Читать книгу "Большая книга ужасов-41. Когда пробьет полночный час. За чертой страха - Светлана Ольшевская"

— За год по стране пропадает без вести до десяти тысяч человек. Одни потом находятся живыми, других находят мертвыми, а большинство не находят вообще.

Это был вовсе не Стас! Как я могла спутать, он даже ростом выше и определенно старше, я бы сказала, что ему слегка за двадцать, а уж голос и близко не похож. И лицо совсем другое, с тонкими чертами, приятное и очень своеобразное; по контрасту с черными волосами оно казалось слишком бледным. Этот человек, несомненно, был красивым, уж точно не хуже Стаса, но вместе с тем каким-то странным, хотя я так сразу не могла сказать, в чем эта странность выражалась.

— Ой! — вырвалось у меня. — Извините, я ошиблась…

— Ты ошиблась в том, что пришла сюда. И в том, что вообще ввязалась в это дело.

— А откуда вы знаете, в какое я ввязалась дело? — спросила я, запоздало припоминая, как мы с ребятами громко обсуждали события — и на стройке, и в лесу. Если бы кто-то захотел, запросто мог бы услышать…

Он не ответил, только многозначительно кивнул, как будто прочел мои мысли.

— А что это было? — снова спросила я. Наверное, мне не следовало быть такой настырной, но я понимала — этот человек в курсе всех событий.

А он посмотрел на меня хмуро и после долгой паузы ответил:

— Недобрые дела здесь творятся, детка. Не ходи сюда больше ночью, это не место для развлечений.

Детка?! Это слово меня возмутило, неужели я выгляжу такой уж малолеткой? Впрочем, он же не знает моего имени, поэтому подобное обращение вполне логично. И все равно неприятно!

— Никандра, — сказала я. — Меня зовут Никандра, и я никакая не детка.

Сама не знаю, почему мне захотелось назваться полным именем, когда весь белый свет зовет меня Никой. Наверное, это была глупая попытка выглядеть взрослее…

На мгновение в темных глазах незнакомца промелькнуло удивление.

— Никандра… — повторил он. — Так вот, Никандра, я не хочу твоей гибели. Не возвращайся больше сюда. Ты и так навлекла на себя огромную опасность, узнав слишком много.

— Много? Да я практически ничего не знаю! Что здесь такое творится?

— Есть вещи, которые знать очень опасно. Могу только сказать, что здесь тебя ждет не просто гибель, а нечто куда худшее.

— Что может быть хуже? — поразилась я. — Да, а как же Наташка? Она пропала вчера вечером, я хочу найти ее…

— Ты не найдешь ее, — покачал он головой. — И никто не найдет.

— Вы знаете, где она?! Она жива?

— Боюсь, что знаю, — угрюмо ответил незнакомец. — И думаю, что пока жива. Вот только ей уже вряд ли можно помочь.

Я хотела потребовать разъяснения, но он жестом остановил меня.

— Теперь вам бы постараться самим уберечься, тебе и твоим друзьям. Вы рискуете, и сильно. Вам надо сидеть тише воды ниже травы и ни в коем случае не показывать заинтересованности в этой истории. Не болтать о ней и не разгуливать по улицам в потемках. Хотя я не знаю, спасет вас это или нет… Лучше всего, конечно, было бы уехать отсюда подальше, и как можно скорее.

— Уехать? Но это нереально, — развела руками я. — Это невозможно! Середина учебного года — как тут уедешь! Школа, родители…

— Ты заблуждаешься, — возразил мой собеседник. — Ты, видимо, еще не знаешь, что такое «невозможно»… Если тебя не держат под замком, если у тебя есть ноги — уйти всегда можно. Только мы порой оцениваем свои шансы лишь после того, как их упускаем. Что хуже — стать бездомной бродяжкой в каком-нибудь чужом городе или погибнуть?

Я понимала, что он прав, но мой мозг упорно отказывался воспринимать всю сложность ситуации, активно надеясь, что все это окажется недоразумением или дурацкой шуткой. Может, Наташка, к примеру, обиделась на родителей и сбежала в другой город к бабушке… Ну или попала в аварию и потеряла память, мало ли!

— Что, все настолько плохо?.. — с изрядной долей скептицизма начала я и запнулась на полуслове, встретившись с ним взглядом. Это длилось пару мгновений, но я успела уловить в его глазах и неподдельную тревогу, и грусть, и, может быть, я себя накручиваю и фантазирую, мелькнула в его взгляде какая-то застарелая тоска и боль, как если бы он лично пережил что-то такое, о чем сейчас говорил. Какие-то странные картины одна за другой стали возникать и исчезать в моем сознании, но я ничего не успевала запомнить…

— Так и передай своим друзьям, если хочешь спасти их, — вывел меня из задумчивости голос моего собеседника. — Ты им, понятное дело, и так все расскажешь, но сделай это, пожалуйста, в закрытом помещении, наедине, а ни в коем случае не на улице. И прошу тебя еще раз: оставь это, не пытайся ничего разгадать, твое вмешательство приведет только к худшему! — он немного помолчал, я тоже не знала, что сказать. — А теперь иди вон по той тропинке, она тебя как раз к жилым домам выведет.

— А вы… — Я снова запнулась и, понимая, что это наглость с моей стороны, все равно спросила: — А вы не проводите меня хотя бы до этих домов?

— Нет, — ответил он таким тоном, что настаивать мысли у меня не возникло.

— Прошу прощения, я не то хотела сказать, — я почувствовала, как краска заливает мои щеки. — Разумеется, я вполне дойду и сама… Хочу сказать, спасибо вам огромное! И… можно узнать ваше имя? Ведь я же представилась!

Наверное, я выглядела идиоткой и несла бред. Честное слово, так смущаться и теряться мне в жизни приходилось крайне редко, но я в этот момент вообще не понимала, что со мной происходит.

Он чуть заметно улыбнулся и отбросил растрепавшиеся волосы со лба:

— Вилор. А теперь иди.

Я прошла немного в указанном направлении, потом оглянулась, собираясь помахать на прощание рукой… Мой новый знакомый со странным именем отступил к чернеющему лесу и словно растворился в темноте. А я, погруженная в невеселые мысли, поспешила домой, только теперь почувствовав усталость. Особенно гудели ноги, они сегодня явно перетрудились.

Глава III

Почему не приехал лифт?

Я долго не ложилась спать, сидела в полутемной комнате, облокотившись о подоконник, и смотрела на черные очертания деревьев и огни в чужих окнах. Глаза моментально нашли мое любимое дерево с круглой кроной. Что же мне теперь делать? Действительно ни во что больше не ввязываться и сказать ребятам, чтобы уезжали? Ага, а они так меня и послушают! Да если и послушают, то вряд ли убедят своих родителей в необходимости отъезда. Или ничего не говорить, прикинувшись валенком? Нет, это уже свинство: если исчезла Кремнева, стало быть, мы тоже находимся в опасности, и я просто обязана предупредить об этом ребят! Ладно, к утру придумаю, что им сказать.

А потом мои мысли перекинулись на Вилора. Красивый парень и такой необычный! И внешность, и манера держаться, — все так своеобразно и вместе с тем безупречно. Я, конечно, видела его совсем недолго, но и этого мне хватило, чтобы… понять: никого похожего я в жизни не встречала.