Читать книгу "Тайга мятежников любит - Евгений Сухов"

Первый инцидент случился через час, когда прошли две деревни (в одной чекисты мобилизовали проводником местного голодранца), объехали по броду взорванный мостик и втянулись в необитаемый «дендрарий». Скорость колонны резко упала. Колеса вязли в сырой земле, люди спотыкались – брань стояла оглушительная. Сосняки сменялись открытыми возвышенностями, сырыми низинами, испещренными ямами и оврагами. Зудели комариные полчища. Боевое охранение ушло вперед и временами высылало гонцов с сообщениями, что «Красную армию пока не видать». Двое штатских ехали в замыкающей подводе. И в который раз Илья убеждался, что женщина пусть и неотъемлемая часть природы, но звучит вредно, бестолково и капризно. Он выслушал десятки нареканий, что его – прожженного эгоиста – совсем не волнует состояние любимой, что она уже покрылась пролежнями, ей сыро, мокро, неудобно, и кажется, что в этом «сеновале» вместе с ней проживают блохи, клещи и другие насекомые.

– Клещи в соломе не живут, – возражал Илья.

– Тогда гадюки, – упрямствовала Даша.

– Гадюки не насекомые.

– Послушай, милостивый государь, – ныла Даша – и у него возникла уверенность, что она нарочно расшатывает его психику и в итоге научит ценить тишину. – Я что-то не пойму – я твоя любовь или так, на время? Неужели так трудно нарвать еловых лап и подстелить под даму?

Под хохот солдат, идущих рядом с подводой и получающих от общения молодежи огромное удовольствие, он спрыгнул на землю – нарвать ей лап, заткнуть хоть на время… Тут и загремели по фронту выстрелы! Илья присел от неожиданности. Ойкнула Даша, зарываясь в солому. Солдаты, снимая с плеч винтовки, побежали вперед. Стрельба стояла беспорядочная, рваная. У красных были пулеметы, а здесь хлопало только стрелковое оружие.

– Илюша, родненький… – жалобно причитала Дарья, – иди же скорее, прикрой меня…

Но он уже пробирался вдоль подвод. С женщинами – потом… Отдельные крики, стрельба затихала, прорезался истошный, берущий за душу вопль, который оборвался, и настала тишина. Как и следовало ожидать, нарвались не на красных. С последними разобрались задолго до них. Хуторяне, возмущенные бесчинствами чекистов, раздобыли где-то лошадей и устроили собственный рейд возмездия. У красных сломалась телега, остались несколько человек – с приказом схоронить не подлежащие перегрузке ценности. Да не успели – попались под горячую руку крестьянам. И последние не успели скрыться с добром – белые нагрянули. Смотаться сельчане не пожелали – не разобрались, решили, что подходит конкурирующая банда… А потом капитулировать не было возможности, расстреливали, как куропаток. В буераках вокруг тропы валялось полтора десятка трупов. К горлу подгребал увесистый ком тошноты. Но любопытство гнало в гущу событий.

– Куды ж ты прешься, ваше благородие? – отпихивал его упитанный Михалыч, но Илья лез. Красных было четверо. Порубленные в капусту, валялись среди мертвых сельчан. Уравняла людей смерть. Худой, как щепка, бородач возлежал у ног коня, зацепившись за стремя. Конь стоял покорно, переступал, встряхивал гривой, косил по сторонам воспаленным глазом. Еще четверых лошадок, не пожелавших далеко уйти, привели под уздцы солдаты.

– Накосили, итить ее… – растерянно чесал в затылке фельдфебель. – А чего же они, чудаки, стрелять начали? Они бы не стали – и мы бы не стали. Совсем охренели от счастья…

– Не расстраивайтесь, фельдфебель, – ухмылялся Малютин, носком переворачивая скрюченное тело. – Народу в России-матушке предостаточно, еще на пару заварушек хватит.

