Читать книгу "Мы мертвые - Майк Шэкл"

птицы еще спят; ты прячешься и ждешь. Я говорю о том, чтобы ждать часами, а не о нескольких лишних минутах. В твоем укрытии может быть тесно, жарко, потно, вонюче – неважно, насколько там плохо, ты миришься с этим и ждешь. Иногда бывает так плохо, что, кажется, ты даже дышать не можешь, но ты все равно ждешь. Ровно до тех пор, пока не появится твоя цель. Это лучший момент. Ты наблюдаешь за ними, а они не знают, что ты там. Они не знают, что находятся в дюйме или двух от смерти. Ты наблюдаешь, ты ждешь, пока они не окажутся достаточно близко, чтобы коснуться тебя... и тогда ты наносишь удар. — Дрен ткнул вперед воображаемым ножом.

Фалса отскочила назад, как испуганный маленький кролик, которым она, в сущности, и была. Она хихикнула, скрывая, что занервничала:

— Вот почему мы ждали здесь так долго.

Дрен удержался от стона и вместо этого заставил себя улыбнуться. Это помогало новичкам почувствовать себя лучше. Сохраняло в них острый интерес.

— Да, верно. Вот видишь, у тебя получается.

Фалса улыбнулась, гордясь собой.

Они были на крыше с самого рассвета, держась подальше от Дайджаку и Черепов. Восемь часов они думали о людях, которых собирались убить, обдумывали план, искали недостатки, представляли себе успех. Восемь долгих часов торчать на крыше с ребенком, которому нечего было сказать стоящего. Он похлопал ее по колену:

— Но теперь уже ненадолго. Совсем ненадолго.

Стоял прекрасный вечер. Та часть Дрена, которая все еще могла оценить это, с каждым днем уменьшалась, но пока еще не исчезла. Небо переливалось множеством цветов — красными, золотыми, оранжевыми, пурпурными и всеми оттенками синего, — простираясь над мерцающим морем, соленый резкий запах которого всегда заставлял Дрена думать об отце.

Чего бы он только не отдал, чтобы сейчас оказаться на лодке старика и работать с сетями вместе с ним, дядей и двоюродным братом. Глупо, на самом деле, но он всегда ныл по этому поводу, чаще работая спустя рукава. Они выходили в море на лодке, пока было еще темно, и проплывали по Мейгорскому каналу к востоку от Киесуна. Море было богато морскими окунем и лещом, макрелью и тунцом, и поднимающиеся сети всегда раздувало от них. Они отвозили улов на пристань к братьям Хаслис, которые затем продавали рыбу по всему городу. Его отец и дядя торговались с братьями, в одну минуту изображая негодование, а в следующую — заливистый смех. Казалось, это никогда особо не влияло на цену, и все уходили довольные.

Их отцы отвозили Дрена и Квиста в гостиницу Нааса, и все они угощались пирогами с мясом и выпивали. Он улыбнулся. Это, конечно, были счастливые дни, но самыми лучшими были те, когда на лодке были только он и отец. Он сидел у румпеля, болтал без умолку и смотрел на горизонт, гадая, что лежит по ту сторону этого огромного океана.

Может быть, однажды он купит собственную лодку и уплывет из Киесуна, оставит все это гнилое место позади и узнает. Отправится в новое место. Посмотрит мир. Да, сбежать было бы неплохо. Однажды он это сделает.

Только не сейчас.

Он выбросил эти мысли из головы. Сейчас не время впадать в сентиментальность. Только дураки так поступают. Слабые люди. Не Дрен. Не тогда, когда у него есть дела. Есть люди, которых нужно убить. Черепа убили его родителей, разрушили его город. Он не мог уйти. Эти ублюдки заплатят чертовски высокую цену за то, что они издеваются над его городом.

Солнце бросало свои последние лучи на крыши, выглядывая то тут, то там между лесом резервуаров для воды. Большинство из них были почти пусты. Дождя не было уже несколько месяцев. Для города, окруженного водой с трех сторон, казалось нелепым, что нехватка питьевой воды является серьезной проблемой, но так оно и было. В конце концов, ты не можешь пить океан.

Не только вода. Еды было меньше, чем девственниц в борделе. Прошло два дня с тех пор, как он в последний раз съел пару кусков полусгнившего мяса. У фермеров было слишком мало запасов. Только не после того, как Черепа брали свою долю. Жадные ублюдки — они были даже хуже, чем Шулка. Теперь, когда бродячие кошки и собаки в основном исчезли, настанет очередь крыс.

Однако Дрен не собирался есть в ближайшее время, поэтому вместо этого он сосредоточился на Черепах, позволив ненависти наполнить его. Крысы могли подождать.

Он снова проверил оружие: кривой нож, заткнутый сзади за пояс под куртку, и отвратительный обломок лезвия в ботинке. За обладание любым из них его могли повесить, но Дрену было все равно. Эти два преступления он добавил к длинному списку того, что он уже совершил. И? Они могут убить его только один раз. И сначала им придется его поймать.

Солнце опустилось ниже. Почти пора. Если информация Фалсы окажется верной… Он взглянул на нее. Он мог сказать, что она подумала о том же. Вероятно, произнесла несколько молитв, надеясь, что не потратила впустую его время. Так ей и следует поступить. Дрен разозлился бы, если бы все это оказалось напрасно.

Он приподнялся и, пригибаясь, подобрался к краю крыши. Он не торопился, не делая ничего, что могло бы привлечь внимание с земли или неба. Он мало чего боялся, но эти крылатые ублюдки-Дайджаку заставляли его нервничать.

Он посмотрел вниз, на улицу. Пусто. Слишком близко к комендантскому часу в этой части города, чтобы люди все еще могли гулять.

Эгрилы полностью захватили квартал Брикст. Их красные флаги развевались на каждой крыше, а штаб-квартира находилась всего в трех кварталах отсюда, на Монмут-стрит. Дом Совета, самое высокое здание района, ныне являлся символом владычества Черепов. Когда-то это было величественное старое здание с куполами, башенками и всеми этими чертовыми каменными горгульями. Теперь это было место, где пытали и убивали невинных.

Потребовалось время, чтобы дать отпор, но Дрен это сделал. Да, Черепов было чертовски много, но у Дрена и его друзей были тени и ночь. Они заботились о том, чтобы Эгрил платил чертовски дорогую цену за каждую минуту, проведенную на земле Джии — в его городе.

Они определенно убили больше Черепов, чем это удалось Шулка. Вот вам и лучшие воины в мире. Дрен был в некотором смысле рад, что они все мертвы. Теперь это его война.

Звук смеха вернул Дрена в настоящее. В Киесуне такое не часто услышишь. Он выглянул из-за выступа и увидел