Читать книгу "На руинах нового мира - Юрий Артемьев"

Я один раз нажму, и у тебя сейчас третий глаз во лбу вырастет.

— И чё?

— Звать тебя как?

— Вова…

— Короче, Вова… Ты давно здесь паришься?

— А хрен его знает. Я выпил… Но это давно было…

— Вова! Ты хочешь пойти домой?

— Ну…

— Пошли! Я тебе дверь открою…

Я разворачиваюсь и не спеша иду к выходу. Почему-то я совершенно уверен, что этот туповатый Вова не станет нападать на меня со спины… Открыв щеколду на входной двери, я распахнул её настежь. Там на улице шёл дождь. Никого постороннего вблизи не было видно.

Я посторонился в сторону, пропуская Вову мимо себя.

— До дому доберёшься?

— Ну…

— Будь здоров, Вова!

— Угу… — пробормотал громила и исчез в мокрой темноте дождливого вечера…

Я снова закрыл дверь на щеколду и вернулся во вторую камеру. Там лежал ещё один клиент со свёрнутой шеей и выбитыми зубами. Этот недозомбак сделал большую ошибку, последнюю ошибку в своей жизни… Он решил укусить Вову… А то, что на трупе нет следов укуса — это лишь говорит о том, что Вова не переродился. Иначе бы он этого тут не только убил бы, но и съел.

Судьба туповатого Вовы меня мало волновала. Несмотря на то, что он явно как я и не заразился зомбоидиотизмом, но явно он умником не был никогда. Вот уж права поговорка: «Сила есть — ума не надо.» Этому здоровяку сил явно хватало на всё… Но в напарники я бы его не взял. Пока сообразит что к чему, меня могут уже и съесть без соли и перца…

Ладно. Пусть удача и дальше ему сопутствует по жизни! Хотя, если верить народной мудрости, что везёт только дуракам и пьяницам, Вове может и вдвойне повезти, если он, дойдя до дома, ещё и на грудь примет грамм пятьсот водочки. Думаю, что при таких габаритах он на меньшее и не разменивается. А мне пора идти дальше.

Вот только след от укуса на его руке…

* * *

Закончив с правым крылом отделения, я перешёл в левое. Первая дверь никогда не закрывалась. Это была «Ленинская комната». Там на стенах висели патриотические плакаты, у окна стоял бюст Владимира Ильича. А за большим столом всегда проводили совещания. Делать там мне было нечего… Кроме… Вот оно. На стене висели большие часы с маятником. И они шли. Было видно, что скоро груз дойдёт до низа и часы могут остановиться, но пока они шли и показывали десять минут одиннадцатого. Надеюсь, что время точное. Я быстро выставил на своих наручных часах правильное время и завёл до упора, крутя ребристый шпенёк. Потом подумал и подтянул груз на настенных часах. Может быть, ещё кому-нибудь они подскажут правильное время…

За следующей дверью был секретариат и кабинет начальника отделения. Я аккуратно приоткрыл первую дверь… На месте секретаря никого нет, а дверь в кабинет начальника распахнута. Запашок есть, но не свежий… Заглянув внутрь, обнаружил загрызённого начальника и застреленную им секретаршу. Картина маслом. А нам всё ясно. Молодец, майор. Сумел постоять за себя.

Выходит, что нормальных очнувшихся достаточно большое количество. Вот всего лишь на территории отдела уже был туповатый Вова, Семён из дежурки, начальник, и я.

Хотя я не здесь очнулся и для статистики не подхожу. Но я ещё не прошёл весь отдел. Осталось ещё восемь кабинетов. Опера, начальник ОУР, отдел дознания… Пистолет у начальника я забирать не стал. Патронов в нём нет. Это видно по съехавшей назад затворной раме. Зато лежит пистолетик в луже крови… Пистолетов у меня хватает. Пусть начальник, как настоящий викинг уходит в Вальхаллу с оружием в руках.

