Читать книгу "Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл"

Сара[40] прекрасно знала, как выглядит домашнее насилие. Будучи врачом в травматологическом отделении больницы, она через день сталкивалась с жертвами избиений[41]. Один случай ей особенно запомнился. «На “Скорой” привезли женщину, только что родившую. Ей было чуть за двадцать. Похоже, партнер избил ее тыльной стороной молотка, – рассказывает Сара. – У пациентки были множественные проникающие раны на голове. Помню, я никак не могла сосчитать, сколько у нее глубоких проломов в черепе и синяков на лице. Сердце мое разрывалось. Прогноз был мрачным. Мне казалось, что она уже не вернется к жизни».

У самой Сары тоже не все благополучно в жизни. Ее жених, Карл[42], накинулся на нее, когда узнал, что она забеременела. «Мой очаровательный и харизматичный друг – мужчина, который всегда умел посмеяться над собой, – вдруг изменился до неузнаваемости. Гнев, сарказм, напор – откуда что взялось?» – качает головой Сара. Еще более озадачивало то, что ранее Карл всегда поддерживал борьбу за женские права. «Он с большим уважением относился к моей независимости и радовался, что у меня хорошее образование, – продолжает она. – Но известие о моей беременности вдруг все перевернуло. Он, наверное, ожидал, что все мое внимание при этом переключится на него. Он пытался контролировать, что я надеваю, что делаю, куда хожу, как убираюсь в доме, когда встречаюсь с друзьями и родственниками. Карл помешался на деталях. Хотел управлять всем – чем я питаюсь, как и когда закрываю жалюзи перед сном».

После того как Сара родила дочь Элис[43], дела пошли еще хуже. Девочка серьезно болела и в течение первого года жизни не раз оказывалась в больнице. Необходимо было постоянно следить за ее дыханием. «Это был невероятно тяжелый период, я изо всех сил старалась не беспокоить мужа и одновременно приглядывать за ребенком, у которого возникли проблемы с легкими». Сара с малышкой несколько раз отправлялась в реанимацию, а Карл становился все более непредсказуемым и все чаще злился. «Временами он запрещал мне вызывать неотложку для Элис. Бывало, он уверял меня, что дочь на самом деле здорова, и выключал аппарат для мониторинга дыхания. А еще фотографировал меня, чтобы доказать, что я плохая мать и неправильно поддерживаю ее голову. Он намеренно сдавливал мне грудь, чтобы у меня было поменьше молока. Как же тяжко было! Я старалась сделать так, чтобы Элис поменьше плакала, когда ее отец дома, потому что на ее крик он реагировал так, как будто кто-то включал сирену воздушной тревоги». Сара понимала, что столкнулось с абьюзом, и сразу решила искать помощи. «Я замалчивала то, что с нами происходит. Несколько раз во время беременности он поднимал на меня руку, и я рассказала об этом своему гинекологу и акушерке. Патронажная сестра, приходившая проведывать малышку, а также социальный работник тоже все знали. Я делилась своей болью со всеми, в том числе с родными и друзьями. Муж ходил к психологу, специалисту по домашнему насилию и к семейному консультанту. Я старалась сделать так, чтобы ему кто-то помог. Психологи указывали на небольшие улучшения в его поведении, но на самом деле агрессия росла». Когда я попросила Сару рассказать о некоторых поступках Карла, она будничным голосом поведала: «Ну, были всякие ужасы. Дважды он насиловал меня, когда уже начались схватки. А через несколько дней после родов разорвал послеродовые швы, потому что не хотел ждать, когда они заживут. После рождения Элис он эякулировал мне на лицо посреди ночи, когда я спала. Я просыпалась, потому что захлебывалась спермой. В то время я еще кормила грудью, поэтому тихонько вставала и шла вымывать все это из носа и с головы, чтобы подготовиться к следующему кормлению. Протестовать против такого обращения я боялась, потому что рядом с кроватью он все время держал бейсбольную биту».

Как это часто бывает при принудительном контроле, насилие было лишь частью масштабной кампании, проводимой Карлом для полного подчинения Сары. По словам женщины, заранее сцеженное молоко он выливал в раковину и следил за тем, сколько именно «позволено» съесть младенцу. А еще грозил размозжить голову собаке.

«Карл отказался оплачивать медицинскую страховку для Элис. Пока я дежурила у ребенка в больнице, он приглашал проститутку. Когда я возвращалась домой, он требовал, чтобы я первым делом переменила все постельное белье», – вспоминает Сара. Несмотря на все это, она не сдавалась и пыталась вернуть прежнее счастье, мечтая, чтобы муж снова стал таким, каким она его знала до своей беременности. Она действовала, как сиделка в психиатрической больнице, стараясь поддерживать бытовой комфорт, чтобы «пациент» как можно меньше подвергался стрессу и получал всю необходимую помощь. «Каждый день он ходил в спортзал, а я готовила ему еду, – рассказывает она. – Я думала, что, если возьму на себя все родительские обязанности и уговорю его ходить к психологу, со временем все наладится». Но, что бы ни предпринимала Сара, насилия становилось все больше.

Однажды вечером на канале ABC показали программу, в которой эксперты отвечали на вопросы о домашнем насилии. И тут Карл взорвался: «Посмотрев фрагмент передачи, он страшно разозлился, в ярости стал метаться по дому, сыпал проклятиями и кричал, что все женщины, погибшие в этом году от рук домашних тиранов, заслуживали такой участи. Настоящими жертвами, по его мнению, были мужчины». На следующий день Сара отправилась в полицию, чтобы спросить совета, что делать в таких случаях. Кроме того, она позвонила психологу, у которого муж консультировался по поводу абьюза, и рассказала ему о реакции Карла на телепрограмму. «Мне было сказано, что у многих мужчин представленные в передаче факты и мнения вызвали бы бурную реакцию, так что поведение Карла укладывается в рамки нормы», – сетует Сара. Всю следующую неделю мужчина был «на взводе», и однажды вечером, когда семимесячная Элис особенно раскапризничалась, он потерял контроль над собой. Девочка в очередной раз заплакала, Карл выпрыгнул из кровати и помчался в детскую. «Я услышала скрип детской кроватки, а потом какой-то глухой звук, – рассказывает Сара. – Посмотрев на монитор камеры, установленной в детской, я увидела, что он запрыгнул в колыбель, поднял малышку над головой, часто-часто тряс ее и кричал: “Заткнись, заткнись, заткнись!” Тогда я побежала в комнату и вырвала дочку из его рук». Карл неуклюже выбрался из детской кровати, тут же признал, что «совершил ошибку», и вернулся в спальню. Сара испугалась за девочку, решив, что у нее от сотрясения может быть внутреннее кровотечение, и втайне от мужа позвонила в службу «Три нуля»[44]. Впоследствии она напишет в своем заявлении, что минуты, проведенные в ожидании «Скорой помощи», «тянулись ужасающе долго». Женщина провела их в страшном напряжении. «Больше всего я боялась, что это последние мгновения моего общения с дочерью. Внутреннее кровотечение несет смертельную опасность. Я фактически прощалась с ней, но при этом утешала ее, говорила, что все будет хорошо. Что бы ни случилось, я всегда буду любить ее всем сердцем». Обнимая малышку, Сара готовилась отразить очередную атаку Карла: она знала, что муж придет в ярость, узнав о приезде «Скорой». В таком состоянии он мог убить их обеих. Это был не пустой страх. Сара твердо знала, что, если бы не вырвала Элис из рук Карла, он бы не остановился, пока ребенок не потерял сознания.