Читать книгу "Темный Охотник - Андрей Розальев"

так, что Чип сам не дурак выпить, и рассчитывает присоединиться к застолью.

Хм-м-м… А белки вообще пьют?

Пожалуй, надо бы задать этот вопрос преподу по анатомии разломных тварей.

Нетрудно догадаться, что кабинет по этому предмету находился там же, где и лазарет. Преподавателем оказалось очкастое юное дарование из США с ирландскими корнями, господин Шелдон Мёрфи.

Реально, очень юное для своего статуса. Мёрфи едва разменял четвёртый десяток, а уже имел хренову гору научных степеней и даже выиграл какой-то исследовательский грант. Высокий, бледный, чем-то несильно похожий на Веневитина. А может быть и сильно, за маской не разглядеть…

В Арапахо он как раз с какими-то исследованиями. Всё это он нам изложил с гордо поднятой головой в качестве приветствия.

Да, преподаватель встретил нас уже в хирургическом одеянии. Маска, шапочка, халат, перчатки по локоть и фонарик на лбу.

— Среди вас есть кто-нибудь, кто не переносит вида крови? — спросил Мёрфи, а когда по аудитории поползли смешки, сперва недоумённо обвёл всех взглядом, а потом вдруг хлопнул себя по лбу, едва не своротив фонарик. — Простите, я на базе всего месяц. Никак не привыкну, что мои студенты егеря, и вам это всё, должно быть, привычно.

Преподаватель поиграл бровями, поправляя фонарик, оттянул и щёлкнул правой перчаткой.

— Что ж, тогда теория отменяется! — радостно провозгласил Мёрфи. — У нас будет больше времени для практики! Проследуйте за мной в операционную.

Никогда таких операционных не видел. Прям как будто камерный зал в театре. Три ряда стульчиков по десять в ряд, и каждый следующий ряд выше предыдущего, так чтобы всем было хорошо видно.

По центру — стол, над ним — люстра, или как это у хирургов называется. В общем, светильник.

А на столе — мёртвая разломная хреновина.

Зверюга явно была дальним родичем носорога, вот только поменьше размером и странного чёрно-жёлтого окраса. Не природного чёрно-жёлтого, а блестящего; прямо вот как будто глянцевого.

Собственно говоря, из этого и проистекала наша лекция.

Мёрфи рассказал о том-де, что, несмотря на причудливость иных миров, не говоря уже о разломах, эволюционная логика так или иначе присутствует везде и даже вид магически-одарённых существ должен был из чего-то развиться. А один из эволюционных стереотипов связан с тем, что яркий окрас — это признак ядовитости.

— Проверим! — сказал Мёрфи и врубил болгарку.

Молодые ассистентки так мило утирали с его лица сгустки крови и костяное крошево. Так заботливо. И при этом с таким обожанием смотрели на своего начальника, что я сразу же понял…

Долбятся.

Даю десять против одного, что долбятся.

— Что и требовалось доказать! — препод заглушил агрегат и аккуратно, двумя пальчиками, вытянул из головы монстра склизкий комочек плоти. — Ядовитая железа! Яда в ней предостаточно и, — как знать? — возможно, он может впитываться через кожу. Проверять мы этого, конечно, не будем. Но моя обязанность как преподавателя, предупредить вас: будьте осторожны при извлечении ядер из таких вот цветастых уродцев.

Мёрфи выкинул в урну отросток и перчатки.

— Так…

Ассистентки натянули на хирурга новые перчатки. Кажется, если бы он приказал, они бы сделали это ртом.

—…ну а теперь немного практики для вас. Кто хочет извлечь ядро? Есть желающие?

О! А вот это мой шанс выделиться и повысить свои шансы на сдачу экзаменов экстерном!

Буквально на долю секунды я прикрыл глаза, чтобы глянуть через верхний слой теней на носорога. Этого мне хватило, чтобы убедиться, что это именно тот вид носорога, знакомый мне по прошлой жизни, на который я и подумал. Его особенность в том, что ядрышко размером с наполовину обсосанную барбариску у него располагается не как у большинства животных в желудочке, а глубже, рядом с гипофизом. И если этого не знать, можно подумать, что ядрышко не сформировалось.

После чего я, как в школе, поднял руку вверх.

— Спускайтесь! — сказал мне Мёрфи. — Ваша фамилия?

— Чернов. Артём Чернов.

— Девочки, наденьте на Чернова халат и перчатки.

Ну а дальше… дальше всё, как по маслу. Кто отличник? Я отличник! Если так и дальше пойдёт, то скоро буду классный журнал носить.

