Читать книгу "Магия слов. Используйте силу лингвистического интеллекта, чтобы управлять реальностью - Паоло Борзакьелло"

по очень простой причине: я происхожу от нее, я ее первое создание, тот, кто через дар слова получил задание создать все, что вы видите, трогаете и ощущаете. Даже тротуар, по которому мы сейчас идем, именно такой от того, что кто-то его таким задумал и дал ему название. И он существует, потому что есть слово, которое его описывает. Я – тот, кто обладает властью нести свет через слово Божье. Я говорю Божье, чтобы использовать знакомые вам термины, Бог даже не зовется Богом».

«Мне казалось, что Люцифер в этой истории злодей».

Он улыбается еще шире (и в этот раз я чувствую, как приятное тепло разливается в животе, совсем не то, что могильный холод, охвативший меня несколько минут назад).

«История про плохого Дьявола – это маркетинг, Леонард (мне показалось, что я слышу Лизу). И вам об этом прекрасно известно. Эта история нужна нескольким умникам, чтобы продавать их продукт: спасение души через раскаяние, чувство вины и, естественно, деньги. Годится для свидетелей Иеговы, чтобы наставлять последователей: есть те, кто спасутся, дурные люди, которые не спасутся, искуситель и прочее бла-бла-бла. Те, у кого развиты нейронные связи, сразу видят, что товар дешевый. Если нет проблемы, которую нужно решить, или опасности, которой стоит бояться, никто его не купит. Это продажа: если хочешь, чтобы твои продукты или услуги пользовались спросом, сначала нужно убедиться, что ясно очерчена проблема, которую люди хотят избежать, или известна опасность, которой будут бояться. Нет страха, нет внимания. Нет злобного дракона, с которым приходится сражаться, значит, нет и героев, а самое главное – нет товара для продажи.

Если бы выяснилось, что дьявол не существует, и что любой человек самостоятельно может создать свой собственный рай и свой собственный ад, множество людей осталось бы без работы.

Вероятно, и вы тоже. Я – Люцифер, носитель Света через слово. А Лиза – та, кто меня придумала, возможно, чтобы компенсировать свои деструктивные тенденции и врожденную жестокость. Мне стоило бы подать в суд за клевету на всех этих толстых попов, что повсюду кричат, какой я злой и плохой, машут перед бедными робкими душами моим пугалом. Нет, я не злой и не плохой. Я не ношу рога и не развлекаюсь тем, что приговариваю души к адским мукам. Определенно, нужно составить иск за клевету, пропади все пропадом».

Минуту я обдумываю услышанное, пока мы проходим мимо тату-салона, память о котором навсегда останется на моей левой руке: орел с расправленными крыльями и надпись «E PLURIBUS UNUM» – девиз, размещенный на американском долларе. Мне всегда нравилось это выражение. Кто-то его переводит как: «Из многих – единое», чтобы подчеркнуть сплоченность. Другие понимают смысл как: «Из толпы выделяется лишь один». Очевидно, я отношусь к последним.

«Вы хотите сказать, что Люцифер хороший, а Бог – плохой?»

«Вопрос не в том, кого назначить хорошим, а кого плохим. Вопрос в том, чтобы понять, кому верить, а кому нет, несмотря ни на что.

Ты одновременно и хороший, и плохой, какая разница? Имеет значение, к какому голосу ты прислушиваешься, какую часть выбираешь поддерживать».

«Важно понять, что горести и радости принадлежат этому миру и всегда остаются нашей ответственностью. Я – Люцифер, буквально “светоносный”. Что не означает, что я хороший. Я король соблазна и обожаю искушать души. Обожаю проникать в самые глубины человеческого духа и завладевать душой, разумом и сердцем моей жертвы. Обожаю заключать договоры, убеждать и вводить в искушение. Я нахожу это восхитительным. Мне нравится все это? Да. Мне нравится, что я умею манипулировать людьми? Безусловно, да. Любой, кто будет утверждать, что не заинтересован в контроле над другими, соврет. К тому же мы прибегаем к нему куда чаще, чем нам кажется, пусть и не всегда извлекая прибыль: ты контролируешь себя, когда тебя спрашивают “Как дела?”, и ты отвечаешь “Хорошо”, даже если это не так; ты контролируешь себя, когда хочешь высказаться, но тебе стыдно говорить при всех, и ты молчишь; ты контролируешь себя, когда ждешь полчаса только из-за того, что урок еще не окончен. Контроль лежит в основе человеческих отношений: выигрывает тот, кто лучше умеет пользоваться инструментами и полностью осознает, что делает. Но суть не в этом. Суть в том, как люди на все это реагируют: в их глазах я могу послужить предлогом, чтобы снять с себя часть ответственности, а могу стать поводом для того, чтобы возвыситься и стать лучше, чтобы вырасти. Я и отговорка, и возможность. Я и оправдание падения, и причина спасения. Леонард, я лишь хочу вам донести, что вам следует ко мне прислушаться и серьезно отнестись, к моим словам о вашей фундаментальной роли в этой истории. Вы обладаете возможностью положить конец всему, убедив Бога, что она выбрала неправильный путь. Я не могу этого сделать, у меня нет разрешения к ней приближаться. Она устроила так, что ее окружает армия шавок, выполняющих все ее приказы без возражений. Но поверьте, найдется немало ангелов, которые согласились бы с тем, что я вам говорю сейчас: вы должны ее остановить. Вы должны помешать Богу уничтожить человеческий род».

Прежде чем ответить, я несколько минут размышляю. Во что я верю? Я, сбегавший с уроков катехизиса и споривший со священником, утверждая, что он не в состоянии доказать свои теории, я, потративший долгие часы на препирательства с религиозными фанатиками, демонстрируя им их когнитивные ловушки и каждый раз выходивший из этих дебатов в полном разочаровании. Во что же я верю? Во власть слова, в силу мозга. А еще?

«Я вам не верю, Люцифер. Я не верю, что существует Бог, способный уничтожить человеческий род. Я считаю, что все дело в развращенной и продажной человеческой душе».

«Вы, люди, стараетесь, как можете, Леонард. Я уверен, что вы делаете все, что в ваших силах. Но за всем стоит она. Со своим замыслом. Поэтому остановите ее. И единственный выход, поверьте мне, Леонард, в том, чтобы вы сделали все, на что способны. Верите или нет, сделайте. Я не имею представления, по каким причинам Лиза выбрала вас, но полагаю, они есть. Вы, смертные, пожалуй, назовете это бессознательным. Наверное, на уровне бессознательного она хочет, чтобы ее остановили. Так в фильмах преступник звонит в полицию, поскольку