«Да у нас в России каждый третий – лишний. Убивать не переубивать», – со злостью думал Илья, обходя поле боя. Вновь ругался Волынцев, метался по буеракам. Галунный темляк на рукояти шашки болтался, как флагшток на ветру. В замыкающей подводе завозилась Даша, подняла голову, выбросила ножку, чтобы спрыгнуть. Имелась в этой девке безуминка… Налетел ветер, холодел воздух. Единственная потеря отряда – чубатый солдатик, развлекавший в поезде остротами отдыхающую смену, давился кровью, умирал. Под спину подложили скрученную шинель, и все равно смерть была мучительной. Окружающие лихорадочно закрестились.

– Отмучился Ванюшка, царствие ему небесное… – пробормотал упитанный Михалыч. – Совсем же молодой, чертеныш…

– Да уж, – согласился долговязый и рябой. – Молодые-то по выбору мрут, только старые – поголовно…

Бледнел и давился тошнотой необстрелянный поручик – последний обер-офицер в отряде. Уставшие солдаты под чутким наблюдением Волынцева и Малютина собирали разбросанные ящики. С одной из подвод пришлось расстаться – на нее уложили отбитый груз.

– Порядок, капитан, – небрежно козырнул Малютин. – Считайте, половина награбленного уже возвращена владельцам.

– Сплюньте, ротмистр. Во-первых, до владельцев награбленному еще надо доехать, а во-вторых, подозреваю, самое ценное от нас уходит…

Коллекции Шалимова и в этой партии не было. Илья помнил, как вспыхнули глаза уполномоченного по чистке, когда извлекли из земли и вскрыли коллекцию Павла Афанасьевича. Не станут назначать ответственным за экспроприацию полного невежу.

– Поручик Воропаев! – гремел Волынцев. – Берете отделение солдат – вам предписывается доставить двенадцать единиц груза в Турово. Отвечаете собственной шкурой! Пропадет хоть одна безделушка – сгною в остроге!

– Слушаюсь, господин капитан, – бледный поручик вытянулся во фрунт.

– Забирайте теплушку, цепляйте к любому проходящему составу – мне плевать, как вы это сделаете! И чтобы не позднее завтрашнего утра груз находился в комендатуре. Доложите майору Садовникову и поступите в его распоряжение. О нас не беспокоиться – здесь достаточно солдат, чтобы наказать горстку чекистов.

– Слушаюсь, господин капитан!

– И еще, – Волынцев поморщился, – заберете тело рядового Малича. Остальные убитые нас не касаются…

– Была бы падаль, – пробормотал Малютин, – а воронье слетится…

– А также… – капитан неприязненно скользнул взглядом по Илье, посмотрел на Дашу. – Не пора ли нам избавиться от некоторых партикулярных особ?

– Не имеете права! – возмутился Илья. – Мы имеем разрешение от самого…

– Да ступайте вы к черту! – взорвался Волынцев. – Дело ваше – идите, рискуйте, лично мне ни холодно ни жарко! Об одном прошу – не путайтесь под ногами, а то ведь высеку обоих!

– Дамочку жалко, господин капитан, – смущенно пробормотал поручик Воропаев и стал искать, куда бы деть руки. – Она ведь не представляет, куда прется… Мы можем забрать ее с собой, пока не поздно… а ее спутник пускай идет с вами.

«Размечтался, глупенький», – усмехнулся про себя Илья. Возможно, Даша Красавецкая и не возражала бы против общества поручика, но только направлялась она в другую сторону. Она подошла к Илье, обняла его за локоть обеими руками. Ежу понятно, что проще солнце уговорить отправиться на восток, чем Дашу – в безопасный Иркутск…

3 июня, 2006 год

Ко вторнику работа над профессорским заданием была в целом завершена. Генка с Чесноковой расщедрились на пиво (Генка уверял, что заложил в ломбард любимое бабушкино колечко). Алла в ночь осталась у Максима, а утром заявила, что ночь прошла успешно, вот только почему все комнаты оформлены в стиле морской болезни? Катя из Канады не объявлялась, и он никому не рассказывал о своей новой знакомой, особенно Алле. Пропал Семигин. А утром во вторник все и случилось…