Читать книгу "Спартак, футбол и другие. Третье издание - Евгений Серафимович Ловчев"

Чапай, и я, поглядывая на него, понимал, что Николай Петрович едва сдерживается. Старостин начал, как это обычно бывало, медленно ходить по комнате, задавая время от времени Бескову свой привычный вопрос: «У тебя все?»

Получив наконец утвердительный ответ, Старостин заговорил очень жестко: «Ты что тут несешь? Значит, „Спартак“ шмоточники, а вы, динамовцы, профессионалы? Объясни мне, что плохого в том, что ребята после игры купят женам и детям вещи, каких нет в нашей стране?» Назревал скандал. Симонян, руководитель делегации в той поездке, попросил игроков выйти, и собрание мы «дослушивали» под дверью.

Старостин не выбирал выражений. Но вместе с тем, уже тогда мы понимали — Старостин и Бесков могут ругаться сколько угодно, но это во вред делу не шло.

Конфликт в душе

Назначение Константина Ивановича в «Спартак» в 77-м — это мой финал в команде. Конфликты с тренером шли один за другим. Ладно бы доставалось только мне. Но тренер же не щадил и тех, кто решался спорить с ним в интересах команды. Я уже говорил, что в середине 70-х перешел в центр полузащиты. Но перед матчем с «Тереком» (уже в первой лиге), а у грозненцев справа в атаке играл забивной Виктор Колядко, Бесков решил разменять нас — мне надо было играть персонально по Колядко.

Я возражал, Бесков на собрании начал спрашивал мнения игроков. Он же играл в демократию, отсюда и эти бумажечки, на которых игроки писали фамилии основного состава. Мнения футболистов по «вопросу Колядко» разделились, и в итоге Константин Иванович спросил своего помощника, олимпийского чемпиона Анатолия Исаева: «Ты как думаешь?»

«Думать нечего, Женька знает, где ему лучше играть», — ответил Константиныч. Дело в том, что Бесков за то мнение освободил Исаева из команды. Запоминайте — это уже второй спартаковец (помните Парамонова?), которого убрал Бесков.

Меня на тот матч оставили играть в центре полузащиты, а прямо перед выходом на поле подошел председатель общества «Спартак» Пивоваров: «Жень, надо хорошо сыграть, Бесков на тебя бочку катит». Мы в итоге крупно выиграли, я сыграл хорошо, отдал результативный пас.

* * *

В конце первого круга стало понятно, что за 2 путевки в высшую лигу поспорим мы, ташкентский «Пахтакор» и минское «Динамо». Один из последних матчей первой половины чемпионата как раз был в Минске. Именно там, летом 77-го, я увидел организованную группу фанатов «Спартака».

Мы жили у стадиона и в день игры вдруг услышали, как болельщики скандируют под окнами: «Спартак», «Спартак»! Люди выстроились в шеренги и пошли на стадион. А мне на разминке стали скандировать: «Женя Ловчев!» Было очень приятно, если честно, даже просто обалдел. По эмоциям это могу сравнить со своим первым матчем в сборной против ГДР, когда в Лейпциге уже на построении (а на игре было 90 тысяч зрителей) кто-то из наших военнослужащих из Западной группы войск прокричал: «Алабушево, дави!»

* * *

В Минске мы проиграли, откатились на пятое место, но болельщики пришли на вокзал и поддержали. Бесков же на установках все чаще не только разбирал игру соперника, но и показывал фото киевлян: «Вот ваши настоящие соперники, готовьтесь именно к ним!»

Во втором круге мы зацепились за результативную игру. Гаврилов на полную катушку заработал. Жора Ярцев и Гаврилов — связка была шикарная! Вадик Павленко, который пришел к нам из «Динамо», очень много забивал.

В тот год, чем дальше, тем больше, я чувствовал, что Бесков начинает меня из команды выдавливать. Понимал это по взглядам, по словам, да по конкретным примерам.

* * *

Сборная в конце апреля 77-го играла в Венгрии, а Симонян, который тренировал команду, продолжал меня вызывать. У нас 2 мая был тур в первой лиге, играли в Ашхабаде с «Колхозчи», я позвонил Старостину и сказал, что приеду и сыграю, пусть мне только билет до Ашхабада возьмут. Прилетаю в Москву, узнаю, что билета нет — на меня, получается, Бесков не рассчитывает.

Через несколько недель снова игра сборной, теперь в Тбилиси, — и она снова накладывалась на матч «Спартака», и я опять обещаю Чапаю, что приеду. Прилетаю в Москву — билета опять нет. Переезжаю из одного аэропорта в другой, беру билет в Свердловск — предстоит игра с «Уралмашем». Думаю, успею спокойно, но рейс оказывается с посадкой в Кирове, и в Свердловск самолет приземляется за 45 минут до матча!

Выскакиваю на площадь перед аэропортом — в такси, срочно на стадион! Таксист сопротивляется, потому что должен везти женщин на похороны. Те говорят — ничего, мол, нам уже спешить некуда, а тут товарищ опаздывает, завезем.

Несемся, я у стадиона выскакиваю. Игра уже идет! Бегу ко входу: «Я игрок, пропустите!» Контролеры смотрят, как на идиота, но болельщики подсказали — мол, это Ловчев, пропустите же. Вбегаю на стадион, игра уже идет. Я к скамейкам, Бесков велит переодеваться. А раздевалки, оказывается, на противоположной трибуне. Надо оббегать!

Раздеваюсь, уже в форме снова бегу вдоль трибун к лавочке, народ узнает, начинает кто аплодировать, а кто свистеть.

Подбегаю к тренерам:

— Константин Иваныч, кого менять?

Тот что-то говорит, я подхожу к боковому судье, а он не может выпустить, потому что фамилии «Ловчев» нет, оказывается, в заявке на игру. Меня просто не ждали.

* * *

Но это не конец истории — подходит главный арбитр и говорит, что решение меня выпустить может принять только комиссар, а он на трибуне. Я бегу к трибуне, прошу диктора объявить, чтобы комиссар спустился…

Матч идет, я сам решаю свои проблемы. В общем, меня на поле не пустили. «Спартак» проиграл 1:2, я был просто взбешен — предупреждал же, что прилечу, а меня в протокол не внесли. И я, как клоун, раздеваясь-одеваясь, бегал перед трибунами.

Вдобавок ко всему картина — приехали в отель, а там меня не селят. Приехал с командой в гостиницу, а меня как будто забыли, мест нет. И только уже перед ужином дали номер. Представьте мое состояние: не купили билет, не включили в заявку, а вдобавок еще и не селят в номер! Опять конфликт с тренером.

* * *

На 80-летний юбилей общества «Спартак» я был приглашен в Екатеринбург. Вот где эту историю не раз вспоминали зрители: никто же не понял, почему я бегал вокруг поля, на него так и не выйдя?! Пришлось объясняться.

Одно цеплялось за другое, и в конце сезона 77-го года мы едва не подрались. Обычная вроде бы зарядка в Тарасовке, потом душ. Там