Вообще Шелдон Мёрфи оказался хоть и чудаковатым, но интересным. И рассказывал действительно полезные вещи. Я-то их, конечно, знал, но само изложение, следует признать, было достаточно увлекательным. Молодой профессор не боялся испачкать руки, и даже ходил в разломы, чтобы понять некоторые важные для него вещи. Так что три часа пролетели почти незаметно.

У него выявился только один недостаток — полное отсутствие хоть чего-то, напоминающего чувство юмора.

После анатомии мы пошли на обед. Я снова уселся рядом с Веневитиным и мы вроде как даже поболтали ни о чём. Я больше не посягал на нежные чувства неврастеничной принцесски, и та начала остывать.

Кормили вкусно, кормили сытно. Но! С первыми блюдами у них здесь совсем беда. На выбор чаудер, чаудер или чаудер. Я, конечно же, взял эту белёсую бурдинушку с кукурузой и запахом рыбы, но остался крайне недоволен.

Да и вообще заметил, что из гарнизона всего несколько человек ели первое, и каждый морщился. Хм-м-м. Интересно. Что есть причина, а что следствие? Это местные не уважают супы и потому их хреново готовят или же готовят хреново, вот и не едят? В любом случае, с этим стоит при случае разобраться. Где борщ-то? Где щавелевые щи с яйцом? Рассольник где⁉

Потолкую с поварами, при удобном случае.

После обеда меня начало рубить в сон. Всё-таки больше суток на ногах — это не просто. Так что на физподготовке вместо тягания железяк я прибился к девкам и пошёл в зал медитации. О-о-о-о! Сколько же манящих цветных лосин было вокруг. Сколько обтягивающих топиков! Сколько ложбин, что так и мечтают открыть мне свои тайны!

Н-да. Сначала ассистентки Мёрфи, а теперь вот это. Похоже, кто-то хорошо напитался разломной энергией, так, что аж пар из ушей, а не спустил. Пар не спустил.

Так…

Ладно…

Медитация, стало быть. Отличный повод набраться сил для вечера. Поспать в лотосе? Да как нехрен-нахрен, лишь бы не начать храпеть. И вот, пока мои сокурсницы гоняли по телу приятные волны тепла и семимильными шагами топали в сторону осознанности, я бессовестно дрых.

Занятие почему-то закончилось раньше положенного времени. От удара гонга я не проснулся, зато проснулся от тычка в плечо.

— Эй, — сказал смутно знакомый девичий голосок. — Чернов.

— М-м-м? — я открыл глаза и улыбнулся. — Ми-и-и-иси. И Иси. Привет, девчонки!

— Нужно поговорить, — нахмурилась Миси.

— Всегда к вашим услугам. Даже несмотря на то, что вы меня так тщательно избегаете и даже не здороваетесь. А я ведь живой человек, девочки! У меня ведь чувства! После того, что вы сделали с бедным беззащитным мной в поезде, вы просто обязаны были…

— Хватит паясничать! — вмешалась Иси. — Говори, что ты сделал⁉

— А что я сделал?

— Как ты отзеркалил нашу магию⁉

— Э-э-э… что?

— Что слышал, Чернов! Как ты привязал нас к себе⁉

О-хо-хо!

Вот оно как, получается? Вот почему у них такие моськи были недовольные? Если коротко, то вот моя версия случившегося:

Две молодые любовные магички решили совместить приятное с полезным и попрактиковаться на молодом русском физике, который в одно лицо закрыл блуждающий разлом. Вот только они не ожидали, что физик не только физик, а ещё и… как там? И швец, и жнец, и на дуде игрец?

Короче говоря, сработали инстинкты Охотника.

Пускай пьяный, а я ощутил на себе магическое воздействие, но не пресёк его, а просто отмахнулся, как от надоедливой мухи. Двух надоедливых мух. И-и-и… вместо того, чтобы привязать меня к себе, они привязали себя ко мне. Так что теперь эти краснокожие кошечки не могут смотреть ни на кого, кроме меня.

А если бы они были не они, и не понимали, как работает эта техника, то сейчас бегали бы за мной и клялись в вечной любви.

— Вообще, — сказал я, — проблемы на мой взгляд нет. Просто получайте удовольствие, пока я рядом. Я, так и быть, не против.

— Чернов!

— Ладно-ладно. Я позвоню домой, — пообещал я. — И уточню у старших, что с этим можно поделать.

— М-м-м? — удивилась Миси. — У русских тоже есть похожая техника?

— Конечно! Вот только наши барышни не шатаются по разломам, а работают на внешнюю разведку, — соврал я, пускай заморские супостаты лишний раз очканут. — Вы мне лучше