Читать книгу "Непристойный танец - Александр Бушков"

– А вы бы что им предложили? – с неподдельныминтересом спросил Сабинин.

Амазонка подняла брови:

– Но это же ясно. Не воевать со стеклами и эполетами, астрелять и закладывать бомбы. Если бы эти глупые бабы вместо подобных клоунскихномеров пристрелили бы парочку тех самых министров и подложили бомбу в соборСвятого Павла или на вокзал Черинг-Кросс, отношение к ним моментально бысделалось иным. Совершенно иным. И к их требованиям относились бы иначе… Вы несогласны?

У Сабинина на этот счет было свое мнение. Он мог бы сейчаснапомнить, что фении, ирландские террористы, который уж год как стреляют изакладывают бомбы, но эти их занятия ни в коей степени не подвигли британцевначать дипломатический диалог либо предоставить наконец Ирландии независимость.Фениев попросту ловят по всей империи, сажают в тюрьму, отправляют на каторгу,вешают…

Он промолчал, конечно, – такие мысли в обществеАмазонки следовало держать при себе. Из гжечности, господа, из самой обычнойгжеч-ности…

– По-моему, вам в этой истории больше всех жалколошадь, – сказала Амазонка. – Этого самого Кандагара…

– Угадали, фрейлейн Гесслер, – кивнулСабинин. – Я как-никак долго был кавалеристом…

– А если бы вам пришлось не стрелять в того жандарма, абросать бомбу? – прищурилась она. – Когда он был бы верхом?

– Тогда… Ну что ж, тогда пришлось бы как-то себяпересиливать, я думаю…

– Отрадно слышать… Хотя на вашем мужественном лице всеже отразилось некое борение чувств… – произнесла она и рассмеялась,показав белоснежные ровные зубки. – Не дуйтесь, Николай, право. Я – крайнезлоязыкая особа, наши ко мне давно уже притерпелись, а вот на свежего человекамогу и произвести черт-те какое впечатление… Я вас не шокирую?

– По-моему, вам очень бы хотелось услышатьутвердительный ответ? Увы… Боюсь, меня теперь мало что шокирует.

– А это неплохо, Николай, это совсем неплохо… Каковы увас планы на сегодняшний день?

– Планы? – пожал он плечами. – Да никаких.Меня просили встретить вас, привезти в отель, а вот насчет дальнейшего речи небыло. Если так необходимо для дела, можете мною располагать, выражаясьпо-военному.

– Кудеяр не говорил вам, что дело у меня – к вам?

– Нет, – сказал Сабинин чуть удивленно, как иследовало. – Ко м н е?

– Вообразите себе. Подполье – довольно тесный мирок,мой дорогой товарищ Николай… Некоторые предстоящие акции, вполне возможно, нампридется ставить совместно. Об этом и следует поговорить.

– Но, мне кажется, такие вещи с Кудеяром следуетобговаривать. Он ведь согласно неписаной субординации начальствует…

– Всему свое время, – сказала Надежда, не сводя снего очаровательных карих глаз. – Вы ведь в некоторых смыслах вполне самостоятельныи не давали подписанных кровью обетов. Выходит, есть вещи, которые вполне можнообсудить и с вами, а уж потом собирать… начальствующих. Короче говоря, еслидама вам предложит провести вечер в ее обществе, вы не станете, надеюсь,отказываться?

– Почту за честь, – церемонно склонил он голову.

– Ну, вот наконец-то в вас промелькнуло нечточеловеческое, а я уж было подумала, что здешней цирковой дрессировкой васначали превращать в механическую куклу…

– Ну, такое вряд ли кому удастся, – строптиво сказалСабинин.

– Даже мне? – посмотрела она лукаво, не по-женскивызывающе.

– А вам нужны механические куклы?

– Да нет, конечно, что вы! Но не забывайте, что желаниевластвовать – извечное побуждение красивых женщин…

– Ах, вот как? – усмехнулся Сабинин, окидывая еедовольно-таки откровенным взглядом. – Увы, это побуждение всегдасталкивается с известным мужским – опять-таки властвовать и, что характерно,как раз над красивой женщиной…

Она ничуть не смутилась под его недвусмысленным взглядом:

– Да что вы говорите? Вы чрезвычайно опасный субъект,право, в вашем присутствии меня поневоле охватывает девичий трепет.

Возница откровенно фыркнул.

– Господи ты боже мой, – произнес Сабининрастроганно. – Ну, неужели сбываются юношеские грезы? – Он склонилсяк ее ушку и трагическим шепотом записного злодея из мелодрамы сообщил: –Моей мечтой было вселять трепет в девичьи сердца…

Амазонка ответила смеющимся взглядом:

– Положительно, мы с вами подружимся, Николай…

– Мне бы очень этого хотелось, – сказал онсерьезно.

…Респектабельность частного сыскного бюро «Аргус», весьмаспецифически окормлявшего обитателей Лёвенбурга, подчеркивалась, в числепрочего, еще и должного вида дамой в приемной: не кудрявая девица влегкомысленной блузочке (какие в последние годы были в большой моде), апочтенных лет мегера с обликом четвертой макбетовской ведьмы, способная, спервого взгляда ясно, хранить секреты почище металлического сейфа спатентованными брамовскими запорами.

– Прошу доложить, – сказал Сабинин, подавая ейвсего сутки назад полученную от гравера визитную карточку. – КнязьКонстантин Трайков, по неотложной надобности.

Карточка вполне соответствовала ненадолго надетой личине – сфантазийной короной вверху, способной привести в ярость издателей Готскогоальманаха…[20] Корона, имя и титул отпечатаны жирной, густойпозолотой, исходящий от карточки приторный аромат дурной вульгарностираспространился по приемной вплоть до отдаленных ее уголков.

Мегера вернулась почти сразу же, кивнула довольно вежливо:

– Вас просят.

Кабинет оказался небольшим, едва ли не меньше приемной. Настене, как и полагалось, висел портрет короля и императора, выглядевшего бравои молодо, насколько это возможно. Наискосок от него, рядом с окном, красоваласьэмблема почтенного заведения, изображенная масляными красками на холсте изаключенная в тоненькую золоченую рамку: окруженное сиянием всевидящее око.

Хозяин, восседавший за столом в расстегнутом по причинетучности жилете, на первый взгляд выглядел добрым недотепистым дядюшкой изфранцузского водевиля. Вот только глазки у него, как ни старался, оставалисьпронзительными, колючими – ну что же, noblesse oblige,[21]наверняка полицейский чиновничек на пенсии…

Сабинин остановился перед столом, умышленно даваявозможность рассмотреть себя во всей красе: жилет чересчур пестрый дляподлинного джентльмена, камень в галстучной булавке чересчур велик длянастоящего алмаза, трость с рукоятью в виде фривольно выгнувшейся обнаженнойженщины тоже им пишет о дурном вкусе. Да вдобавок лоснящаяся от золота визитка…