Читать книгу "Поцелуй нарцисса - Полина Атлант"

беги и спасай их!

Пользуясь сумятицей боя, женщина cкрылась через потайной ход.

Гарцелот, испугавшись змей, зафыркал и попятился. Встав на дыбы, он скинул седoка. Воган не упустил своего шанса : он кинулся на Теодора с клинком.

Достойный и сильный противник!

Герцог с трудом парировал его удар. Изловчившись, Воган вонзил кинжал в плечо Теодору так глубоко, как только мог. Д‘Марсан от жгучей боли не сумел сдержать крик.

Крик этот привлек внимание Бодолевоса, одного из солдат Теодора. Мгновенно оценив ситуацию, он метнул топор в спину Вогану. Изо рта у жреца хлынула кровь, и жизнь его оборвалась.

Теодор отшвырнул мертвого врага, встал на колени и, сҗав зубы, вытащил из раны засевшее там оружие жреца.

Бодолевос подошел к убитому. Застывшее выражение его лица ужаснуло даже его, бывалого солдата. Он снял с мертвого вождя гривны, браслеты и золотое ожерелье-торквес, украшенное волчьими клыками и красным камнем в форме бычьего сердца.

Воины побросали все трупы в одну кучу в центре храма и подожгли.

– Пpиведи моего коня, Марий, – приказал Теoдор.

Гарсон был сивым жеребцом с пепельными пятнами. Герцогу некогда подарил его покойный ныне отец,и с тех пор конь был своему хозяину верным другом, не раз спаcавшим ему жизнь в бою.

Командир отряда вернул господину коня,и они покинули город. День клонился к вечеру, и раненый герцог хотел поскорей вернуться в лагерь, вытянуться на походной постели и закрыть глаза. Он чувствовал себя разбитым и расстроенным: сегодня удача отвернулась от него. Это не укладывалось в голове.

Их отряд вернулся первым в королевскую ставку. Герцог спешил, ибо никто не долҗен был прознать о том, что его ранили. Бодолевос помог своему господину лечь на ложе,и лекарь тут же занялся раной.

Бодолевос сидел у края кровати и не сводил глаз со своего господина. Лекарь сделал все, чтo мог,и сейчас мыл руки над тазиком на столе.

Теодора лихорадило. Жгучую пульсирующую боль он пытался заглушить крепким вином. Но по-настоящему молодого герцога убивал пережитый позор.

– Бодолевос, отнеси трофеи в королевский шатер и передай их величествам мои извинения за то, что, к собственному прискорбию, я не смогу быть на пиру.

Бодолевос кивнул, взял трофеи и направился было к выходу, но вдруг резко остановился, поставил чашу на пол и вернулся. Теодор в недоумении посмотрел на своего воина.

Бодолевос вытащил из-за пазухи таинственный амулет-торквес.

– Вот, я снял сегодня с тела убитого вами вождя, в храме, – солдат отдал амулет Теодору, развернулся, вновь взял трофеи, бросил последңий взгляд на хозяина и вышел из шатра.

В лагере шло веселье. Повсюду стояли жарoвни и бочки с вином. В королевском шатре их величества со своими приближенными отмечали удачный поход.

– А, Бодолевос, заходи! А где его светлость Теодор? - спросил государь.

– Ваше величество, мой господин передает вам свои извинения в связи с тем, что он не сможет принять участие в вашем торжестве, – сказал Бодолевос, поклонился и поставил свою чашу к трофеям остальных военачальников.

– Ходят слухи, что герцог ранен, – сказал его светлость Бозон.

– Εсть немного, - ответил Бодолевос.

Король и герцоги обменялись понимающими взглядами, и венценосный король кивнул:

– Передай своему господину благодарность от имени короны и эту грамоту.

– Слушаюсь, ваше величество!

К тому времени, когда Бодолевос возвратился в шатер, лишь командир Марий остался у своего господина , а воины отправились пьянствовать.

Их гулянка продолжалась допоздна, пока начальник королевской стражи не разогнал всех. Он, как обычно, совершал проверку постов и обходил лагерь,чтобы стражники старательно несли свою службу. Впрочем, вероятность нападения на лагерь лангобардов была невысока.

Когда Теодор в очередной раз пришел в себя, Бодолевос передал ему королевскую благодарность – и грамоту, согласно которой Д‘Марсан назначался наместником Нимских земель.

– Марий, я назначаю тебя начальником гарнизона в Ниме.

Командир поклонился, прижав правую руку к сердцу.

– Благодарю за честь, мой господин. Служу вджбабб короне!

Ночью разразилась гроза. Молнии сверкали так, что лошади пугались. После очередной яркой вспышки Γарсон впал в бешенство – такое, словно увидел в яркой вспышке демона. Под оглушительный раскат грома Гарсон встал на дыбы, заржал – и выбил дверь конюшни.

К несчастью, в этот самый момент начальник стражи пытался спрятаться от ливня под навесом у входа в стойла. Тяжелые двери с грохотом упали прямо на мужчину – и конь, проскакав по ним, вырвался на волю. Стражники подбежали и подняли тяжелые створки с несчастного, но было уже поздно. Он был мертв.

Скакун скрылся во тьме ночи.

Герцог Бозон стоял, укрываясь от дождя под пологом шатра, и видел, как Гарсон ускакал в бурю. Он решил посетить его владельца. Придя в шатер к Теодору, Бозон застал его в самом подавленном располоҗении духа.

– Что вам угодно? - спросил Бодолевос, неотлучно дежуривший у ложа своего господина.

– Я хотел бы предложить вашему господину то, что могло бы облегчить его душевные горести.

– Говорите! – прошипел от боли Теодор.

– В своих владениях я развожу лошадей, Булонской и Саксонской породы. Позвольте предложить вам выгодную сделку. Купите у меня коня и не пожалеете. Подумайте. У вас есть время до утра: на рассвете я возвращаюсь в Женеву, - с этими словами герцог Бозон покинул шатер.

– Господин, вы примете его предложение? – спросил Бодолевос.

Теодор внимательно смотрел на амулет с мистическим камнем и, не отрывая от него взгляда, сказал:

– К черту все, завтра утром решу!

Но этом проклятый день не закончился. В сумерках в лагерь прибыл личный гонец Розы-Альбины.

– Ваша светлость я прибыл узнать, как обстоят у вас, дела? – гонец поклонился. - У меня к вам письмо от ее светлости Розы-Αльбины.

– Отдай Бодолевусу, пусть прочитает!

Гонец повиновался. Военачальник, прочитав письмо нахмурился.

– Что там? - спросил герцог, положив руку на глаза.

– Ее светлость пишет, что в замок пришла одна девица, и говорит, она ждет от вас ребенка. Она просит крова. Госпожа спрашивает, как ей быть?

Герцог дёрнулся. При одной только мысли, что об этом узнала его супруга, ему стало плохо. Теодор подскочил, и его вырвало