Читать книгу "Месть обреченного - Виталий Гладкий"

– Вы все говогите спасибо, а потом у бедной Доры одни непгиятности, – сказала смотрительница с осуждением.

Дора Абрамовна немного картавила. Но свое имя, на удивление, выговаривала правильно.

– Дора Абрамовна, никаких неприятностей не будет. Вы меня знаете.

– Ах, я должна его знать! Я должна все знать! А стагую Дору кто-нибудь знает!? Я согок лет жизни отдала этому музею. И что, кто-нибудь сказал мне спасибо? – Дора Абрамовна, я вас умоляю… Сандульский от нетерпения притопывал ногой.

– А если бы и сказал, то что? – упрямо продолжала старушенция, будто и не слышала слов Сандульского. – За спасибо ничего не купишь. – Дора Абрамовна, мы ведь уже договорились!

– Ах, договогы, договогы!.. Кто на них смотгит? Бедную Дору всегда обманывали. Мы сейчас сгеди здесь, а договог был сгеди там… Она показала куда-то за свою спину; наверное на дверь.

– Дора Абрамовна!!!

– Все, ухожу, ухожу…

Подождав, пока смотрительница скроется за дверью, Сандульский с облегчением сказал: – Садись… И сам плюхнулся на старый скрипучий стул, подняв при этом клубы пыли. – Хорошее местечко, – сказал Жорж с удовлетворением.

Я осторожно последовал его примеру, хотя на мне и были далеко не новые джинсы.

– Главное – абсолютно стерильное. Пыль веков, естественно, не в счет, – поддержал я Сандульского с иронией. – Извини, у себя я не мог. Опасно…

Сандульский выглядел затравленным.

– Ты решил завербовать меня в Моссад? Валяй. Только учти – дешево родину я не продам.

– Перестань! Мне не до шуток.

– Так бы сразу и сказал. Что у тебя стряслось?

Сандульский ответиил едва не шепотом, будто и впрямь нас кто-то мог подслушать:

– Приходил Сторожук…

– Один?

– Да.

– Интересно… Между прочим, я тебя предупреждал. И что ты мне ответил?

Сандульский огрызнулся:

– Я бы и сейчас послал тебя подальше! Но, если честно, иного выхода у меня просто нет.

– Хвалю за откровенность. Ты всегда был нестандартным евреем. Даже в школе.

Он подозрительно посмотрел на меня, подумал и осторожно спросил:

– Ты имеешь в виду драки?

– В точку. Ты был хулиганом, Жорж. – Между прочим, ты тоже не был пай-мальчиком. – Верно. По мне уже тогда милиция плакала.

– А дрался я потому, что никому не давал списывать домашние задания и контрольные. Ты это знаешь.

– И получал…

– Ну и что? Я отстаивал свои принципы.

Сандульский изобразил сплошную честность, но это ему плохо удалось. Наверное, аудитория была чересчур малочисленной, чтобы он мог до конца раскрыть свои артистические способности.

– И где они теперь, твои принципы?

– До чего я ненавижу твою гнилую ментовскую натуру!

Сандульский взвился, будто ткнули шилом в его жирную задницу.

– Врежь мне по морде. Или слабо?

– Сучий потрох… – выругался Сандульский. – Думаешь, испугаюсь?

– Наверное, нет. Ладно, воспоминаний достаточно. У меня работы по горло. Рассказывай дальше.

Сандульский остыл, немного помедлил, собираясь с мыслями, а затем сказал:

– Он требует, чтобы я продал ресторан.

– Даже так? И кому?

– Свояченице.

– Это значит – лично ему.

Сандульский тяжело вздохнул.

– Дураку ясно, – сказал он тоскливо.

– Так продай – и дело с концом.

– За ту сумму, что он предложил, нельзя купить даже паршивый киоск!

– Не будь таким жадным. Бери, что дают. – Не издевайся! Мне и так тяжело.

– Извини. Я и не думал издеваться. Просто когда предлагают выбор – деньги, пусть и малые, или долгое путешествие в бесконечность, рекомендуется первое.

– Ты всегда любил афоризмы! Причем здесь выбор?

– А ты не понял?

– Что я должен понять?

– Мой прогноз оправдался. Ты дождался наезда. Притом, очень серьезного. Ты загнан в угол и стоишь под прицелом. Помнишь, что я тебе говорил?

– Да говорил, говорил! Можно подумать, что я не предполагал нечто подобное.

– Я знаю, почему ты в последнюю нашу встречу был таким борзым. Потому что тогда еще у тебя была достаточно надежная "крыша". Твой ресторан прикрывал Заруба, не так ли?

– Так, – уныло согласился Сандульский.

– А теперь, – продолжил я, – когда его, по-моему, две недели назад, завалили, ты остался гол как сокол, и у всех на виду. Что называется, берите меня тепленьким и даже без перчаток. Верно? – Угадал.

– Возможно, Зарубу пришили по указке Сторожука, коль так скоро он объявился – это чтобы никто не опередил.

– Что мне делать, что делать, Серега?

– Ты у меня просишь защиты или совета?! – И того, и другого…

Жорж немного помялся и продолжил: – Денег я не предлагаю… знаю, что не возьмешь, но по старой дружбе…

– Как же, ты предложишь… Да у тебя прошлогоднего снега не выпросишь.

– Сколько? – с отчаянием обреченного воскликнул Сандульский. – Десять, двадцать штук – говори!

– Мои услуги, Жорж, стоят намного дороже.

– Так ведь я предлагаю в долларах!

– И я об этом же. Твой ресторан, по самым скромным подсчетам, тянет эдак на полтора миллиона. Естественно, баксов. А с пристройками, транспортом (в том числе и твоим новеньким "мерсом"), оборудованием, товаром – гораздо больше.

– Когда это ты успел подсчитать?

– Я всегда любил арифметику.

– Может, в пай войдешь? – осторожно поинтересовался Сандульский.

– Возможно. Но только не по части коммерции.

– Не понял…

– Я возвращаюсь к своему предложению – сдай Сторожука. Тебе уже терять нечего: или по миру пойдешь без гроша в кармане, или… – Что значит – "или"? – Сам знаешь, как это бывает с чересчур строптивыми, – у бандитов пощады не жди.

– Но они меня потом все равно достанут!

– Как сказать. Ты ведь не несешь ответственности за работу спецслужб, которые без твоего ведома понатыкали в ресторане "жучков" и видеокамер?

– Конечно, нет. Я им не указ.

– Вот именно. Нам главное все задокументировать, а на суде, под давлением неопровержимых улик, ты признаешься, что Сторожук и впрямь на тебя давил. Кто тогда бросит камень в твой огород?

– Никто, – оживился Жорж.

– Тем более, я подтвержу, что ты сном-духом не знал о нашей операции.