Читать книгу "Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом - Григорий Владимирович Бондаренко"

погромов прокатилась по всей Российской империи в октябре 1905 года после оглашения Высочайшего Манифеста об усовершенствовании государственного порядка (т. н. Октябрьский манифест). Практически везде погромы проходили по одному и тому же сценарию: обрадованные манифестом социал-демократы, в числе которых было множество евреев, устраивали демонстрации, навстречу которым с кольями в руках шли крайне правые монархисты. В результате столкновений, всегда заканчивавшихся в пользу более многочисленных монархистов, происходили избиения демонстрантов, перераставшие в погромы – как правило, в местах компактного проживания евреев и старообрядцев. Ситуация была парадоксальной, поскольку манифест даровал свободы представителям обеих общин, а не только одним евреям.

Еще 24 января 1905 года, то есть до провозглашения манифеста, в Ветке (Гомельский уезд Могилевской губернии) состоялась демонстрация социал-демократов, значительную часть которых составляли евреи. От дома местного пристава толпа прошла к центральной площади. Когда она поравнялась с чайной, где стояла группа старообрядцев, пристав обратился к ним с просьбой «утихомирить» демонстрантов, якобы желавших создать свое «жидовское царство». Группа старообрядцев ринулась на демонстрантов с кольями и дубинами в руках и стала избивать их до полусмерти; за эту силовую акцию пристав дал им пять рублей на водку. 18 участников демонстрации были арестованы.

В Новозыбкове о манифесте государя стало известно 18 октября: телеграмма о даровании прав и свобод была распечатана в типографии Гольмерштейна и распространена по всему городу. В тот же день толпа манифестантов-социалистов (история сохранила фамилии их предводителей: Медведев, Лифшиц, Фрумкин, Фурм и Баум) освободила из полицейского управления как политических, так и уголовных преступников. Следующая манифестация была назначена на 12 часов следующего дня, а новым городским головой было решено избрать студента Фрумкина.

Старообрядцы (включая единоверцев) попытались разогнать демонстрантов, но безуспешно. На следующее утро на центральной площади города стали собираться любопытствующие, в том числе как евреи, так и старообрядцы. Поначалу между обеими группами шла мирная беседа, однако после выкрикнутого кем-то лозунга «Бей жидов!» евреи и социал-демократы стали разбегаться, а толпа старообрядцев начала громить лавку еврея Белодубровского. После того как один из старообрядцев был ранен, дело приняло совсем стихийный характер. Со всего города стало сбегаться русское население, начиная громить дома уже не только евреев, но и социал-демократов русского происхождения. В полдень на Базарную площадь ворвались казаки, и после этого начался уже настоящий еврейский погром, затронувший дома всех евреев, принявших участие в освобождении арестованных 18 октября. Несколько социал-демократов (в том числе и евреев) были убиты. Спокойствие окончательно воцарилось лишь 21 октября.

Есть любопытная история, связанная с этим погромом. По словам искусствоведа Любови Корнюковой, исследовавшей коллекцию икон из Новозыбкова, старообрядческая купеческая семья Подрябинниковых-Кондратьевых спасла во время погрома еврейскую семью. Для этого они выставили в своем окне Казанскую икону Божьей Матери – и толпа погромщиков прошла мимо, поняв, что в доме живут православные. Интересная деталь: так как все это делалось в спешке, икону случайно выставили вверх ногами, но толпа погромщиков все равно прошла мимо. После этого события семья Подрябинниковых-Кондратьевых стала считать икону чудотворной. Позднее икона была передана в Государственный исторический музей.

Новозыбковцы рассказывали нам, что, по воспоминаниям стариков, погромщики также порвали свитки Торы, стоявшие в одной из синагог города: «Деды говорили, что [погромщики] зашли в синагогу, заповеди ихние порвали, нехорошо». По словам жителя соседнего города Суража Б. И. Либенсона, старики рассказывали ему, как во время погрома в Клинцах и находящемся рядом с ним селе Ардонь некоторые евреи прятались в старообрядческих домах.

В 1905 году в Стародубе вновь произошел погром с участием старообрядцев. Во главе погрома стояли полиция, лидер местного отделения «Союза русского народа», старообрядец купец Гладков и некий босяк Шаройка. Евреи, узнав о предстоящем погроме, приуроченном ко времени Казанской ярмарки, своих лавок открывать не стали. Это не остановило погромщиков, которые стали разрушать еврейские магазины, дома, ломать мебель, распарывать перины и грабить винные склады в центре города. Однако к месту погрома вскоре «явилась еврейская организация самообороны, состоящая из 150 человек молодых евреев, и револьверными выстрелами разогнала толпу громил и рассеяла по улицам города». На прошедшем после погрома судебном процессе был осужден и приговорен к возмещению убытков бездомный бедняк Шаройка, купец же Гладков смог выйти сухим из воды и был оправдан «за бездоказательностью улик».

Приняли старообрядцы участие также и в погромах в Витебской и Ковенской губерниях: по сведениям литовского историка Дарюса Сталюнаса, в Двинске (современный Даугавпилс) в 1905 году старообрядцы собрались громить евреев за то, что те уничтожили портрет царя. В том же году старообрядцы приняли участие в погроме в литовском городе Йонава неподалеку от Ковно (современный Каунас): по некоторым сведениям, предлогом для начала погрома послужили антиправительственные митинги и попытки помешать сбору рекрутов в армию, организованные евреями-социалистами.

А вот обратный случай: революционер Александр Шляпников, старообрядец из поморской семьи, неоднократно пытался защищать евреев от погромов. 18 октября 1905 года он был сильно избит погромщиками во Владимире после того, как был выпущен из тюрьмы. Сам революционер вспоминал:

Погром за эту ночь принял крупные размеры. Полиция, владимирские торговцы явно поощряли бесчинства черной сотни. Толпа пьяных громил выла около губернаторского дома, вызывала музыку, пела патриотические песни, царский гимн, кричала «ура» властям, а также традиционное: «Бей жидов!» Но так как во Владимире «жидов» почти не было, то их заменили студентами, гимназистами, вольнодумцами-семинаристами и земскими служащими.

На одном из митингов 2 ноября того же года владимирские рабочие решили протестовать против погромов: они отправились на телеграф, откуда послали владимирскому губернатору телеграмму: «Муромский Рабочий Комитет требует прекращения черносотенской бойни. Будет поступлено своим судом. Член Комитета Шляпников».

Редким мрачным пятном в совместной истории евреев и старообрядцев Святска, ныне опустевшего села на Брянщине, был погром начала XX века. Вот что об этом писал Иван Абрамов в очерке «Старообрядцы на Ветке» (1907):

К инородцам, и в частности к евреям, старообрядцы относятся терпимо. В 1905 г. в старообрядческой слободе Святской, Черниговской губ., велась усиленная черносотенная агитация, закончившаяся еврейским погромом. В настоящее время, как приходилось наблюдать пишущему эти строки, слобожане стыдятся этого позорного дела и жалеют, что не остановили шайки громил.

– Канфузне нам теперь это дело, – говорили старообрядцы, – нехарашо… Застоять (защитить) надо було! А то в