Читать книгу "Герой - Наталья Бутырская"

— У меня нет семьи. Я захотел увидеть людей, похожих на меня.

— Теперь ты нашел много родственников. Только мы не говорим отец, сын или брат. Я не знаю имен своей поросли, за исключением самых одаренных детей. Они же относятся ко мне как к старшему, не как к родственнику. Так что если ты искал любви и заботы, то зря пришел.

— Я ведь не смогу отсюда уйти, — утвердительно сказал я.

— Не сможешь. Все, кто видел наше поселение, должны умереть. Если им удается ускользнуть, нам приходиться переезжать, а это довольно непросто. Мы в прошлом году уже сменили место. Поэтому мне так интересно, как ты сумел найти нас.

— За вами следили. В прошлом году.

— Значит, снова переезд, — опечалился Второй. — А мы только-только устроились.

— И когда меня убьют?

— Знаешь, а ведь тебе не обязательно умирать. Если у тебя и впрямь есть некоторые навыки, ты можешь остаться здесь. Ты ведь моя поросль. Законы соблюдены. Как тебя звали?

— Юшенг.

— Ты сядь, поешь всё же. Я ненадолго оставлю тебя. Не выходи из дома для собственной безопасности.

Второй с задумчивым лицом покинул меня, а я не удержался и раскрыл один из свитков, написанных Тайфуном:

«Мы привыкли смотреть на магические таланты людей, предсказывать их будущий успех лишь на основании цифр. Сколь часто можно видеть, как в семье до десяти лет в одинаковых условиях растут два ребенка, получают равную заботу и любовь родителей, но после церемонии наименования в дом возвращаются не два сына, а любимый наследник и бесполезный ребенок. Хотя разница лишь в том, что у первого талант выше тридцати, а у второго — ниже. И какие бы достижения не показывал второй сын, неважно, в искусстве ли, стихосложении или боевых искусствах, он всегда будет считаться никчемным. Хорошо хоть отменили этот унижающий человеческое достоинство обычай — крепить цифры таланта на рукавах или еще хуже — набивать их прямо на коже. А ведь на успехи в магии влияет не только один талант, но и умение мыслить, и память, и еще одно полузабытое условие — скорость восстановления Ки».

Затем раскрыл второй свиток:

«Сложность еще и в том, что нет такого амулета, который был бы способен на точный расчет скорости восстановления Ки. Зная примерный объем Ки в теле человека и его талант, я могу сказать, сколько единиц и процентов он потратит на определенное заклинание. Но как узнать, когда он восстановил свою Ки до первоначального состояния? Опираться только на самочувствие не получается, у каждого человека свой уровень выносливости. Кто-то и от потери десяти процентов Ки лишается чувств, а кто-то и при нехватке тридцати процентов еще способен ходить, говорить и мыслить. Это сходно с рассказами лекарей. Есть люди, которые от одной царапины приходят в ужас, а есть и такие, которые, потеряв руку, продолжают сражаться. Взгляд нефритового дракона не дает полной уверенности, и нужно много тренироваться, чтобы привыкнуть видеть мир его глазами. Меня поначалу пугало голубое свечение, изливающееся из людей, животных, растений и амулетов, и я долго не мог понять, где тут небо, а где земля».

Я перебрал почти все свитки, но всё это были лишь размышления ученого триста лет назад. Он рассуждал о морали, о талантах, об упадке знаний, но я не нашел ни слова, касающегося секты. Там не говорилось ни о поросли, ни об украденных девушках и даже о том, как вообще выводить людей с повышенной скоростью восстановления Ки. Только общее словоблудие, во многом утратившее свое значение за эти века.

Если некогда секта и создавалась на основе его учений, то явно не его руками. Либо самые важные свитки хранились не на открытых полках у Второго.

Это поселение всё же отличалось от того, что я сжег. Так как мы находились значительно южнее, уже не нужно было строить столь толстостенные и закрытые дома. Широкие окна, заклеенные тонкой бумагой, пропускали много света и одновременно звуков. Потому я расслышал голоса снаружи, а после заклинания «ухо древесной крысы» смог разобрать, о чём они говорили.

— И всё же я возражаю! — возмущенный визгливый голос.

— Седьмой, ты сам смотрел правила. Нигде не сказано, что представитель должен воспитываться внутри секты, — низкий спокойный голос.

— Это и так понятно! Второй нарушил правила, потому и случилась эта нелепая ситуация.

— А кто не нарушал? Неужто ты во время охоты не ловил кого-то для себя лично?

— Мои дети не вламываются в секту, уничтожив половину охранной зоны.

— Твои бы просто не дожили до такого возраста.

— Поздно кричать, Седьмой, — вмешался еще один голос. — Шестой сказал, что допускает его отпрыска до турнира.

— Кто знает, чему он учился и что умеет? — продолжал визжать Седьмой. — Здесь наша поросль растет в равных условиях и учится одинаково. Вдруг он победит из-за хитрых уловок, а не потому что его росток крепче?

— Хоть раз подумай о секте, а не о себе, — рассмеялся еще один голос, в котором я узнал Второго. — Если мой росток знает что-то полезное, то сможет научить всю поросль, и мы станем еще сильнее.

— А согласится ли он? Ты его спросил?

— Уговорить на драку мальчишку, который так жаждал увидеть отца, гораздо легче, чем девятерых старых ворчунов на легкое отступление от правил.

— Видите! Видите! Он сам признал, что это отступление от правил!

— Седьмой! Угомонись. Иди лучше присмотри за своими отпрысками. Скоро они будут биты!

Голоса затихли, а вскоре в дом вернулся и Второй с широкой улыбкой на лице.

Глава 11

Второй

Я смотрел на Второго и не мог принять того, что он мой отец. Он выглядел слишком молодо, его манеры были далеки от идеальных, и в целом он создавал впечатление легкомысленного человека. Его отношение к маме и к моему появлению лишь подчёркивало это. Словно к нему каждый день приходят неизвестно откуда сыновья. Не прошло и получаса, как он уже встроил меня в свои схемы, ничего не зная обо мне, не спросив, как мы с мамой жили эти годы, как я сумел его найти и, главное — зачем.

Может, так сказывалось воспитание в этой секте. Второй сказал, что не знает имён всех своих детей и, видимо, мало интересуется их развитием. Кто сумеет проявить себя, тот и молодец. Подумаешь, одним сыном больше, одним меньше.

— Тебе разрешили остаться здесь, — торжественно провозгласил Второй, — но тебе придётся доказать право на проживание. Ты знаешь, кто мы такие и в чём наша цель?

Второй сел за столик, налил вина и выпил. Его глаза заблестели, речь стала ещё более быстрой. Я сел вслед за ним.

— Так получилось, что у секты нет названия. Основатель никак не мог выбрать наилучшее. Секта Идеального Пути, Секта Всеобщего Блага, Секта Бесконечной Ки — у него было много вариантов. Но название нужно для людей извне, а мы не хотим раскрывать себя прежде времени, внутри же достаточно сказать секта, как все поймут, о чём ты говоришь. Ты умеешь читать. Смотрел свитки?