Читать книгу "Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай"

имущества обвиняемого в пользу короны, дело было серьезным. В процессах по этой статье отличился Джеймс Хобарт, генеральный прокурор и член Совета правоведов: он выступал обвинителем в Суде королевской скамьи и в качестве мирового судьи в Норфолке и Саффолке побуждал ответчиков в церковных судах подавать обвинения против судей церковного суда в Суд квартальных сессий. Он также пускал в дело закон Генриха VII, предоставляющий мировым судьям право принимать дела на основании информации без предъявления обвинения по статье о превышении власти церковным органом. Дадли тоже перечислил в своем признании церковные дела: 17 из 84 лиц, с которыми несправедливо обошелся Генрих VII, были священниками, и по меньшей мере дважды применялся статут о превышении власти[126].

Кроме действий по статуту о превышении власти церковью, в правление Генриха VII многим частным лицам, представлявшим сторону в суде, выдавались приказы о запрещении производства по делу с целью не допустить слушаний в церковных судах дел по общему праву. В Суд королевской скамьи полился поток исков против церковных судей, которые якобы нарушили королевскую юрисдикцию. По сути, немногие из этих частных исков дошли до суда, и понадобилось бы дальнейшее расследование, чтобы объяснить их непосредственный смысл. Однако если помнить, что именно применение статута о превышении власти церковным органом в политической ситуации 1529 года уничтожило Уолси, то долговременная значимость процессуальных действий Суда королевской скамьи совершенно очевидна[127].

Генрих VII изменил качество епископского сана, что подорвало духовное лидерство епископов. Последние продвижения по службе по церковной линии при Эдуарде IV ознаменовали начало отхода от политики Генриха VI: Эдуард при назначениях начал отдавать предпочтение юристам, а не богословам, епископство стало превращаться в награду за административную службу. Однако политика Генриха VII была настоящим тектоническим сдвигом. «Из 16 епископов, впервые назначенных в английские епархии Эдуардом IV, восемь (50 %) были правоведами и шесть (38 %) – богословами. Из 27 подобных назначений, сделанных Генрихом VII, 16 человек – юристы, в основном специалисты по гражданскому праву (57 %), и только шесть (21 %) – теологи»[128]. Большинство теологов Генриха тоже служили на административных должностях – такая трансформация сана епископа была продуманной стратегией. Более того, государственная служба, даже в ущерб церкви, была обязательна для его епископов. Уильям Смит, епископ Линкольн, тщетно ходатайствовал о разрешении покинуть окраинные земли Уэльса, чтобы заняться пастырской работой; Ричарду Редману, епископу Эксетеру, пришлось платить за разрешение пребывать в своей епархии по £100 в год[129]! Не проживающие по месту службы итальянцы стали епископами Вустера и Бата за политическую работу в Риме. К тому же Генрих был так же суров с епископами, как и со своей знатью: даже Ричарду Фоксу пришлось заплатить £2000 за то, чтобы его простили. Большинство епископов тяжко расплачивались за реституцию своих церковных владений, при этом все зависели от фискального феодализма и погони за доходами в результате дознаний по «старым прецедентам» в казначействе[130].

На протяжении всего правления Генриха VII его внешняя политика оставалась оборонительной: он реагировал на события за рубежом, чтобы защитить корону и династию[131]. Изначально находясь в долгу перед Бретанью и Францией, он был вынужден нейтрализовать возможности Франции, Испании, Бургундии и Шотландии извлечь выгоду из йоркистских претендентов на английский престол и укрепил северную границу с Шотландией. Таким образом, цель его первых шагов состояла в том, чтобы выиграть время. Были подписаны перемирия с Францией и Шотландией, с Бретанью заключили торговое соглашение, в марте 1488 года начались переговоры о помолвке принца Артура с Екатериной Арагонской. Заключенный в Медине-дель-Кампо договор (27 марта 1489 года) закрыл для йоркистских претендентов Арагон и Кастилию и запланировал будущий брачный союз. Тем не менее больше всего остального Генриху требовался альянс с Бургундскими Нидерландами, основным рынком для английского экспорта и плацдармом для йоркистов. Однако эрцгерцог Австрийский Максимилиан Габсбург (германский король с 1486 года; император Священной Римской империи с 1493; регент при несовершеннолетнем сыне Филиппе) был готов лишь продлить на год договор Эдуарда IV. Дома его мучило широко распространившееся недовольство во фламандских городах, и у него не хватало сил обуздать йоркистские происки своей тещи, вдовствующей герцогини Маргариты, сестры Эдуарда IV. Ее вдовьи земли обеспечивали ей средства, чтобы предпринимать самостоятельные действия. К тому же Максимилиана отвлекала необходимость защищать владения австрийских Габсбургов от венгров.

