Читать книгу "Мегрэ и виноторговец - Жорж Сименон"

— Дело в том, что в прошлую среду возле дома свиданий на улице Фортюни был убит Оскар Шабю. У вашего мужа есть оружие?

— Маленький черный пистолет. Еще с военной службы, подарок приятеля.

— А сейчас пистолет здесь, дома?

Она поднялась и, шаркая шлепанцами, направилась в спальню. Слышно было, как открываются и закрываются ящики.

— Не могу найти. Неужели Жильбер унес его с собой? По-моему, он никогда им не пользовался, и я не уверена, что к нему были патроны. Я, по крайней мере, их не видела.

Молодая женщина снова закурила сигарету и на этот раз уселась в кресло.

— Вы и в самом деле полагаете, что он способен убить своего хозяина?

— Шабю жестоко обошелся с ним и дал ему пощечину.

— Представляю! Ведь я тоже с ним встречалась. Меня это нисколько не удивляет. Этот Шабю — ужасная скотина.

— Он вам не рассказал о случившемся?

— Нет. Только выразил удовлетворение, что избавился наконец от моего мужа, а также заметил, что и для меня это избавление.

— Он дал вам денег?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что это было бы на него похоже. Представляю, что между вами могло произойти.

— У вас действительно богатое воображение.

— Я просто знаю его манеру обращаться с женщинами.

— Вы хотите сказать, что так он ведет себя со всеми?

— Вы угадали. Он назначил еще одно свидание?

— Нет. Только попросил мой телефон.

— Но не позвонил?

— Нет.

— Вы не ответили насчет денег.

— Он дал мне тысячу франков.

— А на что вы живете сейчас?

— Выкручиваюсь, как могу. Слежу за объявлениями по найму, пишу письма, но пока безрезультатно.

Мегрэ наконец поднялся. Ноги у него онемели, лоб покрылся испариной.

— Благодарю за прием.

— Вы сказали, комиссар, что видели мужа много раз. Следовательно, вы скоро можете его найти?

— При условии, если он снова попадется мне на пути и не исчезнет в толпе, как делал это до сих пор.

— Как он выглядит?

— Очень усталым… Есть у него друзья в Париже?

— Таких не знаю. Мы бывали только у моей подруги Надины, которая живет с одним музыкантом. Иногда они проводили вечер у нас. Брали бутылочку-другую вина, и ее приятель играл нам на электрической гитаре.

— Должно быть, — подумал Мегрэ, — она спала с этим музыкантом, как и со многими другими».

— До свидания, сударыня!

— До свидания, господин Мегрэ! Не сочтите за труд держать меня в курсе дела. Все же это мой муж. Если он кого-нибудь убил, мне лучше знать об этом. Думаю, этого будет достаточно, чтобы получить развод?

— Я тоже так думаю.

Он записал адрес отца Жильбера Пигу, спустился и разыскал в маленьком баре Лапуэнта, читавшего свежую газету.

— Ну что, патрон?

— Жалкая шлюха! Мне редко доводилось встречать столько мерзких типов по одному и тому же делу. Официант, порцию рома!

— Она ничего не знает такого, что могло бы навести на след?

— Что ты! Бабенка никогда не интересовалась мужем. Как только появилась возможность, она ушла с работы и, судя по всему, валяется целые дни на диване с сигаретой в зубах, слушая пластинки и рассматривая иллюстрированные журналы. Должно быть, прекрасно осведомлена по части интимной жизни кинозвезд. Когда ее муж исчез, она только слегка поволновалась, а когда узнала от меня, что его подозревают в убийстве, то сразу спросила, будет ли это достаточным поводом к разводу.

— Теперь куда?

— Отвезешь меня на улицу Алезии. Мне надо потолковать с отцом.

— Это ее отец?

— Нет, его. Бывший кассир Лионского кредита. Теперь на пенсии. С сыном не поддерживает отношений с тех пор, как тот женился.

К великому облегчению Мегрэ, в доме на улице Алезии оказался лифт. Не успел комиссар нажать кнопку звонка, как дверь приотворилась:

— Что вам угодно?

— Господин Пигу? Вы позволите войти?

— Уж не хотите ли вы предложить энциклопедию? На прошлой неделе мне предлагали ее четыре раза.

— Я комиссар Мегрэ из Уголовной полиции. В квартире пахло мастикой. Нигде ни пылинки. Каждая вещь на своем месте.

— Прошу вас, садитесь! — Пигу раздвинул шторы. — Надеюсь, вы не принесли мне дурную весть?

— Насколько мне известно, с вашим сыном ничего не случилось. Я хотел бы только узнать, когда вы видели его в последний раз?

— Ответить нетрудно. Первого января. — На лице у старика мелькнула горькая улыбка. — Я имел несчастье предостеречь его от девицы, на которой он во что бы то ни стало захотел жениться. Увидев ее, я сразу понял, что она ему не пара. Жильбер взъерепенился, обозвал меня старым эгоистом и еще бог знает как. Обычно он навещал меня каждую неделю, а тут сразу прекратил визиты и являлся только на Новый год.

— Вы на него обижены?

— Нет. Он на все смотрит ее глазами.

— Сын никогда не просил у вас денег?

— Вы его не знаете? Для этого он слишком горд.

— Даже в последние месяцы?

— А что с ним случилось?

— В июне он потерял работу. Но и после этого в течение трех месяцев по утрам уходил из дома, а в конце месяца аккуратно вручал жене ту же сумму, что и прежде.

— Значит, нашел другое место.

— Вы считаете это простым делом, если человеку сорок пять лет и он не имеет определенной специальности?

— Может, вы и правы. Но все же где-то он…

— Да. Где-то он доставал эти деньги. Затем в конце сентября Жильбер Пигу исчез.

— Жена больше его не видела?

— Нет. Несколько дней назад его бывший патрон Оскар Шабю был убит прямо на улице. Неизвестный выпустил в него четыре пули.

— И вы думаете, что…

— Я ничего не думаю, господин Пигу. Пока я только веду расследование. Я пришел в надежде, что вы мне что-нибудь скажете.

— Как видите, я знаю обо всем этом еще меньше, чем вы. Его жена не нашла нужным поставить меня в известность. Вы полагаете, что совесть у него не чиста и он скрывается?

— Возможно. Я почти уверен, что видел его несколько раз за последние дни. У меня также есть все основания думать, что это он звонил мне дважды и прислал анонимное письмо, написанное печатными буквами…

— А вы не сказали ему?

— А что мне было говорить? Если Оскар Шабю убит им, он играет с огнем. Жильбер словно хочет, чтобы его задержали. Такие вещи случаются чаще, чем думают. Он остался без крова, без средств. Он знает, что рано или поздно его задержат, но не испытывает угрызений совести оттого, что убил. Скорее, даже горд, так как Шабю был порядочным негодяем.