Читать книгу "Платный сыр в мышеловке - Валентина Андреева"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Удобная позиция, — похвалила меня Наташка. — А мне кажется, нас преследуют с потушенными фарами. Блин, и свернуть некуда, чтобы… не свернуть пару деревьев. Скорость увеличивать боюсь, тут по кустам молодежь любит гулять. Выскочат на дорогу…
— Тогда считай, что тоже ничего не видишь и не слышишь. Паника — плохой спутник.
После моих слов мы еще и онемели. В голову лезли разные страшные мысли о падающих прямо поперек дороги деревьях, о крадущейся следом неопознанной машине, о жутких тенях, избегающих попадания в полосу света и беззвучно летящих за нами в темноте. Трем скутерам, несущимся навстречу на предельной скорости, ибо им закон не писан, обрадовались больше, чем родным. Вместе с ними летели реальные звуки полноценной молодежной жизни: треск этих меньших братьев мотоциклов, взрывы визга, хохота и матерщины. Последнее — непосредственно из девичьих уст. Нам приветственно посигналили и промчались мимо, но эта короткая встреча с чужой молодостью придала мужества. Наташка все-таки прибавила скорость, и вскоре мы были дома, старательно уговаривая друг друга, что у страха глаза безразмерные, а у нас с Наташкой — еще больше. Не удивительно. Свои, будем считать, нормальные плюс огромные глазищи этого самого страха…
Наталья припарковала машину на своем участке, и мы, успокоенные отсутствием преследователей, временно разбежались по домам — обживаться. Как и планировалось, устроили в домах полное освещение, чтобы отчетливо видеть родные стены, которые, если верить пословице, дома помогают.
Ровно через полчаса, когда мы с Наташкой чинно уселись за стол, свет вырубился. Дачи погрузились в темноту. Я судорожно вспоминала, где наши лампы, работающие от батареек, Наташка точно знала, где лежат-полеживают ее собственные, но идти за ними не собиралась.
— Я к тебе явилась с вещами, назад — ни за какие коврижки! Хочешь — сама туда иди… Нет! Одна здесь тоже не останусь.
— На кухне свечка есть.
В ящике стола ее не оказалось. Очевидно, Димка куда-то переложил. Искали долго, изведя целый коробок спичек. И нашли! Как раз в тот момент, когда дали свет. Наташка обрадовалась и опрометью кинулась к столу:
— Иришка, быстро! Пока свет есть. Помянем раба Божьего Владимира, пусть земля ему будет пухом. Кому только такое выражение в голову пришло? Нет уж, пусть ему земля будет качественной пуховой периной.
Глоток коньяка заставил передернуться. Увы, не ценитель, но раз надо — значит надо. У Наташки явное намерение ухрюкаться. Гасим стресс. «Бейлисом» несравненно приятнее, не заметишь как напьешься, но где ж его взять-то?
Как следует заесть благородный напиток Наташка мне не дала, сунула в рот лимонную дольку и тут же выдвинула предложение выпить за долгую жизнь и крепкое здоровье наших детей. Грех отказываться. Потом мы пили за себя, за мужей, за Россию и за скорейшее завершение последствий мирового финансового кризиса в наших с ней отдельно взятых семьях. Страха уже не было. Здоровья, несмотря на то что за него пили, тоже. Разболелась голова, да и ощутимо подташнивало. Довольно противно. Возлияние — самый неудачный способ борьбы с расшалившимися нервами.
— Вот теперь самый подходящий момент прочитать наказ Кириллова, — морщась от отвращения к помидору и слегка запинаясь, заявила Наташка. — Хуже мне уже не будет.
И тут я вспомнила, что оставила все распечатанные листы в машине. Зря закинула их на заднее сиденье. Не колеблясь, выразила желание за ними сбегать, но, встав с табуретки, поняла, что оно не подкреплено возможностями. Сил хватило только на то, чтобы снова плюхнуться на табуретку.
