Читать книгу "Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв. - Дмитрий Михайлович"

Ободряя Ивана Васильевича, Вассиан порой обращается и к оружию обличения. В подобных случаях он, как пастырь, беспощаден.

Так, Вассиан пишет: «А еще дошло до нас, что прежние смутьяны не перестают шептать в ухо твое слова обманные и советуют тебе не противиться супостатам, но отступить и предать на расхищение волкам словесное стадо Христовых овец. Подумай о себе и о своем стаде, к которому тебя Дух Святой поставил. О боголюбивый вседержавный государь, молим мы твое могущество, не слушай таких советов их, послушай лучше учителя вселенной Павла, сказавшего о таковых: „Разразится гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдой; осуетились они в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце. Называя себя мудрыми, обезумели, и так как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства". А также и сам Господь сказал: „Если глаз твой тебя соблазняет, выколи его", а если рука или нога, то отсечь повелевает. Но понимай под этим не плотскую, видимую руку, или ногу, или глаз, но ближних твоих, которые советуют тебе совершить неправое дело, отринь далеко их, то есть отсеки, и не слушай их советов. А что советуют тебе эти обманщики лжеименитые, мнящие себя христианами? Одно лишь – побросать щиты и, нимало не сопротивляясь этим окаянным сыроядцам, предав христианство и отечество, изгнанниками скитаться по другим странам. Подумай же, великоумный государь, от какой славы к какому бесчестью сводят они твое величество! Когда такие тьмы народа погибли и церкви Божии разорены и осквернены, кто настолько каменносердечен, что не восплачется о их погибели! Устрашись же и ты, о пастырь, – не с тебя ли взыщет Бог кровь их, согласно словам пророка? И куда ты надеешься убежать и где воцариться, погубив врученное тебе Богом стадо?.. Не слушай же, государь, тех, кто хочет твою честь в бесчестье и славу в бесславье превратить и чтобы стал ты изгнанником и предателем христиан назывался. Отложи весь страх, будь силен помощью Господа, его властью и силой. А это, как мы слышим, безбожное племя агарян приблизилось к земле нашей, к вотчине твоей. Уже многие соседние с нами земли захватили они и движутся на нас. Выходи же скорее навстречу, призвав Бога на помощь и Пречистую Богородицу, нам, христианам, помощницу и заступницу, и всех святых Его».

Вассиан напоминает государю о благом примере его предков, стремясь разжечь в сердце правителя не славолюбие, а огонь мужества во славу Божию.

Он взывает: «Последуй примеру прежде бывших прародителей твоих, великих князей, которые не только обороняли Русскую землю от поганых, но и иные страны подчиняли; я имею в виду Игоря, и Святослава, и Владимира, которые с греческих царей дань брали, а также Владимира Мономаха – как и сколько раз бился он с окаянными половцами за Русскую землю, и иных многих, о которых ты лучше нас знаешь».

Святой Филипп, митрополит Московский, провел на кафедре два года: 1566–1568. Прославился он как непримиримый противник опричнины, великий проповедник христианской благодатной любви, противостоящей насилию, немилосердной «грозе», беспощадному пути неразбавленного «государственного интереса». За свою твердость он и принял мученическую смерть от рук Малюты Скуратова. От Филиппа осталось пять его посланий. Четыре из них сохранилось в Соловецком монастыре, пятое – в Кирилло-Белозерском. Вглядимся в них: писания эти показывают, как в архиерее, возглавлявшем русскую церковь, сочетались христианское милосердие, доброта, заботливость с пылом яростного «стоятеля» за веру.

Группа из первых четырех посланий представляет собой часть переписки с братией, которую Филипп покинул, скорее всего, в весеннюю навигацию 1566 года, чтобы принять митрополичий сан в июле 1566-го и никогда уже не вернуться на Белое море (сохраняя, впрочем, самые оживленные и теплые отношения с обителью).

