верёвку… Люда в какой-то момент увидела… Верёвка приближалась к ней. Она схватилась за бечеву. Съехала по ней, и её дёрнуло палкой. Крутануло…

Следом за верёвку ухватился Анатолий. Их тянуло против течения, как за скутером. Оторвётся — и… В верёвку вцепились несколько парней. Упёрлись и тащили… Поднимая волны, Люду с Анатолием подтягивали к берегу. А за ними, как в зловещую котловину, уходила под валун вода. Вскоре Люда и Анатолий растянулись на камнях, не в силах пошевельнуться.

Лиана спускалась по склону. Увидела изгиб реки и за ним — храм на взгорке: церковь…

— Это Каман… — ответил ей спутник.

Они вышла к Гумисте со стороны Камана.

— Наши, — увидела ползшую вдоль реки «зушку».

Таких изобретений у грузин не было.

Кое-как спустились с ранеными, отыскали брод, перешли реку. Голодных и мокрых, промёрзших до костей, их отправили приходить в себя в дом престарелых. Здесь к Лиане в комнату зашла Наташа. Они обнялись, истосковавшись после долгой разлуки.

Сразу заметили изменения:

— Что ты так осунулась? — проговорила Лиана. — Неужели и я такая старуха?

— Да что ты, Лианочка! Ты у нас всегда как огурчик. Даже после Северного полюса…

— Да уж… — при одном упоминании о холоде её трясло.

— Чуть пополнела…

— Накачалась.

Напились крепкого чая с мёдом — пасек в горах было предостаточно, наговорились.

Наташа сказала: — Лиана, ты знаешь, мне что-то не по себе. Чувствую, то ли крыша едет, то ли что ещё. Не знаю, сколько выдержу…

— Что ты, Натулечка! Ты же у нас самая-самая… Ты пример, как надо держать себя. Я вот тащила парня, а думаю: на фига я тащу? А тащила. Кричат: «Мурану плохо, надо сделать укол!» У меня пальцы растопырены. Ледышки.

Не могут ничего. И парень не может сумку открыть. И я подумала: «Пусть нас заморозят, как Карбышева… Но мы всё равно не сдадимся. Так и останемся ледяными столбами грузин пугать».

— Ты права… А когда через день Лиана сказала: «Мне надо к своим…» — Наташа попросила её: «Останься! У меня Лялька ушла…»

— А кому я оставлю своих ребят? Они ведь ждут…

— Я понимаю, понимаю, прости…

— У тебя есть друг, — Лиана намекнула на Воронежа.

Теперь за Наташей тенью ходил Воронеж, боясь, как бы с ней ничего не случилось. А та не знала, отвадить «ходячий хвост», чтобы не вызывать лишних разговоров, или плюнуть на всё и уже не прогонять от себя мужчин?

8

Лиана могла задержаться на Камане, заняться своими ранеными, которых вынесли с Ахбюка, дождаться, пока соберутся домой спустившиеся с ней с горы парни, но её гнало в батальон. Быть может, распекало чувство вины, что бросила одного раненого на Ахбюке, что сломя голову убежала. Быть может, потому, что потом на Ахбюке сгорел вертолёт с десантом. По чьей-то глупости бросили десант в пекло врага. И это тоже тенью лежало на ней… Ни свет ни заря она вышла с Камана. Дорога предстояла не короткая — в обход через Афон добираться до дач. Сначала ей повезло. С ранеными уходил «Урал», и её подвезли.

Она ехала и по привычке успокаивала ребят:

— Всё выдержим! Родненькие… И вы выздоровеете.

Потом пересела в подвернувшиеся на подъезде к Афону «Жигули». Видела разбросанные по обочинам кресла и говорила:

— Не хватает машин, чтобы раненых вывезти…

— Что ты сказала, что? — спросил длинноволосый, похожий на хиппи, водитель.

— А что, не видишь? Сколько покидали! От жадности — увезти не могли…

Длинноволосый поглядывал на матерчатый «лифчик» Лианы, на котором висели две гранаты, на сзади сидевшего второго волосатика-хиппи, перед носом которого маячило дуло автомата Лианы.

— Вы с Камана?

— Нет, с Ахбюка, — ответила медсестра.

— Шрому скоро возьмут? — Не знаю… Но возьмут.

«Хиппи» переглянулись:

— Хорошо б!

— А не хочет ли наша попутчица, — спросил водитель, — с молодыми людьми кофе попить?

— А мы кофе не пьём, не курим, и вообще мы не понтовые! — вспомнила дежурную фразу.

— А мы — понтовые!

— Останови машину! — сказала Лиана.

Повернулась к водителю, увидела на заднем сиденье навалом ковёр, видик, сервиз.

— Ещё чего!

— Говорю, высади, — сказала медсестра. — Я с другими поеду!

— С кеми это другими?..

— Кто не занимается вот этим, — глянула на заднее сиденье.

— А мы…

Лиана приоткрыла дверцу и хотела вылезть на ходу, но в следующее мгновение почувствовала, как её шею обхватили рукой, — она затылком упёрлась в дуло автомата, как сверкнуло в глазах от удара в лицо — сорвали с «лифчика» гранаты, как вытащили из машины — упала спиной на землю, как лягушкой растягивали за ноги — из последних сил отбивалась, как укусила что-то сальное — округу разорвал дикий крик, как с возгласом «Автомат заел!» потемнело в голове — её прикладом ударили по темени, как сквозь свист в ушах слышала: «Готова! Не фиг пулю тратить!» Не помнила, как пришла в себя, как трясло не то от шока, не то от озноба, как ныло тело, как тошнило, как, хватаясь за ветви, поднималась…

Её душило… Жизнь отдавала ради других, а другие… обошлись с нею, как с последней шлюхой… Но ведь и шлюху не бьют! Смотрела в темноту. Темнота не отвечала.

Смотрела в даль — её только обдавало прохладой… Смотрела и не верила, что такое возможно. Возможно с ней. С Лианой. С той, которую любой из их батальона готов носить на руках, а не то что бы вот так, по-скотски…