Читать книгу "Это мое! - Кейт Уолкер"

«Я планирую свадьбу». Но почему? Почему на этот раз? Какая свадьба, если они никак не могут зачать ребенка?

Развернувшись, Рауль схватил розы со стула и со злостью бросил их на кровать, не задумываясь о том, что нежные бутоны могут пострадать от падения.

— Именно поэтому я и купил цветы. Сегодня в Мадриде я закончил со всеми приготовлениями. Тебе осталось только выбрать подвенечное платье и в назначенный день пойти к алтарю.

— И когда же назначенный д-день? — пробормотала, заикаясь, Эланна, не уверенная, что все правильно расслышала. Неужели Рауль действительно организовал свадьбу? Неужели он все-таки собрался жениться на ней? Даже без ребенка?

— Четырнадцатого, — поразив девушку еще больше, объявил Рауль. — Через две недели ты станешь донной Рауль Маркес Марсин.

Глава одиннадцатая

Ночной воздух был чистым и теплым после жаркого дня. Эланна бродила по саду возле замка, зная, что, несмотря на поздний час, нет смысла возвращаться к себе в комнату. Она все равно не смогла бы заснуть; не сегодня.

— Отдохни хорошенько, дорогая, — вот что сказала мама перед тем, как пожелать дочери спокойной ночи. — Ты же хочешь завтра выглядеть лучше всех.

Отдохнуть невозможно, думала девушка, а что же до того, чтобы выглядеть лучше всех в день собственной свадьбы — это тоже весьма проблематично. Именно по этой причине девушка сейчас бродила возле замка в лунную ночь, стараясь привести мысли в порядок. Она знала, что стоит вернуться к себе в комнату и снова лечь в постель, слезы опять побегут по щекам. И вряд ли найдутся слова, чтобы унять их!

Завтра — день ее свадьбы. Меньше чем через четырнадцать часов ей сделают прическу, макияж, помогут надеть элегантное красивое платье, которое Рауль попросил создать специально для своей невесты у одного известного модельера, и усадят в белый лимузин, который отвезет ее в собор, где Рауль будет ждать ее у алтаря.

В этом и заключалась главная проблема.

Как она сможет выйти замуж за Рауля, зная, что он не любит ее?

Ради ребенка, сказал бы он. Но не далее чем сегодня утром у Эланны появилось неоспоримое доказательство, что снова ее тело подвело ее. Знакомая боль внизу живота возникла как всегда неожиданно. А потом начались месячные.

И снова надежда в скором времени иметь ребенка растаяла.

А без этой надежды, как могла Эланна стать женой Рауля и произнести клятву, которую она будет исполнять, зная, что Рауль никогда не почувствует то же самое?

Девушка убеждала себя в том, что сумеет с этим жить. Но сейчас, когда день свадьбы стремительно приближался, паника все больше овладевала мыслями и чувствами, сея в душе сомнения.

Эланна до сих пор ничего не сказала Раулю. Она позволила ему ночевать в другой комнате сегодня, потому что мама сказала, что для жениха плохая примета видеть невесту в подвенечном платье до свадьбы. Девушка холодно приняла его поцелуй и не нашла в себе смелости даже попытаться сказать ему правду.

Сейчас в замке все спали в предвкушении предстоящей церемонии. И только Эланна бродила здесь одна в темноте, зная, что не имеет значения, увидит ее Рауль до свадьбы или нет. Неприятности уже вошли в этот брак, который будет заключен только завтра.

— Тоже не спится?

Низкий, мужественный голос, такой знакомый, прозвучал совсем рядом.

— Кто тут? — Эланна повернулась в темноте, не в силах разглядеть, кто стоит перед ней. — Рауль?

— Да. Это я.

От деревьев отделилась тень с размытыми контурами. Темные волосы Рауля и его одежда сливались с ночным мраком.

— Что… что ты здесь делаешь? — По ее лицу невозможно было сказать, что она чувствует. Широко открытые глаза и лицо, бледное в лунном свете, ничего не выражали.

— Я искал тебя.

— Но…

Эланна поправила волосы. Руки ее дрожали.

На миг его пальцы коснулись кармана брюк, где был спрятан листок бумаги. Эланна не знала, что Рауль нашел его, а он не собирался говорить ей об этом, пока не настанет нужный момент. Или по крайней мере до тех пор, пока не узнает, что происходит в ее чудесной головке.

— Почему… как ты узнал, что я здесь? — поинтересовалась Эланна.

С каждым ее словом Рауль все плотнее сжимал губы.

— Я пришел к тебе в комнату, хотел поговорить. Я не мог зайти раньше, потому что твоя мама не позволила бы мне этого. Пришлось дождаться, когда она заснет.

Эланна немного расслабилась, как заметил Рауль.

— О чем ты хотел со мной поговорить?

— Давай немного прогуляемся сначала. Я хочу показать тебе кое-что.

Они пошли рядом, достаточно близко, чтобы Рауль мог взять Эланну за руку, если захочет.

Мужчина решил пока этого не делать. Пока не узнает больше. Снова Рауль коснулся кармана, слыша, как шелестит внутри бумага.

— Куда мы идем?

Эланна все еще говорила с напряжением; еще хуже, чем раньше, хоть и пыталась привнести в свой голос легкомысленные нотки.

— Не далеко. Вообще-то мы уже пришли.

— Пришли?

На этот раз в голосе девушки слышалось только удивление. Она оглядывалась в поисках того, что хотел показать ей Рауль.

— И что здесь?..

Рауль поставил ногу на ствол упавшего дерева.

— Вот. Я хотел, чтобы ты увидела мое любимое место. Сюда я приходил еще ребенком. И до сих пор иногда прихожу. Здесь я прятался, когда что-то в моей жизни шло не так.

Рауль наклонился и исчез, как поняла Эланна, в огромном дупле. На лице девушки промелькнула буря эмоций.

— Ой, ты где?

Рауль вновь появился возле нее.

— Я спрятался здесь, когда мне сообщили, что погиб Родриго.

Эланна хотела что-то сказать, но только открывала и закрывала рот. Но Рауль знал вопрос, который она хотела ему задать.

— Он был моим братом.

Девушка вскрикнула и закачала головой, не веря своим ушам.

— Я не знала.

— Мой отец не желал, чтобы кто-нибудь говорил о Родриго. Когда мы потеряли его, все стали жить так, будто брата никогда не существовало. Родриго подхватил менингит, но этого не заметили вовремя. Он умер через несколько дней.

— Сколько… сколько ему было лет?

— Всего шесть. А мне четыре года.

— Так ты младший брат! Но я думала…

— Ты думала, что я всегда был наследником всего этого…

Рауль обвел рукой замок и земли вокруг них.

— Но нет, я был вторым сыном. Пока Родриго не умер. Потом я стал единственным наследником. И мне всегда твердили, что мой долг — продолжить род.