Читать книгу "Бывшие друзьями не бывают - Анастасия Бельская"

У меня у одной беременность ассоциируется с фильмом "Чужой"? Нет ведь?

Мне всегда плохо в местах скопления "белых халатов", и я передвигаюсь преимущественно за спиной Влада, который быстро находит кабинет заведующего, и усаживает меня на стул у стены.

- Влад Андреевич, - представляется, протягивая пожилому мужчине документы, - вы звонили мне по поводу Яны…

- Присаживайтесь, - доктор указывает на место перед столом, - Яна Анатольевна уже пришла в себя, и спрашивала о вас. Мы сейчас отправимся к ней в палату, но для начала я хотел бы уточнить пару формальностей.

Влад кивает, и я сквозь вату в ушах слышу о счете за платную одиночную палату, и каких-то еще вещах. Влад спокойно забирает счета, но доктор все еще медлит.

- Я правильно понял, что вы не в курсе о произошедшем? – врач чуть скашивает глаза на меня, с интересом разглядывая реакцию на это Влада, - что ж, постарайтесь быть помягче, все же человек только после наркоза… У Яны Валерьевны была внематочная беременность. Мы еле успели, повезло, что скорая была рядом с вашим домом. В таких случаях счет идет буквально на минуты.

Я дергаюсь, как от удара, и не отрываясь смотрю на затылок мужчины, с кем провела эту ночь. В то время как моя лучшая подруга, беременная от этого же мужчины, потеряла его ребенка.

Мне хочется задушить себя собственными руками.

Еще я даже по спине Влада вижу, что для него эта новость – шок. Он не знал про возможную беременность, не догадывался о том, что такое возможно, и мне не понятно, как такое могло произойти. Они планировали? Это случайность? Или… Или я вообще не понимаю, что Влад делал в эту ночь у меня дома.

- Пройдемте, - когда пауза затягивается, просит доктор, и мы послушно ступаем за ним.

Выходим в коридор, и идем к одноместным палатам. Заходим в одну из них, где уже не так мрачно, и даже есть холодильник с телевизором, и небольшой диванчик. Яна, поникшая и бледная, лежит на кровати, и при виде нас с Владом слабо улыбается.

- Посещение не больше пятнадцати минут, - предупреждает доктор, и закрывает за собой дверь.

Влад растерянно оглядывает капельницу, что подсоединена к руке Яны, а затем осторожно подходит к девушке.

- Как ты?

- Уже лучше, - улыбается она, и переводит взгляд на меня, - я так рада, что все мои родные здесь…

Нет, на такое у меня нет сил. Отворачиваюсь, вытирая катящиеся по щекам слезы, и не знаю, что делать дальше.

- Можешь объяснить, что все это значит? – Влад просит мягко, но я слышу, как дрожит его голос.

От злости или жалости? Мне не разобрать сейчас.

- Наш ребенок… Влад, мы потеряли его.

Она всхлипывает в унисон со мной, потому что как бы там ни было – я горюю за Яну. И буду горевать всегда, что бы ни случилось, потому что это – страшно.

- Ян, какой ребенок? Откуда, еп твою… Черт подери, Ян, ты ведь пьешь таблетки!

Вот теперь я четко слышу гнев в голосе, но не поддерживаю его. К чему сейчас это выяснять, если случилось настоящее горе… В котором моей вины по самую макушку.

Прикрываю глаза, давая волю новой порции слез, и прикусываю ребро ладони, чтобы рыдать молча.

- Это чудо, Владюш… Наше чудо, с которым я, к сожаление, не справилась…

Я не вижу, что там происходит на заднем плане, но представляю, как Яна закусывает губу, и берет Влада за руку.

- Ты ведь не оставишь меня, родной? После операции… Мои шансы забеременеть вполовину ниже… Но мы ведь не отступимся, верно? Мы говорили с тобой, ты помнишь, ты так хотел ребенка…

Я вылетаю из палаты, на ходу глотая слезы, не в силах больше слышать это. Зачем мы были вместе?! К чему совершили этот поступок?! Я позволила себе одну счастливую ночь, а теперь не расплачусь за это до конца жизни.

Я теряюсь в бесконечных больничных коридорах, нахожу отдаленную скамейку, и сажусь на нее, рыдая в ладони. Как мне после этого смотреть в глаза подруге?! Как не сойти с ума от собственной «грязи»?!

Не знаю, сколько сижу здесь, когда чьи-то руки отнимают мои ладони от лица, и впихивают в них стаканчик из кофейного автомата. Поднимаю взгляд, и хочется рвануть куда подальше.

- Горячий шоколад, - мрачно поясняет Влад, глядя в стену перед собой, - пей, Бель, и не спорь со мной.

Молча делаю глоток, и не знаю, что говорить. Я должна извиниться? Это же полный бред… Или поддержать его? Он ведь тоже потерял ребенка…

- Я хуй знает, как это получилось, - вдруг начинает говорить сам Влад, все также глядя прямо, - мы говорили о детях, это правда. Еще пару месяцев назад. Я сказал, что хочу, но позже, через пару лет точно. После этого Янка тему не поднимала, и я решил, что она того же мнения…

Он потирает глаза ладонью, но продолжает говорить, будто должен объяснить мне что-то.

- Она сказала, что предохраняется. Поначалу я контролировал это сам, но потом решил, что Яна достаточно… благоразумна. И отпустил ситуацию.

Он замолкает, и я делаю еще глоток шоколада. Влад не виноват, я знала это с самого начала, но все равно становится легче от того, что этот мужчина не потерял своего благородства.

- Бель, это все какой-то не укладывающийся в моей голове пиздец, но прошу, не сбегай больше. Мне… Нужно знать где ты. Пока хотя бы так.

А мне нужно оттереть от себя то, что я совершила, хоть это и невозможно. Поэтому отдаю обратно полупустой стаканчик, встаю, и максимально спокойно отвечаю:

- Я буду дома, Влад. Все… Со мной все в порядке. Занимайся Яной, прошу, ты ей сейчас очень нужен.

- Ты ведь не пустишь меня вечером?

Его взгляд – злой, с прищуром, будто я последняя, кто мог предать его. Но я итак допустила слишком много ошибок, поэтому делая шаг в сторону.

- Нам лучше пока не видеться, Влад. Прости… За все прости. И скажи Яне, что я люблю ее…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я позорно сбегаю, спрашиваю у медсестры выход, и, когда оказываюсь на свежем воздухе, дышу глубоко и быстро.

Не хочу возвращаться в квартиру, где все простыни пахнут Владом. Просто не смогу там ни жить, ни работать. Поэтому плетусь к электричке, и покупаю билет туда, где всегда тепло, пахнет жареным луком, а в морозилке вкусное сало с прожилками.