Читать книгу "Предел - Сергей Лукьяненко"

– Вот это было жестоко… – пробормотал Матиас.

– Повторю – мы взрослые разумные особи. Более того, мы состоим на службе. Делать вид, что ваша взаимная привязанность навсегда – нелепо.

– Вы правы, командир, – Ксения взяла Матиаса за руку. – Что вы хотели у нас спросить?

– У вас. Я надеюсь, что присутствие Матиаса добавит вам откровенности. Какова вероятность того, что Прима нас не уничтожит после выполнения миссии?

– Не знаю. – Ксения пожала плечами. – Ракс придерживается своих обещаний. Но еще Ракс хранит свои тайны. Слишком много факторов.

– Ваше присутствие на корабле нас защитит?

– Ничуть, – ответила Ксения не колеблясь. – Поговорите с Примой, командир. Это даст вам больше информации, чем мои догадки.

Валентин кивнул, пригубил коньяк и отставил бокал.

– Хорошо. Тогда еще один вопрос, который Прима старательно обходила. Десятки, если не сотни тысяч лет вы наблюдаете за разумными видами и пытаетесь помочь им преодолеть предел роста. За весь этот немыслимый срок удача улыбнулась вам лишь четыре раза. При этом вы знаете, что существует как минимум одна цивилизация, которая использует ваш метод правки реальности – чтобы убивать разум! Чтобы инициировать войну! И вы ее не искали?

– Искали, – сказала Ксения, помолчав. – Около одной шестидесятимиллиардной массы нашей планеты было переработано в поисковые зонды.

Валентин и Матиас переглянулись.

– Зонд Ракс весит около ста тонн, – сказал Валентин. – Верно?

– Примерно, – кивнула Ксения.

– Вы запустили в пространство порядка миллиарда зондов?

– Приблизительно, – сказала Ксения.

У Валентина возникло неприятное ощущение, что она могла назвать и точную цифру.

– Но мы ничего не нашли, – продолжила Третья-вовне. – Корабль Стирателей был один. Он мог прийти из другой Галактики. Из Ядра. Из противоположной части Млечного Пути. Из иного измерения. Из другой версии реальности. Прима не обманывала вас, Ракс считает их появление случайностью, флуктуацией. Как правило, цивилизации убивают себя сами.

– Но когда появилась последовательность гибнущих цивилизаций…

– Мы сразу согласились, что это нуждается в изучении, – кивнула Ксения. – Но давайте не придумывать лишнего! Таких последовательностей никогда ранее не случалось! И корабль Стирателей уничтожил лишь один мир. То, что мы встретим у Соргоса, может иметь отношение к Стирателям, а может и не иметь.

Матиас с сомнением хмыкнул.

– Допустим, посреди темного леса вы видите свет, – сказала Ксения. – Вам знаком лишь свет костра, и вы решаете, что это костер. Но это может оказаться керосиновой лампой, электрическим фонарем, фосфоресцирующим болотным газом, шаровой молнией…

– Огнедышащим драконом, – задумчиво сказал Валентин.

– Или драконом, – согласилась Ксения.

– Звучит разумно, – признал Матиас. – Я должен признаться, командир. Я на досуге порылся в базах данных по цивилизациям третьего-четвертого уровня. Не бывало никогда раньше такого – чтобы миры погибали по одному вектору пространства.

– Я даже не знаю, что лучше, – сказал Валентин. – Лететь навстречу этим «Стирателям», которые манипулируют реальностью. Или лететь навстречу не пойми чему! Дракону с огненным дыханием.

– Лучше уж дракон, – сказала Ксения серьезно. – Поговорите с Примой, командир. Мне кажется, вы ей симпатичны.

– Что ж… – Валентин поднял бокал. – За успех нашей миссии.

* * *

Тедди сидел на койке в наушниках с закрытыми глазами, когда вошел Алекс.

– Расслабляешься? – поинтересовался навигатор, плюхаясь на свою койку. – Я такой курс проложил! На экзамене взял бы сто баллов из ста! Что слушаешь?

– Сантану.

Алекс на миг наморщил лоб. Вообще-то он не фанател от старинной музыки и был на миг озадачен.

– Сантана, Сантана… А! Это тот парень, который сыграл в Вудстоке! Да, крутые у него запилы…

– Если точнее – в Бетеле, – поправил Тедди. – Им же не дали играть в Вудстоке!

– Все равно, музыканты часто говорят: «Вудсток», – упрямо сказал Алекс. Отбарабанил по коленкам ритм. – Хорошая песня! Сантана мог далеко пойти.

– Они все могли далеко пойти, – согласился Тедди.

Алекс потянулся к полке в стене, достал книжку, развернул. Включил видеорежим.

– Реконструкция? – спросил Тедди, приоткрыв один глаз.

– Ага.

– Кинь на большой экран.

Алекс сделал жест рукой – изображение, едва развернувшееся на книжке, появилось на большом настенном экране. Это не было ни документальной съемкой, ни художественным фильмом, ни компьютерной имитацией – это было всем понемногу и одновременно чем-то бо́льшим. Реконструкция – синтез фактов и записей, домысленных искинами, с ветвящимся сюжетом и возможностью прослеживать ту или иную линию. При желании реконструкция могла стать максимально документальной, а могла превратиться в художественно обработанную историю кого-то из зрителей или музыкантов. В школах обычно изучали историческую версию, но Тедди в свое время посмотрел еще пару.

– Посмотрим с точки зрения Джоан Баэз? Она ждала ребенка, и музыканты из «Криденс» ее прикрывали от толпы своими телами, Джон Фогерти какого-то психа убил гитарой, а другого задушил струной…

– Да, круто, – согласился Тедди. – Но я видел. Может, про Харрисона? – предложил он. – Я один кусочек смотрел, пробирает до печенки. Когда Джордж умирает и просит передать остальным, чтобы «Битлз» продолжили играть…

– Все равно после семьдесят шестого «Биттлз» ничего толкового не написали, – сказал Тедди.

– А как же «Война и Мир»? А «Красный альбом», на крыше «TSUM department store»?3

Алекс подумал и кивнул. Согласился:

– Давай.

Устроившись на койках поудобнее, кадеты принялись смотреть «Бетельский кошмар» в версии «от лица» битла Джорджа Харрисона.

Как прекрасно знали все любители старинной классической музыки, в 1969 году прославленная группа переживала не лучшие времена и была уже на грани распада. Все члены ливерпульской четверки оказались слишком талантливыми и, как следствие, видели свое будущее в музыке по-разному. Вот и на Бетельский-Вудстокский рок-фестиваль «Битлз» не поехали, хотя их туда настойчиво звали. Леннон отказал наотрез – то требовал, чтобы вместе с «Битлз» выступала Йоко Оно, то утверждал, что у него проблема с американской визой. Пол Маккартни, чья жена Линда ждала их первенца, тоже не проявил интереса. Ринго Старр, как и подобает ударнику, поддержал позицию остальных музыкантов. Только Харрисон, узнавший, что на фестивале будут его друзья Рави Шанкар и Джо Коккер, поехал в Бетель инкогнито.