Читать книгу "Ненастоящий герой. Том 5 - N&K@"

молотом от очередного противника.

Бойцы же Магриба, включая того же Атуда, и вовсе стояли с распахнутыми ртами, забыв даже как дышать, не говоря уже о каких-либо комментариях. Они и подумать не могли, что смогут стать свидетелями подобной сцены.

Тройка воинов при поддержке лучницы косили корсаров, словно разбушевавшийся юнец, объявивший войну крапиве, и теперь беспощадно уничтожавший ее похожей на меч палкой. С той лишь разницей, что крапива время от времени могла отвечать.

Но даже нарисованные в головах зрителей образы древних героев, воспетых в многочисленных легендах, меркли перед благоговейным ужасом, который вселял в сердца аристократичного вида мужчина с подернутыми благородной сединой волосами. Будь то магия или сталь, они не успевали даже следить за его движениями, а счет уничтоженных им врагов давно уже шел на десятки.

Словно воплощение смерти, шаг за шагом тот продвигался вперед, ступая по искалеченным трупам, как по ковровой дорожке. За спиной же у него развивался угольно-черный широкий плащ, будто бы сотканный из полотна безлунной ночи. И ни единый мускул не дрогнул на его сосредоточенном лице, и ни один враг не сумел нанести ему ни единого удара.

Шок.

Трепет.

И бесконечное почтение к силе того, кто не знал себе равных среди обычных смертных!

Он не мог быть простым человеком.

Просто не мог.

И лишь ледяными рунами застывшее на устах зрителей слово могло описать личность столь выдающихся талантов.

Герой!

Настоящий герой!

Глава 18

Сея ужас и смерть, Радремон пробился сквозь ряды корсаров и оказался прямо напротив Настырного Пью. Тот взмахнул саблей, светившейся каким-то боевым навыком, но маркиз с легкостью пропустил удар мимо себя и ответил Пронзающим выпадом, насквозь проткнув лидера шайки флибустьеров.

Примерно представляя запас здоровья врага, фор Корстед, не дав тому опомниться, повесил на него Метку вожака, после чего положил ему руку на грудь и в упор выдал целый залп Тройных стрел праха.

Пью даже пискнуть не успел, как омертвевшая плоть слезла с его костей, обнажив ребра и трепещущее сердце с торчавшей из него шпагой. Сдавленно булькнув, он медленно опустился на колени и испустил дух, глядя в пустоту безжизненным взглядом.

Теперь двое мертвых Пью, убитых Радремоном, украшали собой пиратское логово.

Но из похожего на сундук здания уже спешил третий во главе очередного отряда.

И сколько это будет продолжаться? Такими темпами, несмотря на свою слабость, рано или поздно корсары возьмут нападающих измором и прикончат, навалившись толпой. Очевидно, что где-то засел настоящий Пью и клепал себе подчиненных с помощью Венца Йорнатала. И даже если те не были настоящими, то при убийстве ощущались вполне себе существами из плоти и крови. А значит могли и наносить какой-то урон.

Решив сменить стратегию, маркиз шагнул за небольшую пирамиду пустых бочек, где исчез из вида, Слившись с тенью. Таким образом, не тратя время на очередную бессмысленную стычку, он пропустил отряд мимо себя и подошел ко входу, время от времени извергавшему из себя группы флибустьеров.

Благодаря Темному магу и Архимагу, за все время сражения фор Корстед не потратил даже половины маны, но сейчас на всякий случай восполнил запас соответствующим зельем и, отбросив в сторону опустевшую склянку, уверенно зашел внутрь.

Радремон оказался в просторном помещении, тускло освещенном свечами и факелами. Судя по грубо сколоченным скамейкам и столам из бочек, обычно оно использовалось для массовых пьянок. Но сейчас всю «мебель» сдвинули в сторону, освободив пространство.

В котором из стороны в сторону шатался с десяток Настырных Пью!

А прямо на глазах маркиза появился еще один, в компании щербатого головореза с татуировкой штурвала на правой щеке. Они просто шагнули вперед, будто переступив невидимый порог, и материализовались из воздуха.

Их сапоги глухо стукнули по деревянному полу, а остальные Пью слегка расступились, освобождая им место. Даже увидев подобное собственными глазами, трудно было поверить, что эти двое ненастоящие.

Тем не менее, все присутствующие заметили незваного гостя и, повернувшись к нему лицом, разом обнажили оружие.

— Пью. — спокойно произнес фор Корстед, покачивая шпагой. — Отдай корону, отпусти иллита и обещаю не убивать. По крайней мере лично. Хотя у одной горной эльфийки к тебе определенно будет парочка вопросов. Но, если повезет, успеешь смыться.

Неизвестно собирался ли Радремон держать обещание, но как минимум он надеялся по реакции пиратов вычленить настоящего.

Не повезло.

Все, как один, молча бросились на него, сверкая сталью.

— Ну нет, так нет. — пожал плечами маркиз. — Потом не плачь.

Вместо того чтобы отступить, фор Корстед ломанулся в самую гущу Пью, яростно размахивая шпагой и швыряясь магией. Тройные стрелы праха без перерыва летели во все стороны. Один за другим трупы падали на пол, но все новые враги шагали из пустоты, чтобы присоединиться к схватке.

Маркиз поднажал.

Со стороны он выглядел многоруким стальным пауком, засевшим в самом центре паутины, сотканной из белесых тлетворных нитей. Казалось, что глупые мошки так и летят в его западню, чтобы увязнуть в сети, а вскоре и вовсе бесславно пасть, не успев даже приблизиться к своему губителю.

Несмотря на подавляющее преимущество в численности, все попытки хотя бы ранить фор Корстеда оставались бесплодными. Он полностью доминировал в этом сражении, не оставляя врагам и шанса. И постепенно скорость, с которой Радремон убивал Настырных Пью, превысила частоту появления новых.

Настоящий Пью так же не мог этого не заметить. Осознав свое положение, он попытался, пользуясь суматохой, незаметно проскользнуть в приоткрытую боковую дверь, однако маркиз его заметил. Даже ведя столь интенсивный бой с использованием всех своих возможностей, он зорко следил за обстановкой в ожидании гипотетического подкрепления врага или его ошибки.

Второе случилось раньше.

Вычленив реального главаря, фор Корстед тут же связал его Узами отчаяния, после чего, запомнив направление, накрыл область вокруг себя сразу тремя Удушающими облаками и по памяти устремился к своей цели.

Радремон вынырнул из клубящейся тьмы, словно неумолимый жнец погибели. Завидев его, Пью в