Читать книгу "Класс: путеводитель по статусной системе Америки - Пол Фассел"

Если бы такие работники действительно были, они бы ухаживали также и за садовой мебелью. Тут тоже работает принцип выбора натуральных материалов: самый простецкий вариант (ниже пасть невозможно) – это складные алюминиевые стулья с ярко-зеленой пластмассовой сеточкой вместо сидений, со временем эта сеточка редеет. Классический вариант – мебель из натурального дерева, утопающая в подушках, ибо один из принципов высшего класса гласит: никогда (разве что на яхте) ни в коей мере не поступаться своим комфортом. Если вам не придет в голову сидеть на растянутых пластмассовых полосках дома, то с какой стати вам делать это на улице? Если у вас есть веранда, она – по статусным соображениям – должна быть гораздо больше необходимого размера, и на ней должен стоять стол со стеклянной столешницей. Стекло должно быть прозрачным, без каких-либо волн или разводов, ибо чистоту простого прозрачного стекла труднее поддерживать, а значит, у вас есть прислуга, которая этим занимается; из этого же принципа, кстати, вытекает и желательность большого количества зеркал в доме. Как мы знаем из фильмов 1940-х и 1950-х годов, завтракать на таком стеклянном столе на чрезмерно огромной веранде любит высший и высше-средний класс. За таким столом вы сидите на белых кованых стульях, накрытых пышными подушками, пьете апельсиновый сок (свежевыжатый, разумеется, – но, конечно, не вами). (Выкрашенное в белый цвет кованое железо – одно из немногих допустимых исключений из принципа приоритета натуральных материалов.)

Автомобиль – еще один инструмент, не менее важный, чем фасад дома, с помощью которого передают классовые сигналы. Или не передают – как нам придется признать, если мы приглядимся к практикам высшего класса, который, следуя принципу архаичности, склонен считать автомобиль слишком уж nouveau60 и потому систематически его недооценивает. Проявляется такое классовое недооценивание следующим образом: если ваши деньги, ваша свобода и ваше безразличие к сторонней критике позволяют вам купить любой автомобиль, вы покупаете модель самую простую и ходовую, чтобы показать: вы просто не воспринимаете всерьез столь легко приобретаемый и потому вульгарный предмет, он уж точно не признак класса. Так что вы ездите на «шевроле», «форде», «плимуте» или «додже» самой скучной окраски и комплектации. Машина может быть чистой, но лучше – слегка запыленной. Как бы то ни было, она должна быть унылой и скучной. Вариант чуть попроще – это «хорошая» машина, вроде «ягуара» или «BMW», но она непременно должна быть старой и хорошенько побитой. Никаких «роллс-ройсов», «кадиллаков» или «мерседесов». Особенно «мерседесов», ибо в этой машине, поясняет Джозеф Эпштейн61, интеллектуальная молодежь Западной Германии видит (и видит совершенно справедливо) «признак изрядной вульгарности, на такой машине разъезжают разве что дантисты в Беверли-Хиллс или члены африканских правительств». Худшие представители высше-среднего класса приобретают «мерседес», а лучшие – старенькие «олдсмобили», «бьюики», «крайслеры» и, быть может, «лэнд роверы» (последние со скрытым намеком в преппи-стиле: дескать, одна из ваших резиденций расположена в такой глуши, что к ней и мощеной дороги-то нет, на обычном вульгарном автомобиле до нее не добраться). Канон недооценивания предполагает также, что чем выше ваш класс, тем медленнее вы катите. Гоняют на дороге либо юные пролы-старшеклассники не англосаксонского происхождения, которые надеются таким образом произвести впечатление на таких же девиц, – либо неуверенные в себе представители среднего класса, пересмотревшие уйму фильмов с автогонками и в результате полагающие, что автомобиль – это романтично, сексуально, захватывающе и т.д. Если вы принадлежите к высшим слоям, вы должны ездить не спеша, ровно и молча, держась максимально по центру дороги (полосы).

Классовая выразительность автомобиля не ограничивается его маркой и состоянием, а также вашей манерой вождения. Экспрессией обладают и все предметы, которые на нем или в нем наклеены, прикреплены или выставлены: скажем, на заднем стекле пикапа на рейке могут красоваться три винтовки, ружья или карабина, в компании с наклейкой логотипа Южного методистского университета; а высше-средний класс на том же заднем стекле может заявить: «Я бы предпочел яхту». Трудяги обожают украшать свои машины – тут не только обивка сидений «под леопарда», игральные кости или детские башмачки, мотающиеся на переднем или заднем стекле, но и наклейки на бампер («Каньон Осейбл Чазм», «Южная граница»62, «Бибикни, если любишь Иисуса»), а также, конечно, маленькие пластиковые образки Святого Христофора и проч. на приборной панели. Средний класс тоже любит наклейки на бампер, но содержание их большей частью подразумевает нотки самовосхваления: «Осторожно: торможу перед маленькими животными».

Рис. 10. Автомобиль пролетария, вид сзади

Мне кажется, американцы – единственная нация в мире, склонная маскировать свою статусную тревожность наклейками на заднем стекле, указывающими на их аффилиацию с каким-либо колледжем или университетом. Можно проехать всю Европу и ни разу не увидеть автомобиля с наклейкой «Церковь Христа» или «Université de Paris». В США высшее образование традиционно воспринимается настолько серьезно, что шутить или насмешничать тут считается совершенно неуместным. Трудно вообразить себе артефакт более священный для американца любого социального слоя, чем наклейка с названием колледжа на заднем стекле автомобиля. Американец скорее согласится осквернить флаг, нежели осмелится подшучивать над наклейкой или тем, что она обозначает, – немыслимо прикрепить ее вверх ногами или легкомысленно наискосок или нацарапать иронические вопросики вокруг слова «колледж» или «университет». Я слышал только об одном молодом человеке, который разрезал свою наклейку «Стэнфорд» (Stanford) на буквы и переставил их местами так, что на заднем стекле появился «Аккуратный вонючка» (Snodfart63). Однако исключительная редкость столь возмутительного поступка весьма примечательна. Ни один американец, которому (лично или через члена семьи) довелось, сколь угодно отдаленно, причаститься к Гарварду или Принстону, не станет для смеха наклеивать стикер «Куцтаунский муниципальный колледж». Такие наклейки ставят американцев в этический тупик, и это проблема исключительно национальная: сколько лет после того, как кто-то в семье окончил престижное учебное заведение, уместно похваляться соответствующим стикером? Год? Десять лет? Вечность? Американские семьи были бы благодарны каким-то авторитетным советам по этому вопросу – возможно, сами учебные заведения могли бы сформулировать свою позицию.