Читать книгу "Проклятая книга - Дарья Иволгина"

— Терпение, Арделион, — отозвался его старший товарищ. Сам он воплощал собой эту добродетель — неподвижный, хмурый, невозмутимый. Казалось, ни дождь, ни снег, ни буря — ничто не может поколебать его. У него даже плащ не шевелился на плечах, когда налетали порывы ветра, приносящие иногда быстрый мелкий дождь.

— Тебе хорошо говорить, Тенебрикус, — вздохнул Арделион. — Твоя мать была змеей, а твой отец — ледяной дед.

Из-под совершенно неподвижного, будто изваянного из камня, плаща быстрее, чем атакующая змея, метнулся кулак. Прежде чем Арделион успел понять, что происходит, скула молодого человека вспыхнула болью. Он вскрикнул и схватился за щеку.

— Прежде чем болтать чушь, хорошенько подумай над своими словами, Арделион, — бесстрастно выговорил Тенебрикус. — Иначе не проживешь и года.

— Говорят, ты был палачом в одной из немецких армий, — сказал Арделион. — Это правда?

— Может быть, — сказал Тенебрикус. — Мы должны стоять здесь и ждать. Когда появится этот человек с письмом, нам следует убить его и забрать письмо. Джон Ди не должен узнать о том, что русский царь желает пригласить его к своему двору и предоставить ему условия для работы.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Арделион.

— Это знаю не я, а Орден, — возразил Тенебрикус. — Я лишь выполняю то, что мне было поручено.

— И тебе не жаль убивать того парня?

Тенебрикус чуть повернул голову и поглядел на своего спутника. Глаза его были скрыты капюшоном, однако даже сквозь ткань Арделион ощущал, как их взгляд прожигает его насквозь.

— Когда этот парень начнет сопротивляться, ты сам захочешь, чтобы все закончилось поскорее, — холодно молвил Тенебрикус. — Впрочем… Подумай о том зле, которое принесет миру и России изобретение Джона Ди! Войны станут куда более кровавыми, богатые сделаются еще богаче, а бедные умрут от голода…

То ли у молодого человека разыгралось воображение, то ли Тенебрикус напустил на него какие-то свои чары, только Арделион вдруг побледнел. Перед его внутренним взором быстро пролетели страшные картины: женщины в разорванной одежде, окровавленные, опозоренные; мужчины — с отрубленными конечностями, колесованные, умирающие от гниющих ран под разбитыми армейскими телегами… Тучи воронья, жирный черный дым, выползающий из узких окон замковых башен…

Арделион потряс головой, отгоняя жуткое видение. Тенебрикус тихонько засмеялся.

— Ты понял? — спросил он. — Жизнь одного человека не стоит всех этих бедствий. Глупый англичанин должен умереть, чтобы ничего этого не случилось.

— Боже! — вырвалось у Арделиона. — Когда я вступал в Орден, я не думал, что когда-нибудь стану обычным убийцей, который поджидает свою жертву на обочине дороги!

— А о чем ты думал, вступая в Орден? — тихо спросил Тенебрикус.

— Не знаю… Я хотел отомстить… Моего отца повесили за кражу, которой он не совершал… Я был озлоблен и…

— И голоден, — заключил Тенебрикус. — Я знаю твою историю. Моя была другой.

Он задумался, как бы вспоминая прошлое.

— Неужели нельзя сохранить жизнь тому парню? — спросил Арделион. — Кстати, как его зовут?

— Никак, — ответил Тенебрикус. — Он — труп, а у трупов нет имен. Если ты будешь знать его имя, тебе будет труднее его убить. Зло не имеет лица. И для того, чтобы убивать кого-то, нужно забыть о том, что у него тоже есть лицо. Что это не просто некто, кого надлежит устранить, — что это живой человек с собственной судьбой.

— А разве это не так? — возразил Арделион, надеясь, что его голос не дрожит.

Тенебрикус медленно покачал головой.

— Ты — его судьба, а он — никто, — сказал он. — Вот так и только так ты должен думать. Ясно тебе?

Наступило молчание. Затем Арделион негромко спросил:

— Ну хорошо, предположим, мы его убьем и отберем письмо… Но ведь царь Иван поймет, что письмо не дошло по назначению. Что помешает ему отправить Джону Ди новое послание с новым посланцем? Неужели мы так и будем стоять на этой дороге, перехватывая и уничтожая гонцов?

— Естественно, нет, — ответил Тенебрикус. — Однако убийство первого посланца даст нам время.

— Время на что?

— Вернуться в Англию и остановить Джона Ди, конечно, — сказал Тенебрикус. — Кстати, ученого можно не убивать, не ужасайся. Это привлекло бы слишком много внимания к нашей организации. Однако мы должны забрать у него книгу и уничтожить ее. Точнее — книги, потому что, по слухам, Джон Ди сейчас заканчивает работу над своим капитальным трудом, который называется «Монас Иероглифика».

— Она имеет отношение к «Стеганографии»? — спросил молодой человек. Почти против собственной воли он испытывал благодарность к Тенебрикусу за то, что тот отвлекал его разговором от предстоящего дела.

— Говорят, «Монас Иероглифика» была закончена через двенадцать дней после прочтения «Стеганографии», — задумчиво проговорил Тенебрикус. — Да, полагаю, следует уничтожить обе книги… Книга опаснее человека.

— В таком случае, почему бы нам не отпустить англичанина? — спросил Арделион, нервно облизывая губы.

— Он слишком много знает.

— Ди знает еще больше, — возразил молодой человек.

Я тебе уже объяснял. Нам незачем обращать на себя внимание. Смерть никому не известного молодого человека в далекой России останется незамеченной. Другое дело — убийство ученого, знакомого не только с английской королевой, но с многими видными фигурами в университетах Англии и Нидерландов. Нет, в случае с Ди довольно будет уничтожения книги.

Глава пятая. Соледад Милагроса

Эта женщина сразу привлекала к себе внимание: высокая, загорелая, с резкими, грубыми, почти мужскими чертами лица и большими выпуклыми глазами. Эти глаза с желтоватыми белками и черными радужками, обрамленные густыми ресницами, умели заглядывать в самую глубину человеческого сердца. Большой рот никогда не улыбался. Щеки женщины чуть ввалились — может быть, от голода, но скорее всего оттого, что у нее не хватало зубов.

Она была сильной и двигалась как существо, сознающее свою силу.

Ди заметил ее на ярмарке, которая открылась в Лондоне за мостом. Поблизости начали работать сразу два театра, где играли забавные пьесы, а между театрами бурлила жизнь: продавали и покупали самые разные товары, по большей части мелкие и экзотические; бродили дамы легкого поведения и шныряли воры; кое-где мелькали и вербовщики — флоту королевы требовались гребцы, а подвыпившие молодцы были легкой добычей.

Джон Ди гулял среди многоцветья и многолюдья, измышлял о своем и по обыкновению нередко натыкался на прохожих. Иные принимались бранить чудаковатого ученого, вечно погруженного в какие-то отвлеченные мысли, а другие лишь добродушно посмеивались. Мало ли странных людей околачивалось в Лондоне в дни ярмарки!