Первым важным, пусть и неохотным решением Генриха VII стало оказание помощи Бретани по Редонскому договору (14 февраля 1489 года), когда Карл VIII Французский открыто угрожал аннексировать герцогство. На материк отправились 6000 английских солдат под командованием лорда Добене. Однако сами бретонцы были разобщены, а их габсбургские и испанские союзники отличались ненадежностью. Когда перед лицом поражения Анна Бретонская вышла замуж за Карла VIII (6 декабря 1491 года), объединение Франции, начатое Жанной д’Арк и Карлом VII, практически завершилось. Генрих VII поэтому продемонстрировал силу: он заявил свои притязания на французскую корону, хотя изначально намеревался лишь повторить выгодный в финансовом отношении договор, заключенный Эдуардом IV в Пиккиньи (18 августа 1475 года). И Генрих преуспел. Осенью 1492 года он вошел в Булонь во главе армии из 26 000 человек, но подписал мирный договор в Этапле всего через 33 дня после начала кампании. Карл VIII обязался прекратить поддержку Перкина Уорбека и других йоркистских претендентов, выплатить долги по предыдущему договору Эдуарда IV и компенсировать затраты на кампанию Генриха в Бретань (£124 000) взносами дважды в год по £25 000.

На деле Карл VIII страстно желал начать свою итальянскую авантюру. Его победы подталкивали европейские страны к созданию оборонительных союзов. Таким образом, был утвержден договор, заключенный в Медине-дель-Кампо, Англия присоединилась к Священной Лиге, а в Эйтоне подписали перемирие с Яковом IV Стюартом. Хотя Яков не отказался от «Старого Союза» с Францией, в августе 1503 года он женился на дочери Генриха VII Маргарите. Magnus Intercursus тем временем закрыл Нидерланды для йоркистов (24 февраля 1496 года). Этот договор стал кульминационным событием продолжительной торговой войны. Терпение Генриха в отношении помощи Максимилиана Перкину Уорбеку лопнуло в конце 1493 года, по этой причине английскую торговлю с Антверпеном и Нидерландами переключили на Кале. В мае 1494 года Максимилиан и Филипп ввели ответное эмбарго. Соответственно, договор сочетал политические и коммерческие статьи: торговля восстанавливается в прежних объемах на условии, что оба государства обязуются не укрывать бунтовщиков другой стороны, при этом Максимилиан и Филипп обещали, что герцогиня Маргарита лишится своих вдовьих земель, если нарушит договор. Несмотря на то что возникли новые разногласия, когда Филипп попытался ввести дополнительную ввозную пошлину на ткань, в мае 1499 года Magnus Intercursus был подтвержден вторым договором.

В том же месяце Екатерина Арагонская по доверенности сочеталась браком с принцем Артуром. В октябре 1501 года она наконец прибыла в Англию, и 14 ноября состоялось свадебное торжество. Однако Артур скончался в Ладлоу 2 апреля 1502 года. Десять месяцев спустя Елизавета Йоркская умерла в родах – новорожденная тоже не выжила. Хотя Испания в качестве тактического шага пыталась затребовать обратно приданое Екатерины, не понадобилось