Филипп не забывал Соловки. В конце 1566 года или в 1567-м он вызвал оттуда иноков с мощами святых основателей монастыря Зосимы и Савватия да «со святыми водами». Приехавшим монахам со старцем Спиридоном во главе митрополит устроил встречу с государем Иваном IV. Они же, в свою очередь, порадовали его добрыми известиями: на Соловках успешно достроили Преображенский храм да и освятили его еще в августе, через несколько недель после того, как Филипп стал главой церкви. Душа митрополита возликовала: давняя его строительная затея, много лет (с 1558 года!) занимавшая его, счастливо окончилась ко благу любимой обители. В сообщении соловецких монахов Филипп мог видеть доброе предзнаменование к собственному служению.

Соловки остались в его сердце. Он писал туда грамоты, в которых видно теплое чувство. Хозяйственные поручения, которые дает братии Филипп, можно назвать «милыми хлопотами». В одном из писем святитель говорит: «.Да послал еси к вам на стол братии и с квасом, и слугам, и детем восмь рублев, с слугами с Герасимом, да с Селюгою. Да послали есми к вам братии три рубля милостыни, на двести братов по полуалтыну, да детем на триста человек полтора рубля, по деньге. И ты б, Паисея[12], Бога ради стол велел на братию поставити и на слуги, и на дети с квасом, да за столом бы еси помянул братии, чтоб молили Бога за благоверного царя и государя, великого князя Ивана Васильевича всея Русии, и за благоверную царицу великую княгиню Марию, и за богодарованные чада, царевича Ивана и царевича Федора, и за христолюбивое воинство, и за все православное крестьянство, и меня б грешнаго во святых молитвах своих поминали. А яз вас благословляю и много челом бью. Бога ради живите любовно».

Главе громадной церкви, обремененному заботами каждый день и помногу, все же есть дело до далекой обители в «полунощных землях», на «море дышащем». Очевидно, сердце его там укоренилось. Любопытно, что через много десятилетий патриарх Филарет станет вот так же, с любовной заботой, переписываться с братией Антониево-Сийского монастыря, где он (не по своей воле) провел первые годы иночества.

Последние слова письма – правда всей жизни Филиппа. В них скрыта суть его истории, печальной и величественной. Как будто Высший Судия встал рядом с человеком и вдохнул ему в уста всего несколько слов: «Бога ради живите любовно».

По грамотам, адресованным соловецкой братии, видно, что святитель Филипп – человек добрый, мирный, движимый христианской любовью. Истинный ангел во плоти!

С совершенно другой стороны высвечивает его личность послание, адресованное монахам Кирилло-Белозерского монастыря и датированное ноябрем 1567 года.

Долгое время митрополит Филипп поддерживал царя Ивана Васильевича во многих делах, не исключая большой политики. До конца 1567 года отношения между царем и митрополитом – мирные, симфонические. Признаков сколько-нибудь серьезного конфликта нет, напротив, видно доброе согласие светской и церковной властей. В грозненское царствование многие военные кампании русской армии облекались в форму настоящих крестовых походов. Выходу войск из Москвы предшествовали молебны, духовенство совершало большой крестный ход, архиереи благословляли государя и отправляли наставительные послания в полки. На востоке и юге России противостояли старинные противники христианства – магометане. На западе выстраивались давние враги православия – католики. К ним добавился протестантизм, получивший невероятное распространение в русских землях Великого княжества Литовского, да и в Ливонии. Притом литовский протестантизм порой обращался к радикальным изводам – например, к социнианству, то есть антитринитаризму. Протуберанцы протестантских проповедей достигали России. Тут они становились источником горчайших, радикальнейших ересей. В России XVI столетия все разновидности протестантизма, не мудрствуя лукаво, называли «Люторовой ересью» или «Люторовой прелестью». Осенью 1567 года Иван IV готовился совершить еще один поход на Литву и Ливонию. Филипп тогда рассылал «богомольные грамоты». Именно одна из них дошла до наших дней.