— Во… как мы… вымотались… — с уважением к нам обеим отметила подруга и, помирившись с помидором, выразила намерение прилечь уставшей головушкой прямо на стол, подложив под нее собственные руки.
Я решила, что ничем не хуже Наташки. Тоже устала. Передохну немного, наберусь сил…
К утру их вообще не осталось. Побочные явления позднего по времени процесса релаксации вымотали до полного изнеможения. И меня, и Наташку. Заявись к нам в этот момент Годзилл с претензиями или сам призрак покойного Кириллова — полностью проигнорировали бы. Отмахнулись, как от досадной помехи. Ударная доза спасательных лекарственных средств подействовала на меня только к десяти утра. Наташка, схожая цветом лица с ускользнувшей на отдых луной, медленно уползла к себе домой намного раньше. Я, такая же луноликая, уснула на диване, даже не думая об открытой нараспашку двери. Неоднократно напоминал о своем существовании мобильник. Зато я делала вид, что меня не существует. До тех пор, пока не вернулась Наталья.
— Почему дверь открыта? Кстати, кажется, она была открыта всю ночь. Наверное, запамятовали, когда носились за глотками свежего ночного воздуха. По-моему, глядя на нас, даже луну перекосило. Она убралась раньше времени. И куда конкретно ты положила бумаги Кириллова? Не вставай! Сейчас будет кофе в… диван. Я уже почти оклемалась, теперь до Нового года в завязке.
— Грядущего или через год?
— Не хочу загадывать, будущее покажет… Лежи, говорю! Со стола сама уберу — это мое покаяние. Димка звонил, я сказала, что ты с семи утра цветы окучиваешь. — А он?
— А он заявил, что тебе больше делать нечего. В отличие от него, трудяги. На дачу ему уже нет смысла возвращаться, просил доставить тебя в Москву. Если он будет спать после бессонной ночи, ни в коем случае с ним не здороваться. Так где бумаги? В машине их нет.
Разговаривая, подруга чуть медленнее, чем обычно, возилась с устранением последствий вчерашнего полузабытья. И рада бы забыть все полностью, но не получается.
— Кофе в диван, пожалуй, не стоит. Сползай с него потихоньку, только не делай резких движений и старайся смотреть в окно. Чудесный денек. Хорошо, что нас дети не видят.
— Вся распечатка на заднем сиденье машины, — скорбным голосом доложила я и предприняла попытку встать. Восхождение на стул прошло удачно. Без головокружения. После кофе я отметила, что день сегодня и правда на редкость солнечный, а вокруг такая красота, даже уезжать не хочется. Если не плотно прикрыть ресницы, видна радужная полоска. И такая ласковость в осторожных набегах ветерка на оконные занавески. С другой стороны, вечером в Москву хлынет мощный поток дачников, застрянем в пробках. Проклянешь все хорошее, чем отметятся лишние дачные часы удовольствия.
— Ир, не морочь мне голову. У меня сегодня день исправительных работ. По месту жительства. Моего и частично твоего. Я пылесосила машину и никаких бумаг на заднем сиденье не обнаружила.
Солнечный день померк. Я покосилась на Наташку, не зная, что и думать. Зря напрягалась.
— Да вот же они лежат! Прямо на полочке, пришлепнутые сверху твоей сумочкой. — Наташка веселилась в холле, радуясь моей забывчивости.
— Говорю же тебе, я их из машины не брала!
— Не брала, — легко согласилась Наташка. — Ты их просто нечаянно прихватила, потому и не заметила.
— Наталья!!! — Я даже закашлялась от перенапряга. Так мне и надо. Сработала охранная сигнализация организма. — Вспомни нашу поспешную вылазку из машины, — продолжила уже с мирной интонацией. — Тебе не терпелось устроить в собственном доме иллюминацию, чтобы создать иллюзию бесстрашия. Ты заставила меня выскочить первой, не дав прихватить даже сумку. Сама же за ней потом лазила.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Платный сыр в мышеловке - Валентина Андреева», после закрытия браузера.