Читать книгу "Мой любимый пианист - Миранда Ли"

Николас кивнул.

Глава 17

Когда Серина проснулась, бледный свет лился в окно над изголовьем постели.

«Ну и какой толк был в том, чтобы заявлять, будто я не останусь на ночь?» — с сожалением подумала она, взглянув на наручные часы и увидев, что уже шесть. Вздохнув, женщина осторожно убрала ногу со спящего Николаса и легла на спину рядом с ним.

Она была права, боясь оставаться с ним. Николасу, обуреваемому страстью, было трудно отказать. Если же он превращался в нежного любовника, сделать это становилось просто невозможно.

Она не переставала любить его все эти годы, и теперь в ней появились нелепые надежды и мечты.

В глубине души Серина прекрасно понимала, что Николас не вернется в Роки-Крик, не останется здесь. И не собирается на ней жениться. Самое большее, на что можно было надеяться, — это что мужчина пробудет здесь всю неделю.

Ей было кристально ясно, что эта ночь была прощальной.

У Серины заныло сердце. Господи, как она переживет эту потерю еще раз?

«Придется все вынести, — жестко ответил здравый смысл. — У тебя нет выбора. Мать не может позволить себе биться в истерике и впадать в депрессию. А теперь шевелись, одевайся и отправляйся домой, пока не проснулись все соседи и не увидели, как ты едешь домой в том же платье, в котором была вчера на празднике».

Эти мысли заставили ее поспешно вскочить с постели. Ее одежда, к счастью, не валялась по всему полу, как это было позавчера. Николас раздевал ее бережно, с заботой. Схватив вещи в охапку, женщина шмыгнула в ванную и быстро приняла душ.

Прополоскав рот холодной водой, Серина кое-как пыталась причесаться пальцами, когда дверь ванной открылась и вошел Николас, обнаженный и невероятно соблазнительный.

— И куда ты собралась в такую рань? — спросил он.

Серина подумала, что ее озадаченное выражение лица заслуживало Оскара.

— Домой, разумеется, — прохладно пояснила женщина.

— Зачем? Фелисити все равно там нет. И на работу ты по субботам не ходишь.

— Сегодня придется. У Эммы выходной — она идет на свадьбу.

— И все же тебе совершенно не обязательно ехать так рано. Десять минут седьмого! Давай выпьем кофе. Есть одна вещь, которую я бы хотел с тобой обсудить.

Ее сердце пропустило удар — не от надежды, а от страха. Нет, Николас ведь не мог передумать! Он уже обещал ничего никому не рассказывать о своем отцовстве!

— Что именно? — опасливо поинтересовалась женщина.

— Да не бойся ты так. Я, пожалуй, поставлю чайник, — произнес Николас и отвернулся, предоставив женщине возможность полюбоваться его великолепным телом сзади.

— Только сначала оденься! — крикнула Серина ему вслед.

Николас лишь рассмеялся.

Когда она осмелилась выйти из ванной и присоединиться к нему в гостиной, мужчина все же натянул черные трусы.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросила она, когда Николас открыл два пакетика с растворимым кофе и высыпал их содержимое в чашки.

— Я тут подумал… — медленно начал он, а затем замолчал и залил порошок кипятком.

— О чем?

— Ты по-прежнему пьешь кофе с молоком и ложкой сахара, верно?

— Да, — ворчливо отозвалась Серина. — Так чего ты хочешь?

— Боже правый, ты по утрам всегда в таком настроении? — спросил Николас, неспешно доставая молоко из холодильника и так же медленно открывая пакет с сахаром.

— Николас, ты меня просто с ума сведешь! Мне нужно ехать! Скоро встанут соседи и увидят, что я еду домой в том же платье! — И Серина указала на свой чудесный белый наряд.

Он приподнял брови.

— О, ясно. Извини, я совсем забыл, что люди в Роки-Крик удивительно внимательны к таким вещам. Они не просто обращают на них внимание, нет, им еще и интересно… Так, не, сходи с ума, — предупредил Ник, заметив раздражение, ясно написанное на ее лице. — Дело в том, Серина, что я передумал.

«О нет, только не это!» — в панике подумала женщина.

— Да не в этом смысле! — Ник слегка нахмурился. — Ну почему ты сразу предполагаешь худшее? Я передумал уезжать сегодня же.

— Но ведь вчера ты сказал… — Серина замолчала, не зная, радоваться или огорчаться услышанному.

Просто удивительно, каким простым такой вариант кажется, пока остается романтической фантазией! В реальной жизни все намного сложнее.

— Знаю, я сказал, что уеду. Видишь ли, у меня было время подумать. Ведь нет никаких причин возвращаться так скоро. Я не буду ничего говорить Фелисити о том, кто ее отец. И вообще никому. Я обещал. Так поступать было бы жестоко и бессмысленно. Фелисити, скорее всего, меня возненавидит, да и ты тоже, а я этого не хочу. Совершенно не хочу, — добавил он, а затем подошел и заключил женщину в объятия. — Ты сказала, что боишься снова влюбиться в меня. Я могу поверить, что так и случилось? Или это опять будет проявлением самонадеянности с моей стороны?

Серина застонала, когда сердце вступило в яростный бой с разумом. Сказать, что она по-прежнему его любит, — это серьезный шаг, и, скорее всего, очень глупый.

— Николас, я не могу позволить тебе снова разбить мне сердце, — наконец осторожно ответила она.

— Ты считаешь, что я на это способен?

— Я не знаю, на что ты способен. Мы совсем друг друга не знаем. Более того, мы живем в разных мирах.

— Это не совсем верно. Мы оба австралийцы. Если бы ты когда-нибудь жила за рубежом, то поняла бы, что эту породу ничем не исправить. Я очень ценю то, что ты понимаешь, как мне не нравится в Роки-Крик и что я обожаю Нью-Йорк и так далее и тому подобное, — протянул мужчина, пододвинув к Серине чашку кофе. — Но знаешь… я совсем не уверен, что мне так уж противен этот городок. Честно говоря, вчерашний конкурс мне понравился больше, чем все, что я видел за последние годы. Но и это совершенно меркнет на фоне того, что мы можем подарить друг другу. Ты на самом деле считаешь, что я снова тебя отпущу? Да, я не смогу жить здесь все время, — продолжал он, — но не вижу никаких причин, которые помешали бы регулярно приезжать. И ты иногда навещала бы меня в Америке или Англии. Все расходы я, разумеется, оплачу.

Разумеется, подумала Серина. Во рту появился неприятный кислый привкус. Именно так богатые мужчины поступают со своими любовницами. Платят.

Стать любовницей Николаса. Да, не о том Серина мечтала одинокими ночами. Стоит также учесть, что он до сих пор ни слова не сказал о любви. Более того, если он начнет регулярно ездить в Роки-Крик…

На ее лице снова отразилось беспокойство.

— А ты обещаешь ничего не говорить сам знаешь о чем? Никогда? Даже если ты сильно на меня разозлишься?

— Торжественно клянусь тебе.