Мой кабинет стоял нараспашку. Всё правильно. Серёгин из него выходил и не закрыл. Я забрал из сейфа наплечную кобуру и сразу надел на себя, убрав туда запасной ПМ.

Из стола забрал китайский фонарик с тремя большими круглыми батарейками. Надоело уже жучка в руке жамкать… Жучка отправил в противогазную сумку, а сам стал освещать себе путь «китайцем».

Надо будет потом озаботиться батарейками про запас.

И кстати, все остальные кабинеты были пусты. Ничего полезного там я не нашёл. Зато теперь я абсолютно уверен, что больше в отделении нет живых идиотов. Трупы не в счёт. Их сейчас везде будет много.

Но на всякий случай, я закрыл на ключ дверь своего кабинета изнутри. Наше дежурное кресло-кровать уже было разложено, и я пристроился на нём… До рассвета ещё примерно часов пять-шесть. Отдохну немного. Воевать в темноте я пока не готов.

Глава 5

Глава пятая.

Рудиментарный гуманизм.

Не верь, когда расскажут про меня,

Что сгинул я в неведомых краях,

Сгорев, как свечка в пламени огня,

Исчезнув в обжигающих лучах.

Не верь, что я зарезан и зарыт

Тайком в лесу, в прохладной тишине.

Не верь, когда расскажут, что убит

На новой необъявленной войне.

Не верь, что утонул в пучине вод.

Не верь, друзьям! Они тебе соврут.

Не верь, хоть нет меня который год.

Не верь! Я жив, пока меня здесь ждут.

* * *

Сон пришёл ко мне быстро. Уж больно утомительным был мой первый день в новом мире. Да и сил ещё в этом теле было маловато. Стоило мне прилечь, подложив под голову свёрнутую куртку, найденную в шкафу, как тут же я провалился в темное и обволакивающее ничто… Сначала я плыл в полной темноте. Ощущение невесомости и безвременья.

Но вдруг откуда-то издалека, в мой сон ворвалось светлое и яркое пятно. Оно приближалось и приближалось, увеличиваясь в размерах. И хотя это световое шоу выглядело странно и непривычно, но мне почему-то было совсем не страшно. Я чувствовал, что со стороны света мне ничего не угрожает.

Наконец-то это светлое бесформенное пятно стало формироваться и превращаться в нечто более менее осмысленное…

Это как проявление фотографии. Под воздействием химического раствора на фотобумаге проступает едва различимое изображение, а потом изображение начинает становиться более чётким и отчётливым…

Из темноты на меня смотрела Светка. Причём она была молода, как тогда в прошлом моём будущем. как тогда, когда я увидел её в первый раз. Тогда, когда я лечил её простреленную руку…

И сейчас на её правом плече была повязка. Ну, да… Я же сам бинтовал ей рану от сквозного пулевого ранения. Но это было двадцать пять лет назад… Или восемь лет вперёд… Хрен его знает, как разбираться в этом временном парадоксе?

Светлана смотрела на меня в упор и улыбалась. А потом она вполне отчётливо и внятно сказала, глядя мне прямо в глаза:

— Найди меня!

А после этого она исчезла. Просто взяла и исчезла. Растаяла в темноте. Хотя темноты уже как таковой не было. Розовая полоска рассвета подсвечивала серое небо. Тьма таяла на глазах. Наступало утро…

* * *

Я проснулся, даже слегка замёрзнув. Не от холода, а от какого-то внутреннего озноба. Через открытую форточку окна, я услышал щебет птиц… А в животе заурчало.

Природа позвала меня в сторону утренних процедур, и я поплёлся в туалет. Туалет был за самой последней дверью в конце коридора… Зайдя внутрь, я глянул на себя в мутное зеркало над умывальником и дёрнул ручку двери в помещение туалета… И тут же напрягся… Дверь была заперта изнутри…

А у меня внутри всё похолодело, и я чуть было не избавился от остатков переработанной пищи,