Читать книгу "Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев"

успешными на некоей волне изменений мирового рынка.

Самый удачный пример: страна, которая поймала последнюю технологическую волну на потребительском рынке, – Финляндия, мобильная связь. Есть анализ по ВВП Финляндии с выделением участия в рынке мобильной связи, мобильная связь на протяжении 10 лет.

Проблема только в ־ом. Финляндии не получилось естественной монополии.

Другой хороший пример – Италия, которая поймала волну появления массовой моды. Им повезло. В свое время итальянцам сегмент сбыли, потому что у него был узкий рынок, он был неприбыльный, а у итальянцев есть врожденный (благоприобретенный) вкус, им легко было в нем специализироваться. Но вот в 1950-1960-е годы на фоне резкого роста доходов в развитом мире появилась собственно массовая мода – в одежде, в жилище, в мебели, в отделке – и ее захватили итальянцы. У них это было сконцентрировано в беднейших районах, это был немассовый продукт с незначительной добавленной стоимостью. Вдруг пошла волна, а у них уже все есть. И вот в Италии образовался кластер. Сейчас, правда, все производство находится, как мы знаем, в Китае, а Италии принадлежат только бренды. Но и это хоть какой-то доход.

Я также приводил пример Дании. Была большая мясомолочная общеевропейская ферма. Доходов это дело никогда больших не приносило, но в какой-то момент, опять-таки по мере роста, вдруг выяснилось, что повышение уровня разделения труда дает и то, что называют «зеленой революцией», хотя она и в животноводстве тоже была. Разработки всех новинок: препаратов, лекарств, вторичных, третичных, четверичных продуктов высокой переработки этой продукции – все это оказалось сконцентрировано в Дании, и ситуация тоже изменилась в ее пользу. Можно посмотреть Портера и поискать примеры в других местах, где это удавалось.

Но мы знаем и обратную сторону явления: Финляндия уловила волну, но волна сошла, вытеснить конкурентов и стать единственным эксклюзивным поставщиком ей не удалось, поэтому Nokia испытывает трудности, а вместе с ней и вся Финляндия. Тут риск, конечно, огромный: все яйца сложили в одну корзину. Но, с другой стороны, у них еще на один такой проект людей бы не хватило.

Подведем итог: если мы сознательно хотим следовать такой стратегии, то должны провести гигантский объем счетной работы с анализом всего рынка и с прогнозом на перспективу. И самое главное – понять, ловим мы волну или нет. В нынешних условиях никаких волн, таких, чтобы, их оседлав, получить эффект на макроуровне, в мире нет, и пока не предвидится.

Последний вопрос: сырьевое проклятье. Напомню, что было сказано в начале предыдущей лекции. Мы предполагали, что взаимодействие осуществляется, когда нет никаких естественных преимуществ (в первую очередь у развивающейся страны). Если в развитой стране есть бананы, то они есть и в развивающейся стране, и условия климатические одни и те же, поэтому в развитой стране бананы производятся дешевле, чем в развивающейся: и с паразитами борются лучше, и удобряют лучше, и собирают бананы, наверное, тоже с помощью роботов.

А что происходит, если естественные преимущества есть? Монокультурное взаимодействие устанавливается, но при этом оценка единицы труда выше (за счет рентной составляющей, которая неизбежно частично перераспределяется в пользу рынка рабочей силы). Поэтому переход к инвестиционному типу взаимодействия закрыт. Он возможен лишь в одной ситуации – если мы просто накапливаем деньги и не делимся рентой, но это практически невозможно. Это и есть сырьевое проклятье.

Выражается оно в форме «голландской болезни». Курс национальной валюты относительно высок, собственное производство исчезает, потому что все выгодно вкладывать в добычу, инвестиции не идут, потому что уровень оплаты труда выше, чем в тех странах, в которых нет естественного преимущества. Вот и вся схема. С этим сырьевым проклятьем мы в России сейчас и живем, а началось все, как я уже сказал, еще в Советском Союзе.

Кратко рассмотрим еще одну тему. Все, что происходит с развивающимися странами, мы объяснили последовательно и логично, введя только один фактор – разделение труда. Вот две сеточки – и что может быть между двумя сеточками, мы посмотрели. Если мы посмотрим на реальные события прошлого и настоящего, вооружившись вот этой простой моделью в виде двух сеточек, то увидим, что ничего такого загадочного не происходит.

А что нам по этому поводу говорит ортодоксальная экономическая теория, которой неведом фактор разделения труда? Западная мысль тоже не дремлет. Мы уже говорили, что впервые проблему развивающихся стран подняли в 1950-е годы, появились модели Харрода – Домара, Солоу, Ростоу. С конца 1980-х – начала 1990-х годов идет новая волна попыток описать рассмотренный круг явлений.

Вводится новый фактор – знания, капитал знаний. Почитайте литературу, может быть, вы поймете, что это такое. Я не понял, да и сами авторы еще на этот счет дискутируют. Главное в этом факторе то, что это нечто, что может расти только постепенно, в зависимости от ранее достигнутого уровня. Это попытка каким-то образом найти основания для применения любимой институционалистами концепции path depending (зависимость от пройденного пути).

Ученые говорят: две страны различаются уровнем знаний. Развитая страна раньше начала накапливать капитал знаний, а развивающаяся вступила в процесс накопления знаний только сейчас. Возможно, что она будет накапливать капитал знаний немного быстрее, но все равно разрыв может оставаться долго. Каковы рекомендации? Накапливать знания. Не надо ждать быстрых результатов, это постепенный процесс, но его можно ускорять. Это на сегодняшний день является трендом и мейнстримом рассуждений мировой экономической мысли. Звучит довольно оптимистично.

Проведем мысленный эксперимент. Поставим в рассуждения вместо малопонятного термина «знание» выражение «уровень разделения труда». Уровень разделения труда невозможно изменить одним махом (за исключением, как я уже говорил, особых случаев догоняющего развития). Он может меняться только в зависимости от ранее достигнутого уровня. Только вывод не такой оптимистичный. Потому что, наращивая уровень разделения труда, мы никуда не продвигаемся. Экономика как была, так и остается неконкурентоспособной. А поскольку в отличие от «капитала знаний» (наверное) увеличение уровня разделения труда обходится не бесплатно, то получается, что страна приговорена долгое время выбрасывать ресурсы впустую.

В следующей лекции мы подробно начнем заниматься системами разделения труда и определим параметры, от которых все зависит.

Приложение

- Вот какая польза от этой картины на стене? – От этой картины на стене, – говорит мама, – очень большая польза. Она дырку на обоях загораживает.

Успенский. Дядя Федор, пес и кот

Понятие «инновация» не несет никакого содержания. Его единственное научное предназначение –