Читать книгу "Пепельная земля - Александр Конторович"

Но прибежавшая снизу девчушка, перевязывавшая раньше Виктора, только покачала головой.

– Все. Помер он. Кабы раньше, может, Аглая его и выходила бы. А так...

– Присаживайтесь, – указываю на стул перед собой.

Бажанов, скептически оглядев стул, смахивает с него невидимую пылинку и с достоинством усаживается. По его внешнему виду никак не скажешь, что он из проигравшей команды. Такое впечатление, что это он сейчас собрался диктовать мне свои условия.

– Удивлены?

– Чем же? – наклоняет он голову набок.

– Тем, что для беседы я первым вызвал именно вас?

– Некоторым образом. Кстати говоря, почему? Логичнее было бы вызвать Поливанова.

– Вот что, Артак Левонович, давайте без обиняков. Хорошо?

– Согласен.

– Чем м н е может быть интересен губернатор?

– Он больше знает...

– О чем, позвольте вас спросить? Кто срежиссировал эту историю, мне и так известно.

– И кто же?

– Сценарист.

Бажанов еле заметно вздрогнул. Есть попадание!

– Вы знакомы?

– Приходилось сталкиваться раньше. Он называет себя Павлом Петровичем. А вам он как представился?

– Так же. Но это его ненастоящее имя.

– Я знаю. Мне также известна цель его прибытия сюда.

– Увы... – разводит руками мой собеседник. – Настолько далеко моя осведомленность не распространяется.

– Чего нельзя сказать о нас. Теперь вам ясно, отчего вы тут встретили именно меня?

– Поливанов работал... как это... «под колпаком»?

– Отчасти. К сожалению, мы не смогли предотвратить многих неприятных событий.

Артак вежливо улыбается. Ага, так он мне и поверил!

– Ну да, ну да... В результате у вас полностью развязаны руки и вы можете со спокойной совестью дать пинка под зад любому представителю прежней власти. И вас поддержат абсолютно все! – Он кивает на окно, за которым виден танк. – Да еще имея в кармане такие вот аргументы! Прежняя администрация скомпрометировала себя с головы до пят, и ей никто уже не поверит. Блестящая комбинация, уважаемый! Снимаю перед вами шляпу! Редко кому удается занять столь высокое положение, не имея никаких обязательств по отношению к прежнему руководству.

Разубеждать его? А смысл? Все равно не поверит, только время потеряю.

– Ну... что теперь об этом говорить? Вот ваша персона интересует меня гораздо больше, чем личность прежнего губернатора. Я успел оценить вашу предусмотрительность.

В тех хранилищах, что стали нам известны благодаря его команде на погрузку, было достаточно до фига всяких полезностей. Что немаловажно, помимо продовольствия, там было очень много интересных вещей. Одна только инвентаризация заняла бы весьма приличное время.

– Вы и это сумели заметить? – приподнимает бровь Бажанов. – Однако! Отдаю должное, не ожидал...

– А как вы догадались?

– Ну... стоило только посмотреть на то, к а к вы себя держали перед губернатором. Поверьте, я не первый год работаю с такими людьми! – поднимает он вверх палец. – Далеко пойдете, вспомните мои слова. Артак в людях разбирается!

– Вернемся к нашим баранам. Страховой полис вы ведь себе оставили?

Бажанов смущенно разводит руками:

– Ну... я ж не первоклассник какой...

– Согласен. Ваши условия?

– Как я понимаю, прежняя должность...

– Увы...

– Примерно так я и полагал.

– Открою вам секрет. Мы знаем о многих аналогичных... э-э-э... местах.

– Ну да... естественно, уж ваша-то контора обязана была все предусмотреть. Э-э-э... советник?

– Круг ваших обязанностей?

– Полагаюсь на вас. Неподъемного груза вы ведь на меня не взвалите?

– Нет. Мне нужны грамотные люди. Во всех областях. Да и потом... вы ведь недолго работали с Поливановым? Это же Сценарист вас сюда задвинул? На чем, кстати говоря, он вас прихватил?

– Госзакупки. Лет на пять тянуло.

– Узнаю знакомый почерк. Хранилища – его работа?

– Отчасти. Только последние два. Остальные были оборудованы достаточно давно.

– По датам на упаковках это видно, – киваю я.

– Да, я именно об этом и говорю.

– Следует ли мне напоминать вам о...

– Я не самоубийца. Наш общий знакомый не простит мне и первых складов. Увы, но моя голова стоит не так дорого...

Хм, значит, как я и предполагал, таких хранилищ тут немало. Что только лень и алчность с людьми не делают! Неохота ему ломом на шахте махать! Но, что ни говори, а мужик он полезный. Черт с ним, с его прошлым, нам в карман он нагадить пока не успел. А мы уж присмотрим за тем, чтобы и дальше ему таковую возможность не предоставлять.

Однако же я с каждым днем уважаю Сценариста все больше. До мелочей продумал свой план. Даже и раздачу продовольствия населению предусмотрел. На одном из складов запасы уже расфасовали в соответствующую тару. С поясняющими пометками: «рабочая норма», «служащие», «иждивенцы» и небольшая отдельная кучка – «руководство». В данной кучке и продукты были повыше качеством, да и побольше их в пайке присутствовало. Произведи триумфально вернувшийся губернатор такую вот «раздачу слонов», имел бы немаленькие шансы существенно снизить накал страстей.

– Ну и за каким хреном ты сосватал мне этого жулика? – недовольно бурчит Трофим. – Мало нам тех, зэков бывших?

– Ты с ребятами, что в хранилищах были, говорил?

– Ну и?

– А то, родной, что он мог их все и не сдавать! Ты город как свой карман знаешь, мог ли догадаться, что в здании театра у тебя схрон заложен? Да еще какой! Три этажа подземного хранилища!

– Дак... Кто ж туда лазил? Его, чай, еще при царе строили.

– И потом, как я полагаю, не раз перестраивали.

– Эт точно. Он у нас все больше ремонтировался, верно говоришь.

– Вот! И еще сто лет не полезли бы! А другие ухоронки? Тоже ведь с умом все запрятано. Мы их и не отыскали бы никогда!

– Ну... хрен его знает, может, и так.

– Вот! А он их нам сам сдал!

– Скажешь уж... сам...

– Этот хитрый жук, уже когда грузчиков по четырем разным адресам рассылал, еще тогда почуял, что сильно пахнет жареным. Прикинул хрен к носу и понял, чью сторону держать.

– Так он подобным макаром и нас продаст, ежели что.

– Кому? До хрена желающих купить? Да за один такой схрон я его расцеловать должен! И ты со мною за компанию! Этими запасами мы и попу поможем, да и нам надолго хватит. Во всяком разе я точно теперь смогу отъехать по нужному делу, не ожидая тут голодного бунта.