Читать книгу "Владыка морей ч.2 - Дмитрий Чайка"

class="p1">— Да ты кто такая? — взвился казначей. — Не ты меня ставила на это место. Не тебе мне и вопросы задавать! Я перед королем сам отвечу. Я ему десять лет служу! Я самого епископа племянник!

Умила позвонила в колокольчик, и в ее покои вошел гвардеец, который ударил кулаком в грудь и застыл железной статуей.

— Вывести на двор, научить почтительности и вернуть назад, — отрывисто скомандовала Умила. — Не калечить.

— Да ты… — задохнулся казначей, но последних слов Умила уже не слышала, потому что его вытащили на двор, откуда вскоре раздались глухие звуки ударов и придушенные вопли.

— Ты чего это, жена, распоряжаешься? — в покои с недобрым видом зашел король Теодон. — Зачем казначея приказала избить? Он мне давно служит.

— Он дурак и вор, муж мой, — Умила подошла к мужу и прижалась к могучей груди. — Он много лет крал твои деньги и никак не хочет остановиться. А ведь я его предупреждала.

— Да быть того не может, — отмел ее возражения король, но не оттолкнул. Напротив, приобнял. Жена нечасто баловала его ласками. — Да я его с детских лет знаю! Он если и украдет, то немного совсем.

— Уверен? — серьезно посмотрела на него Умила. — Тут так ведутся дела, что красть очень легко.

— Ты знаешь, кто станет казначеем лучше, чем он? — скептически посмотрел на нее муж. — У меня тут не Братислава, женушка, я бездельников кормить не могу. У меня денег столько нет. На это место кого хочешь поставь, он воровать станет. Вот повешу я его, и кто будет считать мои деньги?

— Я буду, — кротко сказала Умила. — Я хорошо обучена, мой король.

— Хм, — удивился Теодон и замолчал, наматывая на палец длиннейшую рыжеватую бороду. — Действительно, тебе воровать незачем. Так что, мне его повесить?

Эту беседу слушал казначей, который как будто даже ростом меньше стал. Под его глазом наливался синевой огромный кровоподтек, а лицо побледнело, словно у мертвеца. Гвардеец стоял рядом, ожидая дальнейших указаний.

— Пусть отдаст то, что украл и убирается со двора, — вздохнула Умила и посмотрела на казначея. — Так что, Куно, добром вернешь то, что взял из казны или тебя на пытку отдать?

— Все верну, ваше величество, — просипел казначей. — Не губите, Христом богом молю.

— Вот ведь сволочь! Увести его! — не на шутку расстроился король и удивленно посмотрел на гвардейца. — Ну, чего встал?

— Я служу ее величеству, — с каменным лицом ответил стражник. — Она приказа не давала.

— Да ты…! — побагровел король, но Умила положила руку на его плечо и кивнула гвардейцу.

— Не сердись на него, — сказала она, когда стражник ушел. — Их учат так. Он будет служить мне и моему сыну. Он умрет за того, кто является потомком Золотого рода.

— Золотой род? — удивился Теодон. — Это еще что такое?

— Это потомки Берислава и Милицы, — пояснила королева. — Гвардейцев так учат с самого детства. Они будут преданы нам и нашим детям до последнего вздоха. Это великая честь для них.

— Нашим детям? — удивился Теодон. — Откуда у нас с тобой дети возьмутся? Да ты в свою спальню меня не пускаешь!

— Уже! — посмотрела в глаза мужу Умила и приложила его руку к животу. — Я боюсь навредить ему. Срок еще малый. Потерпи, мой дорогой муж. И назначь на весну новый сбор знати. Мои люди подготовили свод законов. У франков есть Правда, и у лангобардского короля Ротари тоже. Ну чем мы с тобой хуже?

— Секиру бога Циу мне в задницу! — бурчал Теодон, когда вышел из покоев собственной жены. — Да как же у нее сложно все! Надо было жениться на служанке, как Дагоберт. Попробовала бы она мне тогда не дать! Да служанки и слова такого не знают!

Он и сам не мог признаться себе в том, что эта девчушка, едва достававшая ему до подбородка, вызывала в нем немалую робость. Она была гораздо умнее его, и куда лучше вела дела государства, которые понемногу прибирала к своим маленьким холеным ручкам. Сановники королевства все чаще и чаще шли за решением вопросов именно к ней, и она уже сидела по правую руку от него, когда дважды год, по обычаю, на общий сбор приезжала баварская знать. Именно она совершенно непостижимым образом превратила сборище громкоголосых мужланов в собрание знатных мужей, каждый из которых начинал думать прежде чем говорить. А всего-то… То один посмешищем себя выставил, то другой. И вроде бы юная королева ни при чем. Она несколько простых вопросов задаст тебе, и ты кругом дурак получаешься.

— Нет! — вздохнул Теодон. — Хорошая все-таки она баба, правильная. И для страны полезная. Но до чего же непросто с ней! И ведь вроде жена мне, а даже по роже не съездишь по пьяному делу, как отец матери бывало… Как подумаю об этом, так сразу весь хмель выходит. Не то стража хорутанская изрубит, не то тесть, не то братья ее. Один Кий чего стоит, ведь на всю голову ушибленный растет. Этот вовек не забудет обиду. И Святослав — вояка из первых. И Владимир, говорят, тоже отчаянный… Хотя нет, этот от Марии сын, ему на мою жену плевать. А вот мальчишка Берислав хуже всех, святоша проклятый. И улыбается так, как будто знает, что я вчера на обед ел! Говорил отец покойный: бойся тех, кто себе на уме. Они всех опасней! Шкурой чую, он еще даст нам всем просраться! Нет, ну как же тяжело королем быть! Да еще с такой родней!

* * *

Февраль 640 года. г. Бильбаис (в настоящее время — г. Бильбейс, Египет).

— Скольких, говоришь, ты потерял? — Святослав пристально смотрел на Айсына, который склонил голову, пряча глаза.

Четвертый легион, собранный из словен и ромеев, стоял в Бильбаисе уже несколько недель. Тренировки продолжались до темноты, пока изнуренные воины не падали с ног. Все понимали, что война уже пришла в их дом, и она на самом пороге. А значит, жизнь дальнейшая зависит от того, кто стоит рядом с тобой. И это сгладило вечную нелюбовь ромеев и словен. Египтян в легион не брали. Попробовали было, но пока градус ненависти был таков, что сводить в один