Читать книгу "Двуединый - Андрей Русланович Буторин"

не оставлю! – ринулась за ними осица.

Васюта, Подуха и Медок тоже решили не отставать.

Глава 12

Внутри полуразрушенной гондолы царил не просто хаос, а настоящий ужас, особенно с учетом кровавых брызг и потеков повсюду, а также клочьев окровавленной одежды.

– Тебе бы не надо сюда, – обернулся Ломон к входящей через пролом Олюшке. – Здесь обстановка… не для девушек.

– Ты еще скажи: не для барышень! – огрызнулась та. – Во-первых, я здесь только что была, если у тебя вдруг память отшибло. А во‑вторых, я еще и не такие обстановки видала! – и передразнила Ломона: – Веришь?

Двуединый только хмыкнул, подумав, что осица и впрямь за свою жизнь в «помутненном» Мончетундровске навидалась много чего, уж кровью ее напугать было сложно. Другое дело впечатлительный Васюта…

Но на удивление и тот отнесся к увиденному в гондоле спокойно – только слегка поморщился. Зато Подуха вдруг побледнел и, пробормотав: «Я сейчас…», выскочил через пролом наружу.

* * *

Рабочее место пилотов сохранилось в относительной целостности – на месте остался даже штурвал, напоминающий баранку большого грузовика, а вот разбитая вдребезги рация валялась на полу, так что о радиосвязи с Канталахти можно было забыть. Но сейчас Ломона больше волновало другое.

– И где этот супергостинец? – обернулся он к Зану.

– Вон там, у грузового отсека, – показал кибер в дальний конец гондолы, где тоже было все перемято-переломано, а в полу зияло большое рваное отверстие, через которое, вероятно, и выпали остатки товаров. Перед ним на стене слева до катастрофы, видимо, висели полки и ящички для инструментов и оборудования, но сейчас они были сорваны и валялись, разломанные и смятые, на полу – лишь кое-где еще остались приваренные к обшивке кронштейны.

Внизу же возле стены, по всей видимости, ранее стоял длинный деревянный ящик, но сейчас он был наполовину разрушен, верх и передняя стенка были сорваны и валялись в стороне в виде отдельных и тоже не особо целых досок. Внутри же ящик, скорее, даже сундук, и впрямь, похоже, был поделен до падения на отдельные фанерные ячейки, вот только теперь фанера выглядела не лучше обычной рваной бумаги, а то, что в этих ячейках хранилось, лежало на дне сундука в виде красивой, но вместе с тем и жутковатой своей необычностью друзы из разноцветных, в большинстве своем полупрозрачных кристаллов, которая и впрямь чем-то походила на сказочного ежа.

– Это? – спросил двуединый у кибера, хотя вопрос был, конечно же, риторическим.

– Да, – тем не менее ответил Зан. – И если я дотронусь до него, откроется… ты уже понял что.

– А я не поняла! – выкрикнула Олюшка. – А ну, говорите, что там у вас откроется?!

– Я скажу, – повернулся к ней Ломон. – Даю слово. Но сначала должен убедиться в этом сам. Иначе получится, что я тебя опять… что я невольно ввел тебя в заблуждение.

– Какими мы словами заговорили! – фыркнула осица. – «Ввел в заблуждение»! Не будь здесь Васюты, я бы сказала тебе, как это на самом деле называется.

– Я и сам догадался, что ты хочешь сказать, – обиженно произнес Васюта.

– Все! – прикрикнул двуединый. – Тихо! Потом поболтаем. А теперь отойдите все, кроме Зана, вон туда, к штурвалу, чтобы никого не зацепило границей…

– Границей чего? – насупилась Олюшка, но все-таки отошла, как и Васюта следом за ней. Медок тоже отступил вместе с ними; вероятно, он тоже догадался, о чем идет речь.

– Сейчас увидишь, – ответил Ломон.

А Васюта спросил:

– Тебя самого-то не зацепит? – И посмотрел на кибера: – Зан, где эта граница будет, ты же видел уже?

– Прямо в обшивке за супергостинцем. Вертикальный портал диаметром в сажень.

– Портал?.. – ахнула Олюшка. – Это как «туннель» в лицее, что ли? Тьфу, развели тут секретности, а я-то уже не знала, что и думать. И куда он ведет? А! Наверное, прямо в Канталахти, вот вы и не хотите говорить. Наверное, думали сами, без нас туда с товаром…

– Не в Канталахти, – перебил ее Васюта, у которого от волнения заблестели глаза. – Ох, Олюшка, совсем не в Канталахти… Скорее уж тогда в Кандалакшу, но тоже не напрямую.

– И ты загадками заговорил? – насупилась та. – От тебя я этого не ожидала.

– Я ведь просил: тихо! – снова прикрикнул Ломон. – Приступаем к эксперименту. Зан, трогай «ежа»!

И Зан потрогал.

* * *

Все было почти как тогда, в бункере сопки Нюдуайвенч, отсутствовала только «резиновая» дверь. Пурпурный оттенок приобрела сама обшивка позади разноцветного супергостинца. Пятно имело, как и сказал кибер, примерно сажень в диаметре, иначе говоря, около двух метров. И с каждым мгновением это пятно становилось все ярче и ярче. Теперь свет сделался ярко-сиреневым, и казалось, что он идет снаружи, будто обшивка в этом месте стала прозрачной или исчезла совсем.

– Я пошел, – выдохнул Ломон и шагнул было к порталу, но его обогнал Медок, который, сорвавшись с места, в пару прыжков подскочил к месту свечения и прыгнул прямо в его центр.

– Вот умница, – сказал Васюта, – собой ради друга рискует.

– Или по приключениям соскучился, – буркнула Олюшка.

Двуединому стало неловко, словно Медок сделал это, потому что замешкался он сам. А мешкают в подобных случаях понятно по какой причине – не от излишней храбрости точно. И он не просто шагнул в сиреневое свечение перехода, а почти как Медок запрыгнул туда.

Снаружи был тот же самый лес, вот только деревья вокруг стояли целехонькие, и не было разбросано повсюду остатков груза и частей дирижабля. Оглянувшись, двуединый увидел, что сиреневое пятно портала висит прямо в воздухе. А еще он, конечно же, сразу понял, что не осуществилась его потаенная надежда снова разделиться на Капона и Лома. Этот портал, к огромному сожалению, не сработал, как тот, лицеевский, и Ломон по-прежнему был двуединым.

Медок стоял чуть впереди, настороженно прислушиваясь и принюхиваясь.

– Ну что, – спросил его Ломон, – есть тут кто поблизости?

Пес дважды отрицательно гавкнул – не очень, впрочем, уверенно, будто давая понять, что поблизости-то нет, а чуть дальше – кто знает.

– А как мы определим, – почесал двуединый в затылке, – наш ли с тобой это мир? В смысле, твой и Капона?

Медок задумался и пролаял три раза, что означало «не знаю».

– Вот то-то же. Хотя…

Ломон поднял взгляд и увидел в голубом безоблачном небе белый инверсионный след самолета, а вскоре услышал и отдаленный гул его двигателей.

– Уже лучше, – одобрительно произнес двуединый. – Нельзя сказать наверняка, что это именно тот самый мир, вдруг есть и другие похожие, но это стопроцентно не мир Зана и Лома. Веришь?

– Гав! – ответил Медок.