Читать книгу "Игра с огнем - Мария Жукова-Гладкова"

– Андрей не приводил домой никого – ни женщин, ни мужчин. Вы задумывались почему?

– Но раньше он приглашал…

– Раньше приглашал, а потом прекратил. Потому что общаться даже с друзьями мужского пола было невозможно. Вы забегали каждые пять минут, а то и две минуты и восклицали: «Андрюша, вот еще огурчики! Андрюша, ты не положил салфетки! Андрюша, под пирог нужны маленькие тарелочки! А вот тарелочки под варенье. Я сейчас принесу ложку для варенья» – и все в таком роде. Вы понимаете, что как минимум ставили его в неудобное положение?

– Но мы же хотели…

– Как лучше. А о чувствах вашего сына и брата вы даже не подозревали. Как ему было стыдно перед друзьями, когда вы постоянно врывались и не давали общаться?

– Мы говорили ему, чтобы приглашал друзей домой, – растерянно произнесла Юлия Юльевна. – Мы напечем пирогов, приготовим обед. А Андрюша стал ходить по барам, приходить домой пьяным. Я вначале думала, что он пьет, потому что мерзнет на улице. Я даже была готова разрешить ему выпивать дома. Хотя, конечно, лучше выпить горячего чаю с травами. Это полезнее. Но я даже была готова разрешить рюмку коньяка! И я говорила ему, чтобы уходил из ГИБДД. А он стал все реже и реже бывать дома. Я думала, что у него завелась какая-то неприятная женщина. Мы с Олесей…

Мать с дочерью переглянулись.

– Следили за сыном и братом?

Они кивнули. Бедный Андрей! Но хоть этого он не знает. Наверное, это не пришло ему в голову. Наверное, его учили вести слежку, но он не ожидал, что следить будут за ним. Мать и сестра!

– И что узнали? – спросила я нейтральным тоном.

– Женщины нет, они пьют с друзьями после работы. Даже к проституткам не ходят, а просто пьют. Он не встречается ни с какой женщиной.

«Отлично!»

– Мы поняли, что это работа на него так дурно влияет, и его коллеги. Видно же по лицам, по манерам, что они не из такой семьи, как наша.

Поняли? Ничего вы не поняли!

– Мужчина идет не домой, а пить с друзьями тогда, когда ему домой идти не хочется. Но с женой можно развестись, а с матерью не разведешься. И у меня Андрей сейчас живет не потому, что влюбился, а потому, что у меня своя квартира. И я много работаю. У меня просто нет времени, сил и желания выносить ему мозг. Я реально оцениваю положение вещей. Он не ко мне переехал, а сбежал от вас! – повторила я. – И, в отличие от Андрея, я терпеть ваши указания, советы, наставления и что-то еще не собираюсь. Я вас пригласила сюда по одной-единственной причине – мне нужна информация, которая может хоть как-то пролить свет на причину убийства моей бабушки. Вы разговаривали с ней незадолго до ее смерти, причем разговаривали шесть часов. О чем?

Юлия Юльевна с Олесей какое-то время молчали. Явно переваривали информацию о драгоценном Андрюше. Наверное, их шокировали мои слова. А мне было жалко мужика. Их не жалко нисколько. Но почему у этих женщин нет своей жизни?!

Я задала соответствующий вопрос и посмотрела на Олесю.

– Мне даже не от кого родить… – залилась краской она. – Я всегда работала в женском коллективе. До этого училась. Меня не интересовали никакие мужские развлечения и спорт, то есть я никогда не бывала в местах, где можно встретить мужчину. Если бы Андрюша был старшим братом, то можно было бы познакомиться с его друзьями. А он значительно младше.

– Воспользуйтесь донорской спермой.

– То же самое сказала ваша бабушка, – встряла Юлия Юльевна. – Мы как раз об этом говорили. Вот вы спрашивали… И ваша бабушка сказала, что у вас есть знакомые гинекологи. Какая-то Софья Михайловна – лучший гинеколог в городе, но у вашей бабушки с ней натянутые отношения, а вы с ней общаетесь.

Я пояснила, почему у бабушки были натянутые отношения с Софьей Михайловной, и подтвердила, что давно стригу и Софью Михайловну, и ее дочь Надю, тоже гинеколога, и считаю их своими родственницами. Я могу с ними поговорить, но Олеся точно готова рожать?

Про себя подумала, что, если мы даже расстанемся с Андреем, рождение ребенка его сестрой очень облегчит ему жизнь. И сама Олеся, и ее мама переключатся на ребенка. То есть надо надеяться, что переключатся на ребенка и оставят Андрея в покое. Или все равно не оставят?

– Я так хочу внуков, – продолжала Юлия Юльевна. – Я так надеялась, что Андрюша приведет жену к нам, и мы все вместе будем…

Вероятно, вспомнив, что я недавно ей сказала, она замолчала. Я предложила все-таки попытаться вспомнить, что говорила бабушка. Она рассказывала о наших с ней родственниках?

– Да, мы рассказывали про нашу семью, а ваша бабушка – про вашу. Больше всего про вас, конечно. Нас же вы, Аня, интересовали больше всех. Конечно, нужно знать, из какой девушка семьи…

– Что моя бабушка говорила про родственников? – ледяным тоном спросила я. – К ней кто-то приезжал в последнее время?

– Ваша бабушка говорила, что вы – единственная – никогда не просили денег. Ни у нее, ни у вашего дедушки, ни у родителей. Ваша бабушка очень гордилась вами – тем, что вы всегда сами решали свои проблемы. Родственники никак не участвовали в решении ваших проблем – ни материально, ни через своих знакомых. Они даже не знали, как вы живете. Неужели вам нравится жить одной?

– Да. И я считаю ненормальным, когда взрослые дети живут с родителями.

– Но если у детей нет возможности жить отдельно?!

– В наше время возможности есть. Если не живут отдельно – значит, нет желания. Кто приходил к моей бабушке за деньгами?

«Да из них клещами нужно тянуть информацию!»

Последней деньги просила моя двоюродная сестра Зина, но об этом я уже знала от тети Майи. Бабушка не дала и посоветовала выкинуть из головы экологическую чушь и уделять побольше времени ребенку.

Но меня больше заинтересовала информация про мою сестру Яну и ее возлюбленного Славу. По словам Юлии Юльевны, Яна очень хотела переехать к бабушке. Бабушка же этого не хотела – по крайней мере пока она ходячая и способна себя обслуживать. И даже лежачая она, скорее всего, не хотела бы видеть Яну в своей квартире, а предпочла бы профессиональную сиделку. Но Яна со Славой все равно регулярно приезжали и даже убирали бабушкину квартиру.

Насколько я помнила, Яна даже посуду за собой никогда не мыла, а меня раздражает и одна грязная ложка в раковине. Я за собой мыла посуду всегда. Но за Яной не мыла, и мама спрашивала, почему я мою только свою посуду. Мы не понимали друг друга.

– Но можно же помыть всю посуду, – говорила мама.

– А с какой стати? – отвечала я. – Яна – не инвалид, вполне может вымыть за собой.

В конце концов посуду за Яной обычно мыла мама – вместо того чтобы притащить Яну на кухню за ухо.

Но что не сделаешь, чтобы заполучить квартиру! Если Яна убирала чужое жилье… Хотя не факт, что квартиру можно было назвать «убранной» после Яниных усилий. Не знаю, когда проводилась последняя уборка, но я в бабушкиной квартире не заметила результатов того, что сама называю этим словом.